Другого «Мира» у нас не будет

30 лет назад Советский Союз начал строительство огромной и не имевшей аналогов космической станции «Мир». В 1986 году ракета «Протон» с Байконура вывела в космос первый блок орбитального комплекса. Через два года новый успех - самая мощная в мире ракета «Энергия» отправила в полет космический самолет «Буран». Лидерство страны в космонавтике сомнению не подлежало и, как казалось, подчеркивало преимущества советского строя. Но, как и в Древнем Риме, высшие достижения интеллекта совпали с обвальным закатом великой и выдохшейся страны. СССР дошел до высшей и тупиковой точки эволюции, которая называлась «Мир»…

20 февраля 1986 года в космос отправился базовый блок орбитальной станции. Потом к нему были пришвартованы еще шесть модулей с уникальной по тем временам научной аппаратурой. Последний модуль «Природа» для дистанционного зондирования Земли, изучения атмосферных явлений, природных ресурсов и медико-биологических экспериментов отправился в космос в 1996 году. То есть к моменту затопления станции в 2001 году это был совсем свежий отсек. Все модули имели не только гражданское, но и военное значение.

Работающую на орбите сейчас Международную космическую станцию (МКС), которую соорудила кооперация из полутора десятка стран, можно назвать увеличенным вариантом «Мира». Размер в данном случае принципиального значения не имеет. Общая масса «Мира» - 125 тонн. МКС – 410 тонн. На МКС 14 модулей, пять из них – российские. Никаких принципиальных прорывов международная станция космонавтике не принесла. Это орбитальные комплексы одного поколения.

За 15 лет на «Мире» работало 28 длительных экспедиций, а также 15 экспедиций посещения, из них 14 международных. Космонавты Франции работали на «Мире» пять раз. Девять раз к станции «Мир» пришвартовывались американские шаттлы. На «Мире» работало 42 наших космонавта, многие – дважды и трижды. Александр Викторенко, который закончил то же военное училище в Оренбурге, что и Юрий Гагарин, побывал на станции четыре раза, Анатолий Соловьев работал на «Мире» пять раз.

Анатолий Соловьев – мировой рекордсмен по числу выходов в открытый космос, что в космонавтике считается самой рискованной операцией, шагом в бездну. Он делал это 16 раз, провел за бортом станции 82 часа 22 минуты. Для сведения, у американцев рекордсменом выступает Джерри Росс – 9 выходов и 58 часов.

На «Мире» установлен еще один абсолютный мировой рекорд по продолжительности одного космического полета, который принадлежит врачу Валерию Полякову – 438 суток. После приземления космонавт чувствовал себя хорошо, быстро вернулся к нормальной земной жизни, стал заместителем директора Института медико-биологических проблем РАН.

Эти рекорды важны не столько сами по себе. Они говорят о том огромном опыте и знаниях, которые были накоплены отечественной космонавтикой в области длительных полетов, медицины, физиологии, а также в создании систем жизнеобеспечения. Полеты длительностью в полгода стали нормой космической жизни. До сих пор непревзойденными остаются наши транспортные средства: пилотируемые и грузовые ракеты.

Такого опыта не было ни у кого в мире. У США было всего три длительные экспедиции на станцию «Скайлэб». Самая продолжительная – 84 суток в 1978 году. В 1980-х годах США вновь задумались об орбитальной станции. Были проекты «Фридом», «Альфа», но до строительства дело так и не доходило. И вдруг из-за безденежья начала сыпаться российская космонавтика. Содержание «Мира» - $200 млн, в начале 1990-х казна была пуста. Деньги предложила Америка, но не от щедрости, а взамен на ключевые технологии. Россия, как и во многих других отраслях, оказалась наивным партнером. Опыт, который накапливался десятилетиями, был высосан умело, быстро и почти задаром.

На «Мире» в 1993-1998 годах побывали 44 американских астронавта. Максимальная длительность их пребывания на орбите достигла 189 суток. Стандартная экспедиция продолжалась полгода. Но вдобавок, США потребовали у России, если она хочет участвовать в проекте МКС вместе со всем цивилизованным миром, затопить свой «Мир». Станция, из которой были выкачаны все знания, могла превратиться в конкурента. США хотели быть на МКС хозяином.

В 2001 году «Мир» был затоплен в Тихом океане. Космонавт Юрий Романенко сказал мне тогда, словно предвидел будущее: «Мир» — моя мечта, мой дом, мой мир. Стан­ции отдал лучшие годы. На ней работал почти год. Там легко работалось, и в космосе мне часто хотелось петь. Лично для меня за­топление «Мира» эмоционально очень болезненно. Но я понимаю, что вопрос о сохранении «Мира» — это проблема соотношения средств и времени. Рано или поздно наши космонавты окажутся на борту международной стан­ции, которая становится монополистом в космосе, в положении гостей, какими были иностранные визитеры, залетавшие на «Мир». Кто платит за ужин, тот и танцует девушку. Все решают деньги, и в ресторане, и в космонавтике».

Позволяло ли техническое состояние «Мира» и дальше держаться на орбите? По общему мнению космонавтов, еще минимум три года «Мир» мог работать без особых проблем. Хотя экипажи все чаще занимались ремонтными работами, а на исследования времени не хватало. Символично, что один из последних экспериментов на «Мире» назывался «Пирамида» и был разработан инженером Александром Голодом, печально известным в околонаучных кругах попытками оздоровить мировое пространство посредством возведения на сельхозполях анекдотических пирамид. В числе серьезных достижений - эксперимент «Плазменный кристалл» (академик Владимир Фортов) и «Релаксация» (академик Николай Анфимов). Кстати, «Плазменный кристалл» успешно переехал на МКС.

Но инженеры и космонавты – все равно, что водитель и механик, который глубже видит состояние машины. Инженеры скептически оценивали состояние «Мира». И, самое главное, говорили, что топить орбитальный комплекс надо именно тогда, когда он не вышел из-под контроля. Больше всего спешил генеральный директор Российского авиационно-космического агентства Юрий Коптев, который пугал общественность возможностью падения «Мира» на атомную станцию. У всех на памяти был неконтролируемый сход с орбиты в 1991 году станции «Салют-7». Обошлось, упала в океан. Но «Мир» гораздо крупнее «Салюта»…

Однако был и другой аргумент. Обладание собственной станцией резко повысило бы рейтинг нашего участия в проекте МКС, где мы довольно быстро отошли на вторые роли и превратились в надежных, но все-таки «извозчиков». Выросли бы наши шансы на участие в других проектах. Отказавшись от «Мира», мы добровольно сошли с пьедестала и уравняли себя с другими космическими державами. Уверен, «Мир» в значительной степени погубило то, что руководителям отрасли хотелось сотрудничать с Америкой, ездить в командировки, посмотреть на мир, пусть даже ценой такой жертвы.

Было немало проектов по спасению «Мира». Ветераны отрасли создали корпорацию, которая аккумулировала идеи, вплоть до лотерей в космосе и космической карусели туристов. Думаю, деньги можно было найти. Иран предлагал сдать ему в аренду «Мир», где работали бы иранские космонавты. Если бы была политическая воля, «Мир» можно было задержать на орбите. Но вспомним то время…

«Мир» - это национальное достояние, о его судьбе надо было думать более рачительно. В новых космических программах России присутствует собственная орбитальная станция. Чаще всего ее называют «Мир-2». Мне кажется, это вошедшая в обычай дань ностальгии. В обозримом будущем нового «Мира» у нас не будет.

Сергей Лесков