Депутаты забирают у детей литературу

В конце 2014 года единоросс Ирина Яровая объявила о разработке единого учебника по литературе. Вслед за Яровой спикер российского парламента Сергей Нарышкин заявил о необходимости разработать еще и единую концепцию преподавания предмета. Участники круглого стола, прошедшего в пресс-центре ИА «Росбалт» в рамках проекта «Петербургский авангард», пообещали, что хороших учителей нововведения не заставят вести уроки так, как удобно правительству. Преподаватели также подчеркнули: политики всегда строят из себя блюстителей нравственности, когда проявляют некомпетентность в экономических вопросах.

За гуманитарное образование в школах правительство взялось основательно. После утверждения концепции преподавания курса истории депутаты и чиновники задумались над тем, как унифицировать литературу. В итоге предложили ввести учебник и одну на все школы концепцию изучения предмета. Такой подарок представители власти готовят учителям на Год литературы.

Стоит отметить, что уже существуют наработки некой малоизвестной Ассоциации учителей литературы и русского языка (АССУЛ), которая предложила «отказаться от антипедагогических экспериментов и волюнтаризма». В частности, в проекте документа значится единый список книг, который необходимо прочитать школьникам. Речь идет о 370 произведениях, среди которых, к примеру, нет книг Владимира Набокова. Что важно - преподаватель в этом случае не имеет никакой свободы. Так, у Федора Достоевского можно изучать только «Преступление и наказание». Профессиональное сообщество проект оценило негативно.

Как заметил во время круглого стола депутат ЗакСа Александр Кобринский, в советское время история и литература считались идеологическими предметами, а за учителями школ и преподавателями университетов следили. «Разговор о едином учебнике из той же оперы. Один бог на небе, один царь на земле, один учебник по литературе. Существуют такие режимы, которые устанавливают, что носить, что есть и куда ездить. У нас сейчас такой случай», - сказал депутат. По его мнению, через литературу государство может осуществлять идеологическое давление.

«В истории России уже не раз было что-то подобное: как только экономический кризис - правительство немедленно начинает заниматься нравственностью», - отметила преподаватель русской словесности классической гимназии №610 Елена Грачева. Впрочем, по ее словам, единой концепции бояться не стоит: учителя, давно работающие в школах, пережили много установок и ограничений и уже научились изворачиваться.

Интерес к литературе зачастую полностью зависит от уровня преподавателя, подчеркнул теле- и радиоведущий Дмитрий Губин. Многое зависит от того, сумеет ли учитель найти индивидуальный подход к ученику. «Те, кто менял школы, знают, что есть два типа учителей: у одного тоска и скука смертная, а из-за другого хочется читать», - сказал журналист. При этом, как считает писатель Александр Мелихов, одна из проблем системы образования в стране — не такое уж и большое количество талантливых преподавателей литературы.

По словам учителя русского языка и литературы Аничкова лицея Нины Гущиной, нет необходимости заставлять школьников читать все книги по программе: писателя, который не заинтересовал ребенка, можно заменить другим, а ученикам, которые изучать литературу не хотят из принципа, можно предложить за "тройку" пересказать несколько произведений и ответить на вопросы учебника, а потом «больше не мешать на уроках».

«Один ученик увидит в произведении мысль, другой найдет ответ на какой-то мучивший его вопрос, третий просто получит наслаждение, поняв, как сделан текст. Когда учитель заходит в класс, он не знает, как его примут. Только во время урока ты понимаешь, как себя вести, чтобы зацепить класс», - заметила она.

Между тем единый учебник может оказать и пользу ученикам, если на него обращать внимание только в момент подготовки к экзаменам. Ведь преподаватели в любом случае будут читать вместе с учениками «основной пул текстов»: никто никогда не откажется от изучения «Евгения Онегина», «Капитанской дочки», «Отцов и детей» и других системообразующих книг. При этом никто не сможет заставить учить детей не так, как обычно, уверена Елена Грачева.

«Когда Яровая говорит о едином учебнике, она беспокоится не о содержании уроков, а о содержании экзаменов. Все эти люди озабочены не тем, что читают дети и что они понимают после прочтения, а тем, чтобы они сдали одинаковый экзамен. Учебник может оказаться страшно полезной штукой, потому что мы хотя бы сможем понять, что ребенок должен сказать, чтобы его не завалили на ЕГЭ. Потому что сейчас ученик пытается угадать на экзамене, что в голове у этой тетеньки, которая проверяет его зашифрованную работу, а у тетеньки в голове может быть все что угодно», - отметила педагог.

По ее словам, в конце обучения в 11 классе учителя будут говорить, мол, забудьте, о том, как мы изучали книги раньше; вот вам учебник - запомните, как надо отвечать, чтобы получить максимум баллов. «Будем пояснять ребятам, что такие правила игры, что в России жизнь устроена подобным образом», - сказала Грачева. При этом она заметила, что считала бы общий экзамен полезным, если бы в нем не предлагалось использовать клише, разработанные некими авторами пособий, а выявлялись фактические знания учеников.

Такого же мнения придерживается Дмитрий Губин. «К примеру, Лев Лурье не против единого школьного учебника по истории. Ничего страшного, если там будет набор фактов, имен и дат. Из учебника, к примеру, можно будет узнать, кто такой Александр Ярославич. Но неужели грамотный учитель не расскажет, как Александр Ярославич псковичам и новгородцам во время восстания глаза вынимал и уши отрезал? Учебник на урок никак не повлияет», - уверен Губин.

Если же говорить в целом о художественной литературе и ее востребованности в России, то, по мнению Дмитрия Губина, у нее «кончился срок годности». «Если вы посмотрите на планы мировых издательств, то увидите, что в 2015 году научно-популярных книг выйдет больше, чем художественной литературы»

Однако преподаватели не согласны с такой точкой зрения. По их словам, в истории уже были периоды, когда нон-фикшн вытеснял фикшн: в такое время у человека нет возможности рефлексировать над художественным текстом, зато есть желание понять, что происходит с человеком и обществом в реальности. При этом всегда останутся люди, которым книги нужны, уверены они. Также учителя поясняют, что процент любящих литературу обычно остается неизменным, и сегодня нельзя говорить о снижении интереса к чтению. Неплохим результатом считается два-три ученика в классе, сильно увлекающихся литературой.

Впрочем, даже лучшим ученикам, которые оказались способными хорошо учиться и сдать экзамен, светлое будущее не обеспечено. «Сейчас образование в России вообще ни на что не влияет, - уверена Елена Грачева. - Если вы закончили Гарвард, то это трамплин во взрослую карьеру. У нас вы можете обвешаться красными дипломами с ног до головы - это никого волновать не будет. Образование не является социальным лифтом».

Петр Трунков