Обещали патриотизм, получился феодализм

Размышляя о том, возымеет ли панамская история крупные последствия во внешнем мире и подорвет ли она авторитет Владимира Путина у нас дома в народных массах, аналитики на первый из этих вопросов отвечают, как правило, утвердительно, а на второй – отрицательно.

Может быть, и так, хотя полной уверенности, по-моему, нет ни в том, ни в другом случае. Но есть еще и третий вопрос, который задают реже. Что теперь должна думать наша так называемая элита, во всех ее подразделениях – от небольших бизнесменов и до вельмож в гражданском и в форме?

Понятно, что уж вельможи-то ничего нового для себя не узнали. Но были ли они готовы к публичному перемыванию косточек? Скорее всего, нет. И уж точно они сейчас раздражены и встревожены, даже если сами на этот раз и не попали под раздачу. Что же касается многочисленных обладателей более скромных, но вовсе не таких уж маленьких чинов и состояний, то они переживают своеобразное удовлетворение: все их подозрения насчет изнанки «национализации элит» полностью оправдались.

Грандиозная кампания по «национализации элит», анонсированная в 2012 году и широко развернутая с 2013-го, официально преследовала две задачи – перевоспитать растленный и космополитичный руководящий слой, поставив его на патриотические рельсы, и вернуть его капиталы из-за границы в Россию, дабы работали на пользу страны.

И сверх того, еще одна задача, возможно даже главная, носила неофициальный характер: все начальственное сословие насаживалось на крючок. Скрупулезного выполнения бесконечного множества «патриотических» предписаний от него вовсе и не ждали. С самого начала было понятно, что оно все равно найдет способы сохранить свои активы и прочие зацепки на Западе. То, что на это будут смотреть сквозь пальцы, как бы даже подразумевалось. Но зато при малейшей нелояльности проштрафившегося сановника ждало торжественное разоблачение во всех антинациональных грехах.

Нарушив высочайшую монополию на эти разоблачения, расследователи панамской истории выставили на общее обозрение подлинную начинку «национализации элит». И вся эта кампания мигом лишилась какой бы то ни было пиаровской ценности.

С умилением читаешь сегодня опубликованные ровно три года назад в благонамеренном издании излияния процветающих и сегодня депутатов и «экспертов»: «Это задел на будущее. Это изменение ментальности. Попытка сформировать новую конфигурацию элиты. Чтобы изменить мотивацию будущих поколений… Элита должна быть национальной… Российский народ требует, чтобы чиновники были здесь и душой, и телом. Чтобы здесь были их деньги, жены и любовницы… Начало третьего срока Путина ознаменовалось беседами со многими владельцами крупных капиталов, которым настоятельно рекомендовали подумать над выводом большей части капиталов из офшоров…»

Проект был задуман «с замахом на поколенческость» и именно так сам себя и аттестовал.

Три года спустя, еще до панамской истории, выявилось вот что.

В страну вернулись не капиталы, а физические и юридические лица, попавшие под западные санкции. Соответственно, вместо притока денег в российскую экономику, состоялся мощнейший их отток в распоряжение потерпевших. Для компенсации морального и материального ущерба им открыли доступ к накопительным вкладам будущих пенсионеров и национальным фондам, обеспечили монопольные права в реализации государственных суперпроектов, отдали на некое подобие феодального откупа системы вроде «Платона» и т.д. и т.п.

Изъятие таких средств из экономики тяжело ударило по тем отрядам руководящего класса, которые безо всякой «национализации элит» по собственному выбору вели бизнес в России. Но их интересами, понятное дело, пришлось пожертвовать.

Что же касается «мотивации будущих поколений», то именно эти годы и даже, по случайному совпадению, последние недели были ознаменованы стремительным продвижением на высокие должности, связанные с разруливанием финансовых потоков, сыновей (куда реже – дочерей) гран-сеньоров из патриотического крыла истеблишмента.

Зрелая феодальная практика, когда за знатной семьей закрепляется не только привилегированный статус, но и конкретный государственный пост, напрямую передаваемый от отца к сыну, у нас еще не успела сложиться. Но и того, что уже есть, вполне достаточно, чтобы резко и наглядно уменьшить карьерные возможности людей незнатных и внеклановых, хотя бы и безупречно патриотичных.

И, наконец, эвакуация из-за границы «денег, жен, и любовниц», разумеется, не состоялась. Это, пожалуй, единственное, что заранее было понятно. «Жены» (особенно не зарегистрированные или фиктивно разведенные) и прочие близкие люди стали ключевыми фигурами в схемах, предназначенных для одновременного сохранения и денег, и служебной незапятнанности вельмож-бенефициаров.

Наличие хоть каких-то офшорных родственников или свойственников – почти обязательный признак принадлежности человека к высшей касте, какие бы словесными формулами этот человек ни жонглировал в качестве публичной фигуры - умеренно-прогрессивными или, наоборот, отвязно-конспирологическими.

Все это, вместе взятое, стало очевидным еще до панамского скандала. Три года «национализации элит» привели не к сплочению руководящего чиновно-коммерческого класса, а к ускорению его феодализации и росту внутреннего напряжения.

«Космополиты» не перековались. Зато широкий круг состоятельных и квалифицированных людей, прежде достаточно лояльных, потерял веру в перспективы страны и все меньше связывает с ней свое будущее. Индикатор этого - снижение инвестиций в российскую экономику, год за годом происходящее под крики об «амнистии капиталов» и «деофшоризации».

От борьбы за «национализацию элит» оставалась только видимость. Но и видимость имеет значение. Наименее циничная часть руководящего класса до самых последних дней продолжала в какой-то степени надеяться, что высшая власть хочет этот класс не только выдрессировать, но и морально приподнять. И вдруг даже и эта видимость начисто исчезает.

Есть ли на свете способ ее вернуть? Желающих дать совет почему-то немного. Впрочем, вот соображения комментатора, до недавних пор вполне благожелательного к нашим начальственным затеям: «Если два миллиарда долларов, собранные офшорами Ролдугина – это взятки, то встает вопрос – в интересах кого они собирались?… Возможно, я ошибаюсь, и упустил какого-то политика, который мог собирать взятки в таком масштабе. В этом случае, в интересах Владимира Путина, максимально быстро найти этого политика и публично идентифицировать, чтобы защитить свое честное имя… Вдруг в России есть тайный политик федерального уровня, о котором мы никогда ничего не слышали?…»

Только и остается, что острить.

Сергей Шелин