Казахстан ищет выход из «группы смерти»

Не успел президент Казахстана Нурсултан Назарбаев напугать соотечественников и все зависимые от импорта нефти страны своим прогнозом дальнейшего падения мировых цен на «черное золото», как его собственной стране пришлось девальвировать национальную валюту. Так Казахстан пытается избежать ловушки, в которую попали большинство «развивающихся» экономик.

Национальный банк Казахстана неожиданно для многих отказался от регулирования курса национальной валюты – тенге. Ее девальвация ожидалась еще весной, сразу после досрочных президентских выборов. Однако их победитель, многолетний безальтернативный лидер страны Нурсултан Назарбаев по политическим соображениям отложил это решение.

Нефть тогда какое-то время постепенно дорожала, и казалось, что можно обойтись без экстренных экономических мер, которые обязательно спровоцируют резкий рост социального недовольства. Сразу после выборов это вообще могло вызвать бунт, поскольку граждане Казахстана наверняка посчитали бы, что их нагло обманули: пообещали стабильность, а затем ограбили.

К счастью для казахстанских властей, у населения постсоветских государств очень короткая память. О недавних выборах уже практически забыли, что неудивительно, с учетом того, что Назарбаев единолично правит страной с 22 июня 1989 года. Кроме того, Елбасы («лидер нации» – официальный титул действующего президента) удалось провести успешную информационную подготовку к девальвации. За день до объявления о введении свободного курс тенге Нурсултан Назарбаев заявил, что его стране и другим «сырьевым» экономикам мира необходимо готовиться к долгому периоду низких цен на «черное золото» и металлы.

Необходимость адаптироваться к ценам на нефть на уровне $30–40 за баррель Назарбаев провозгласил на совещании по системным мерам экономической политики. Лидер Казахстана при этом отметил, что в ближайшие годы доступ развивающихся стран к инвестициям и капиталу будет ограничен, а также признал, что рынок сбыта продукции его страны сжимается из-за слабого спроса со стороны России и Китая.

Таким образом, в целом граждане Казахстана психологически были подготовлены к тому, что «все плохо» и надо ожидать каких-то экстраординарных экономических мер. Которые и последовали уже на следующий день. В результате решения казахстанского Нацбанка ввести свободный плавающий курс национальной валюты, тенге «пробило пол», упав до 257 за $1. Падение составило за один день около 26 процентов, и это еще не предел. По словам премьер-министра Казахстана Карима Масимова, поиск рынком «равновесной» цены тенге займет пять - семь дней.

Правда, казахстанские предприниматели и финансисты не готовы все это время терять свои деньги. В стране закрылась большая часть обменных пунктов. О приостановке продаж автомобилей заявили крупнейшие дилеры, замер рынок недвижимости. Магазины, как свидетельствуют очевидцы, начали «корректировать» цены на импортные товары. Однако, хотя психологический эффект от резкого изменения валютной политики в целом оказался негативным, социального взрыва все же не произошло.

Зато казахстанские власти сделали то, без чего национальная экономика рисковала просто утонуть в пучине экономического кризиса. Официальная Астана пытается не дать Китаю и России утащить себя на дно вместе с утопающей БРИКС (группой стран, в которую входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) и другими развивающимися экономиками. Казахстан пытается стать «среднеазиатской Индией», которая в рамках БРИКС выглядит как исключение – укрепление среднего класса, рост внутреннего спроса и параллельный рост экспорта позволяют ей продолжать барахтаться на поверхности, а не идти на дно.

Собственно, казахстанские экономисты не одиноки в своих выводах и усилиях. В недавнем аналитическом докладе Института международных финансов (IIF), озаглавленном просто и ясно «Идеальный шторм», речь идет о мощном кризисе группы БРИКС и других «развивающихся» экономик.

Эксперты института прямо говорят, что из пятерки ведущих «молодых» экономик, четыре сегодня находятся в кризисе, который только усиливается. Это Россия, с ее санкциями и антисанкциями, а также падением цен на нефть, Китай с его падающим экспортом, внутренним потреблением и обвалом на финансовых рынках, Бразилия с ее многомиллионными антиправительственными протестами из-за зарегулированности экономической жизни и, наконец, ЮАР, чья экономика оказалась буквально разрушена всепроникающей коррупцией.

На плаву остается одна Индия - единственная из этой группы, кто не только продолжает наращивать экспорт, но и увеличивает внутренний спрос благодаря запросам созданного за последние десятилетия крепкого среднего класса.

Остальные развивающиеся экономики, включая, например, турецкую, и даже некоторые европейские, как, например, польская, тоже в кризисе. Он сформировался за счет совпадения четырех ключевых компонентов. Это отток капитала, высокая задолженность предприятий, падение цен на сырье и снижение экспорта с развивающихся рынков. В результате из локомотивов роста эти экономики в одночасье превратились в тяжелые гири, повисшие на ногах мирового хозяйства, замедляющего из-за этого груза свой бег.

Быстрый рост останавливается, деньги уже не пускают «в рост», но стремятся банально спасти от обесценивания. В итоге капиталы бегут в США, ЕС и другие островки стабильности.

Те, кто подобно российским финансовым и политическим властям не хотят этого замечать, могут оказаться обречены на долгосрочное прозябание на задворках мировой экономики. На годы, а то и на десятилетия.

Как констатируют эксперты IIF, сейчас необходимо резко снижать уязвимость национальных экономик. И пока в России только обсуждают возможность новых экономических реформ, Казахстан, как видно, уже выбрал свой путь и приступил к воплощению в жизнь собственной стратегии развития.

Иван Преображенский