Россия выбирает курс на посредственность?

«Росбалт» выяснил, что происходит с математическим образованием в нашей стране, живы ли те образовательные традиции, которые зародились еще в начале прошлого столетия и сегодня привлекли внимание Европы.

«Ни для кого не секрет, что советская математическая школа была одной из лучших, а может и лучшей в мире. По данным исследователей-науковедов, американцы более чем на 70% свои потребности в математиках удовлетворили за счет эмигрантов из Советского Союза», — заметил член комитета по образованию Госдумы РФ Олег Смолин.

Что касается современного положения, по словам парламентария, оно противоречиво. «С одной стороны, у нас сохранилось некоторое количество школ при вузах. Появляются новые формы, так называемые предуниверсарии — с углубленным изучением физики и математики, иностранных языков. Но, во-первых, специализированных школ стало значительно меньше. Во-вторых, действующий закон «Об образовании» с 2013 года отменил как особый вид школы-гимназии и лицеи. Конечно, учреждения могут сохранить прежние названия, но ведь гимназии и лицеи отличались от обычных школ не только этим. Они финансировались по повышенным нормативам. Теперь школы для одаренных детей получают деньги наравне со всеми», — отметил собеседник «Росбалта».

И если уж говорить о британцах, то, по словам Смолина, им следовало бы изучать именно советский, а не современный российский опыт. «Нам самим неплохо было бы обратиться к прошлому, тем более, что в стране большие проблемы с инженерами и математиками», — заметил он.

По словам парламентария, главное условие для развития одаренности — создание творческой атмосферы во всех школах, а с этим большие проблемы: бюрократизация образования мешает нормально работать педагогам и развиваться личности ребенка. «Образовательная политика формально вроде бы ставит всех в равные финансовые условия, за исключением детей с инвалидностью. Фактически же равенство образования состоит не в том, чтобы всем поровну, а в том, чтобы каждому — свое. Однако за исключением отдельных примеров вроде предуниверсариев, задача так не ставится», — заключил собеседник «Росбалта».

Во многом с ним солидарна заведующая Центром теории и методики обучения математике и информатике Института стратегии развития образования РАО Елена Седова. Запрос на математиков сегодня есть, не хватает конкретных шагов, отметила эксперт. «Уравняв спецшколы с обычными в деньгах, нужно помочь сохранить им привычный уровень с помощью субсидий, грантов. Сегодня на одном энтузиазме мы далеко не уедем», — подчеркнула эксперт.

Кроме того, она отметила проблемы с математикой в начальной школе. «Особое математическое образование в физматшколах начинается в старших классах, а вот основу как раз закладывает начальная школа. Однако если в учебном плане советской школы математике отводилось по 7 часов в неделю, сейчас лишь 4», — рассказала эксперт. Между тем в успешных сегодня в этом отношении Сингапуре и Южной Корее количество часов по данному предмету в начальных классах значительно больше, чем у нас», — рассказала собеседница «Росбалта».

«Более того, в свое время у нас была выстроена четкая система отбора: одаренных детей «ловили» на олимпиадах, приглашали учиться в спецшколы, искали по всему СССР. Сегодня, в сущности, ничего этого нет, никто этим не занимается. А напрасно! Например, США своими последними успехами на международной математической олимпиаде обязана, в том числе, школьникам из семей эмигрантов», — подчеркнула она.

В свою очередь научный руководитель института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский напомнил, что эффект «советского опыта» во многом достигался за счет высокой концентрации математического содержания в школьной и внешкольной программах. Сочетание летних физико-математических школ, школ-интернатов и коллективной творческой деятельности давало колоссальный результат, подчеркнул эксперт.

И хотя сегодня наряду со спецшколами, которые по-прежнему существуют, создается внеурочная сеть (школы Роснано, фантастический центр «Сириус» в Сочи, специальные программы в «Артеке», «Орленке»), проблемы есть, признал Адамский. «Вся эта история с трудом администрируется. Нужно поддерживать энтузиастов и тех, кто горит этим, а не вводить бухгалтерские методы управления. Хорошо еще, что у нас нет стандартов дополнительного образования. Но уже сейчас, если чего-то нет в отчетности, это с трудом пробивает себе дорогу в жизнь. Система управления неэффективна, и сейчас все это живет скорее вопреки», — заключил он.

Своим взглядом на современную систему математического образования, на то, что осталось в ней от «советского опыта», поделился и главный редактор научно-методических журналов «Математика в школе», «Математика для школьников», автор многих школьных учебников, задачников и методических пособий по математике, а также статей по вопросам образования и воспитания, математического образования Евгений Бунимович.

«Наши традиции работы с одаренными детьми в области математики, как известно, зарождались в 1930-е годы. Тогда студенты и аспиранты мехмата сделали это своей страстью. Постепенно стали появляться олимпиады, кружки, школы, колмогоровский интернат. Затем чиновники решили всю эту работу несколько формализовать, придать ей объединяющее начало. Тогда был создан Московский центр непрерывного математического образования. Но система эволюционировала постепенно», — заметил Бунимович.

«Если британцам удастся содержательно перенять действительно успешный советский опыт, перевести его на другой язык — замечательно. Но для этого тоже нужны очень талантливые люди, — отметил эксперт. — Чтобы Гамлет звучал по-русски, нужен был Пастернак».То есть — заимствовать институции в отсутствии традиций просто нет смысла. Иное дело — пригласить правильных специалистов.

Что касается нас, традиции, безусловно, остались, но многое изменилось, заметил собеседник «Росбалта». «На днях я был в лицее «Вторая школа», которую некогда заканчивал сам. Среди учеников — призеры всероссийской олимпиады по девяти предметам, школа — в рейтинге лучших в России, на ее счету немало международных побед. Так вот, завучем по науке и завучем по общим предметам там работают бывшие выпускники. Вот они — традиции, они не в формальной структуре, а в преемственности», — подчеркнул Бунимович.

«Насколько это поддержано, а насколько — вопреки, сказать трудно. С одной стороны, конечно, поддержано. В президентском указе «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки» математике был посвящен отдельный абзац. Это говорит о том, что руководство страны чувствует, что здесь мы конкурентоспособны, что это может привести к успеху. Более того, математика дешево обходится государству. В свое время кто-то посчитал, что годовое содержание отделения математики Российской академии наук стоило меньше одного танка. Это совсем не то же самое, что физика или химия. Карандаш, бумага, мел, тряпка, ну еще компьютер — минимум вложений. Между тем наши ученые продолжают получать самые престижные математические премии мира. Здесь мы по-прежнему среди лидеров, — заметил собеседник «Росбалта». — Но вот в чем парадокс: руководители особенных школ, которые считаются, пожалуй, лучшими и на европейском уровне, составляют нашу гордость и славу, в последнее время зачастую заняты тем, что оправдываются и отбиваются. Это штучные школы, которым сложно выживать во времена общих схем. Вся система заточена на унификацию. Все, что нестандартно — не ко двору. Это не значит, что кто-то специально хочет такие школы закрыть. Просто все, что там делается, не вписывается в типовые нормы».

Сейчас, например, остро стоит вопрос совмещения, неполной ставки, заметил эксперт. По словам Бунимовича, это всегда было частью традиции, когда студенты и аспиранты — бывшие выпускники — работали в школе два-четыре часа в неделю, вели семинары. Теперь это снижает общий показатель средней зарплаты. «Благо, у таких школ сегодня хватает защитников. В их числе бывшие выпускники с именем и статусом, представители элиты, которые не прочь отдать туда своих детей. Но держать оборону приходится все время», — посетовал собеседник «Росбалта».

В образовании взяли курс на укрупнение, унификацию, и это работает против таких спецшкол. «Последний тренд — учитель должен быть универсалом, уметь работать с детьми с инвалидностью, с отстающими, с одаренными. Но педагоги, которые работают с уникально талантливыми детьми — это ведь совершенно особая категория. Отправить такого учителя в обычную школу все равно, что готовить яичницу на атомном реакторе», — заметил Бунимович.

«Чиновники и законодатели сочиняют типовую усредненную модель, но нужно оставлять место и для исключений», — уверен эксперт.

Анна Семенец