Аграрный рай ранних США

После обретения независимости отцы-основатели США Франклин и Джефферсон рисовали будущее страны как аграрную цивилизацию. По их мнению, только человек, работающий на своей земле, может быть свободным. Тогда как фабрики и торговля – это «носители пороков и орудия, служащие разрушению свободы личности и государства».

Концепция «царства разума» американских просветителей предполагала утверждение в США вслед за победой республиканского строя и демократического избирательного права социальной гармонии. Демократам дальнейшее развитие нации виделось не на основе острых схваток между богатыми и бедными и неизбежного развития в этом случае мощного бюрократического государства и репрессивного аппарата, а на основе просвещения масс, превращения их в надёжную опору революционных завоеваний.

Один из отцов американского государства Б.Франклин, в эссе, написанном сразу же после окончания революции, не находит в США места не только неимущим, но и сверхбогатому меньшинству, о защите которого так пеклись умеренные авторы федеральной конституции 1787 года. Его радовало, что в США отсутствовали доходные политические должности, способные отвлечь граждан от производительной деятельности: «Гражданских чинов и должностей немного, и нет, в отличие от Европы, излишних должностей, а в некоторых штатах установлено правило, что никакая служба не должна быть столь выгодна, чтобы ее добиваться ради этого».

В социально однородной Америке Франклина нет почвы для возникновения классовой вражды, которую так красочно описывали Дж. Адамс, Гамильтон, Мэдисон и другие идеологи умеренных, и нет, следовательно, почвы для возникновения антагонистических социально-политических фракций и партий. Правда, Франклин не отрицал того, что «в некоторых штатах есть партии и разногласия», но рассматривает возникшие в период революции политические группировки и фракции (сам он называет их партиями) как умственные течения, которые расходятся только в средствах достижения единой цели «общественного благоденствия» и отражают борьбу мнений, неизбежную во всех обществах, которые располагают «великим счастьем политической свободы».

Схожие суждения о природе политических размежеваний в США были и у Джефферсона. В годы революции он, подобно Франклину, исходит из того, что противоречия между богатыми и бедными, глубокие имущественные различия характерны для европейских обществ, а не для США. Возникновение политических конфликтов в своей стране Джефферсон объяснял психологическими причинами — различием темпераментов, физическими, нравственными особенностями людей и т.д. Он предпочитал, чтобы разделения на партии вообще не существовало в США: «Если бы мне пришлось вознестись на небеса вместе с партией, я бы предпочел отказаться от этой чести».

В первом правительстве США Джефферсон получил пост государственного секретаря и мог рассчитывать на роль правой руки президента. Однако эту позицию при Вашингтоне прочно занял А.Гамильтон. Джефферсон не принял ни одной из разработок новоявленного «серого кардинала»: ни его проанглийской внешнеполитической ориентации, ни экономических программ, рассчитанных на упрочение позиций финансовой и торгово-промышленной буржуазии северо-востока, ни политической доктрины, возвеличивавшей роль элиты в ущерб представительным органам.

И в революционный, и в послереволюционный период будущая Америка виделась Джефферсону как аграрная страна, населённая по преимуществу мелкими независимыми фермерами. Джефферсон был не одинок в своих мечтаниях: их разделяло большинство американских демократов, среди которых наиболее ревностным защитником аграрно-фермерского пути развития США наряду с Джефферсоном выступал Б. Франклин.

Основой концепции просветителей служил их собственный сравнительный анализ социально-экономических особенностей развития США, остававшихся глубоко аграрной страной, и Западной Европы, прежде всего Великобритании и Франции, где мануфактур было гораздо больше, а в Англии вообще полным ходом совершался переход к промышленному капитализму. Сопоставляя относительную неразвитость социальных контрастов и конфликтов в США с гораздо большей поляризацией бедности и богатства в Западной Европе, просветители рассматривали эти отличия как следствие приверженности Нового и Старого Света двум разным путям экономического развития. А социальная окраска и последствия экономических явлений имели для них особенно важное значение. Оценки Джефферсоном и Франклином торгово-промышленного и аграрного путей носят, кроме всего прочего, ярко выраженный морально-этический характер. Они предстают в суждениях просветителей как пути добра и зла.

Аграрный путь развития, утверждал Джефферсон, исключает возможность массовой нищеты и пауперизации, аграрные страны в отличие от промышленных застрахованы от возникновения и развития политической коррупции, которая превратилась в подлинное бедствие в торгово-промышленной Англии, только они могут рассчитывать на предотвращение разложения нравов и упрочение своих моральных устоев. Джефферсон готов был признать гражданские добродетели только класса независимых земледельцев: «Земледельцы являются самыми ценными гражданами. Они в высшей степени трудолюбивы и независимы, в высшей степени добропорядочны, они связаны со своей страной самыми прочными узами и, как никто, преданы её свободе и интересам».

Франклин также выделял моральные достоинства фермерства, его непритязательность и неприхотливость и простоту нравов. С тревогой отмечая в 1787 году рост богатства купцов, торговцев, банкиров, их стремление к праздной жизни и потреблению заграничных товаров, он успокаивал себя и своих единомышленников тем, что этот процесс не будет иметь губительных последствий для молодой республики, ибо «большой процент трудолюбивых, бережливых фермеров, населяющих внутренние районы Американских штатов, является прочным барьером на пути тлетворного разъедающего влияния роскоши приморских городов США».

И Джефферсон, и Франклин видели в аграрном пути не только морально-политическую целесообразность, но и доказывали, что в США он имеет под собой неискоренимую экономическую основу. Огосударствление в 1780-х годах западных земель вселило в просветителей веру в то, что это приведёт к превращению в земледельцев многих поколений американцев. Джефферсон высказывает в качестве аксиомы ту мысль, что пока в США не образуется аграрного перенаселения, страна сможет счастливо избежать альтернативы пагубного торгово-промышленного развития. Перспективы аграрного пути развития рисовались ему в радужном свете: «Сейчас мы располагаем достаточным количеством земли, чтобы обеспечить на ней работу для любого количества людей».

Франклин в это же время высказывает убеждение в том, что США уготован аграрный путь развития минимум в течение следующего столетия. Он не видел возможности складывания в стране класса рабочих и мастеровых, поскольку «дешёвая земля способствует тому, что люди оставляют свое ремесло и начинают заниматься сельским хозяйством». Он не мог понять, как человек может предпочесть зависимый труд на фабрику независимому существованию фермера.

Концепция аграрного развития США возводится Франклином в ранг экономического закона, а идея торгово-промышленного пути, напротив, представляется чуть ли не утопией. Явно метя в группу Р. Морриса-Гамильтона (выступавших за развитие фабричного производства), он указывает, что надежды на искусственное поощрение в США промышленности равнозначны попыткам «принудить природу».

В подтверждение своих выводов Франклин приводил и конкретные факты, демонстрирующие провал попыток создать в США «большие предприятия по изготовлению льняных и шерстяных товаров». Франклину по душе, что в стране развита кустарная и домашняя промышленность, позволяющая земледельцам самим одевать и обувать себя и исключающая надобность в городских мануфактурах и импортных товарах. Он удовлетворен тем, что 98-99% населения США заняты в сельском хозяйстве. Что касается купцов и лавочников, составлявших ничтожную часть нации, то Франклин полагал, что даже их «значительно больше, чем того требует дело».

Джефферсон, как и Франклин, считал бесперспективными и, кроме того, крайне опасными во многих отношениях попытки «обращать американских граждан в мореплавателей, ремесленников и кого бы то ни было ещё». Конечно, в США уже и тогда были мореплаватели, торговцы, промышленники, и Джефферсон был далек от мысли приобщать их к земледельческому труду. Напротив, он предлагал государству позаботиться о представителях и этих профессий, требовал, например, отстаивать для США равные морские права с другими странами. Мореплаватели не вызывали в нем такой неприязни, как класс «людей, занятых в промышленности», который представлялся Джефферсону «носителем пороков и орудием, служащим разрушению свободы личности и государства».

Но перспектива развития морской торговли также не вызывала у него энтузиазма, ибо была сопряжена с опасностью соперничества и военных конфликтов с сильными европейскими державами. В октябре 1785 года в письме к Г. Ван Гогендорпу Джефферсон высказывал пожелание, чтобы США вообще не знали мореплавания, не выходили сами на внешние рынки и строили бы свои отношения с Европой на тех же началах, что, скажем, Китай или Япония. Джефферсон писал также, что до тех пор, пока США могут занять своё население сельскохозяйственным трудом, им следует предпочесть импорт промышленных товаров из Европы производству их у себя. США, по образному выражению Джефферсона, следовало «держать своих рабочих в Европе», снабжая их всем необходимым сырьём».

Джефферсону и Франклину были чужды идеи Р. Морриса и Гамильтона о необходимости защиты национальной промышленности при помощи протекционистской политики. Джефферсон доказывал, что торговые отношения США с другими странами должны строиться на основе полной свободы. Только Англия в наказание за причиненное Америке зло должна была быть лишена доступа к её рынкам.

Франклин не видел смысла в протекционистской политике, поскольку она преследовала абсурдную цель защитить промышленность, не обладавшую жизнеспособностью в условиях США, и могла только озлобить земледельцев, составлявших единственную надёжную опору республиканского правительства. Кроме того, полагал он, протекционистские тарифы не сделают счастливее и богаче и мастеровых, которые при более высоких в этом случае доходах «будут только больше пить и меньше работать».

Идеи Джефферсона и Франклина потерпели поражение в Гражданской войне 1861-65 годов в лице южан. Однако они и сегодня остаются важной частью американской идеологии, в первую очередь республиканцев. Самозанятость людей, внешнеполитический изоляционизм страны, отсутствие торгового протекционизма – это то, чему остаются приверженными и значительная часть истеблишмента, и десятки миллионов простых американцев.

Толкователь

Прочитать оригинал поста в блоге Толкователя можно здесь.