Как прошляпили Россию: 2003–2014

Вот стандартная реакция общества на экономические проблемы. Стадия первая: все хорошо, кризиса не будет. Стадия вторая: пусть власть хоть что-нибудь сделает. Стадия третья: почему все так плохо, куда смотрели экономисты?

Сегодня мы имеем полную картину того, как Россия медленно сползала к кризису при полном попустительстве властей и общества. Мы сделали десять шагов к пропасти, причем практически каждый из них сопровождался аплодисментами масс и славословиями в адрес властей.

Шаг первый – 2003 год.

Дело Ходорковского. Экономисты тогда говорили, что изъятие собственности ЮКОСа негативно повлияет на инвестиционный климат. Если имущество можно легко отнять у самого богатого человека страны, то, значит, любой бизнесмен под угрозой. Мы рискуем спровоцировать бегство капитала.

Что отвечало общество? Вор должен сидеть в тюрьме.

Каков итог? Как только рост цен на нефть остановился и Россия перестала быть привлекательным местом для спекуляций, начался отток капитала.

Шаг второй – 2004 год.

Путин меняет правительство. Все разговоры о том, чтобы поставить во главе кабинета министров квалифицированного экономиста, способного провести нужные реформы, пока еще есть запас прочности, завершаются появлением Михаила Фрадкова. Через несколько лет этот «выдающийся государственный деятель» исчезает из большой политики так же таинственно, как появился.

Зачем нужен был подобный «мудрый» ход? По всей видимости, просто для того, чтобы рядом с президентом находился максимально неяркий человек – тот, кто неспособен конкурировать с национальным лидером за народную любовь.

Каков итог? Годы благоприятной нефтяной конъюнктуры, когда можно было осуществлять реформы, требующие финансовых вложений, оказались потеряны.

Шаг третий – 2005 год.

Монетизация льгот. Народ впервые показал, что может быть недоволен реформами и способен выйти на протест.

Что делает власть? Заливает протестный пожар деньгами — благо, цены на нефть высоки. А в дальнейшем отказывается от всяких попыток реформирования и предпочитает ради поддержания рейтингов тратить как можно больше.

Каков итог? Сегодня экономисты запросто могут в качестве рекомендаций правительству доставать из архива свои статьи 15-летней давности. Поскольку все это время потрачено на поддержание рейтингов президента, наработки экспертов начала нулевых годов остаются по-прежнему актуальны.

Шаг четвертый – 2007 год.

Мюнхенская речь Путина. Россия впервые жестко и целенаправленно идет на конфликт с Западом в борьбе против однополярного мира. Экономисты говорят, что не стоит плевать в колодец, из которого мы пока еще можем черпать инвестиции, современные технологии и производственный опыт.

Что делает власть? Конфронтация постепенно наращивается. Кого интересует такая «мелочь», как экономическое сотрудничество, когда речь идет о величии державы и о том, что американцы обязаны считаться с мнением Кремля по важнейшим геополитическим вопросам? Со временем накачанное телевизионной пропагандой общество начинает воспринимать западный мир в качестве врага.

Каков итог? На Западе за семь лет конфронтации сформировалось мнение, что Россия может для восстановления своего влияния принимать любые жесткие меры. Поэтому история с Крымом сразу была воспринята не как недоразумение между партнерами, улаживаемое переговорами, а как акт откровенной антиукраинской агрессии, требующей ответа санкциями.

Шаг пятый – 2008 год.

Резкое падение цен на нефть, демонстрирующее, что благоприятная конъюнктура мирового рынка – это не навсегда. Вслед за ценами рухнул российский ВВП. Страна продержалась без серьезного социального взрыва лишь потому, что существовал Стабилизационный фонд, из которого стали черпать деньги на срочное затыкание образовавшихся в бюджете дыр. Если до кризиса многие полагали, будто высокие темпы роста экономики есть свидетельство наших успехов, то теперь стало ясно, что мы сидим на нефтяной игле, и без дальнейших инъекций экономика моментально становится депрессивной.

Что делает власть для ухода от нефтяной зависимости? Вообще ничего. Дожидается улучшения конъюнктуры мирового рынка и рапортует об успехах.

Каков итог? Сегодня, когда нефть снова рухнула, мы оказываемся в точно таком же положении, как шесть лет назад. Некоторое время продержимся на Резервном фонде и будем молить Бога, чтобы кризис не затянулся до тех пор, когда эта государственная кубышка опустеет.

Шаг шестой – 2009 год.

На волне разворачивающегося кризиса мы впервые обнаруживаем проблему малых городов с промышленной монокультурой. Остановка производства на трех связанных единой технологической цепочкой заводах в Пикалево (Ленинградская область) вызывает массовые протесты жителей, поскольку в таких небольших местечках кормиться можно только с градообразующего предприятия.

Что делает власть? Нормализует жизнь в городе с помощью административного давления на олигарха Дерипаску, владеющего заводами, и за счет выделения государственного финансирования. Никаких системных мер для предотвращения кризиса в других городах с промышленной монокультурой принято не было.

Каков итог? На волне нового кризиса можно ждать закрытия предприятий в разных частях страны, поскольку городков, похожих на Пикалево, в России десятки.

Шаг седьмой – 2011 год.

Подает в отставку министр финансов Алексей Кудрин, предупреждая, что бюджету страны не осилить военные расходы, инициированные президентом Дмитрием Медведевым, и что рано или поздно такая политика обернется повышением налогов. Это уже не критика со стороны, а свидетельство специалиста, который лучше других знает, как формируется бюджет.

Что делает власть? Принимает отставку и сохраняет старую политику.

Каков итог? Нынешний министр финансов Антон Силуанов говорит, что затягивание поясов теперь неизбежно. От повышения налогов нас удерживает только то, что на фоне падения рубля правительство будет рассчитываться с народом обесценившейся валютой. Фактически нас обложили так называемым инфляционным налогом.

Шаг восьмой – 2012 год.

Разворачиваются массовые протесты. Впервые за долгое время часть общества демонстрирует понимание того, что страна движется в тупик. Лидеры протестов искренне надеются, что Кремль прислушается к голосу сотен тысяч людей.

Что делает власть? Обзывает протестующих бандерлогами и увеличивает расходы на правоохранительную деятельность, чтобы при необходимости иметь надежные силы, способные подавить всякое недовольство.

Каков итог? Протесты сходят на нет, проблемы остаются.

Шаг девятый – 2013 год.

При достаточно высоких ценах на нефть экономический рост в России фактически прекращается. По итогам года ВВП увеличивается лишь на 1,3%. Становится ясно, что даже дорогие энергоносители – это не панацея для экономики. Бегство капитала, неблагоприятный инвестиционный климат, низкая производительность труда обусловили наш проигрыш в международной конкуренции.

Что делает власть? Поиск новых подходов в экономике полностью прекращается. Кремль и правительство больше не интересуются экономическими программами. Вместо этого акцент переносится на внешнюю политику. В начале 2014-го присоединяется Крым, усиливается конфронтация с Западом и в массах формируется представление, будто бы наши трудности вызваны исключительно санкциями.

Каков итог? Общество фактически еще и благодарит власть за снижение своего жизненного уровня. Страдаем-то ведь за правое дело.

Шаг десятый – 2014 год.

Россия вводит свои санкции против Евросоюза, закрывая внутренний рынок для продовольственных товаров западных компаний. Экономисты говорят, что в условиях Таможенного союза товары пойдут контрабандой через Беларусь, а это обернется ростом доходов белорусов и снижением уровня жизни россиян.

Каков итог? Именно это и происходит в последние месяцы.

Таким образом, нынешние проблемы – не случайность. Наша страна долго и целенаправленно шла к развалу своей экономики. «Бандерлоги» (так Путин назвал представителей оппозиции - ред.) постоянно предупреждали о том, что будет, но это не интересовало ни власть, ни общество.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора