Отца твоего и мать твою

Одна американская студентка писала под моим научным руководством курсовую работу об эмансипационных процессах в России. Я читала про модели поведения современных деловых женщин, про то, что выбор за нами – как мы захотим, так оно и будет, а сама думала (и сейчас думаю), что феминизм в России обречен, и что наше общество навсегда останется патриархальным. Хотя бы потому, что в состав русского имени входит отчество.

Есть среди моих друзей и знакомых большая и веселая группа бухгалтеров и экономистов - типичный средний класс. У них есть одна особенность – стремление всех и вся звать по имени и на «ты». В этом удивительном мире начальника могут называть просто «Борюсик», тетенька 38-ми лет от роду говорит девятилетнему ребенку: «Зови меня просто Валя! Я еще не такая старая!», а двадцатилетний молодой человек обращается к женщине лет пятидесяти со словами: «Слушай, Маша...».

На контрасте - пришли к нам учиться в магистратуру преподаватели Нахимовского училища. Сидит группа людей в возрасте от тридцати да шестидесяти, и они между собой разговаривают так: «Видите ли, Иван Петрович…» - «Разумеется, вы правы, Геннадий Николаевич». И я понимаю, что дело в устоявшихся формах профессионального этикета, что процесс образования требует более жестких формальных рамок в повседневном общении, чем бухгалтерское дело. Но все равно – отгадайте, какая модель поведения лично мне нравится больше? Разумеется та, которая на веки вечные обеспечит нам несправедливое распределение социальных ролей по половому признаку.

В стремлении среднего класса демократизировать процесс общения четко прослеживается желание воспроизводить опыт Запада, где эта самая демократизация шла по линии упрощения: не «мистер Смит», а просто «Джон». Или, как когда-то рассказывали нам в шведской школе, описывая достижения образовательной системы, «ребенок может обратиться к учителю просто по имени, сказать: «Эй, Лена, иди сюда!». Но это достижение - из разряда тех, которые глубоко чужды нашему народу.

Потому что наш национальный процесс «выравнивания имен» прошел не по нижней, а по верхней планке. Вкратце напомню, как обстояли дела: полноценное отчество (возможность «писаться с вичем») было социальной привилегией, остальных записывали «Петр Сидоров сын». Царь мог пожаловать этой привилегией за особые заслуги, как пожаловал в свое время Борис Годунов семью Строгановых невиданным званием «именитые люди» и угрозой наказания для любого, кто попытается назвать не по отчеству. Октябрьская революция уравняла всех в правах и превратила не в Петь и Вась, а в Петров Сидоровичей и Василиев Ивановичей. С детства помню, как кто-то в телевизоре высказал предположение, что при коммунизме все будут называть друг друга по имени-отчеству и на «вы». Это, конечно, забавно, и я к коммунизму, упаси Боже, никого не призываю – но мысль о том, что социальный идеал может состоять не в предельной простоте, а в усложнении и в избыточной вежливости кажется мне привлекательной.

Конечно, отечественная литература предлагала нам и другую модель будущего. Вадим Шефнер в «Девушке у обрыва» описал такое коммунистическое нововведение, как «отчество» от имени матери - в целях восстановления равенства людей. (Обратите, кстати, внимание на эту вопиющую несправедливость на уровне разговорной речи – какая дьявольская разница между вопросом «как тебя по батюшке» и готовностью «послать по матери». Обидно!). И вот будущий мир, согласно Шефнеру, наполнился Матвеями Людмиловичами, Андреями Галиновичами или как-то так.

Причем эта идея оказалась не такой уж нелепой в условиях своевременной действительности: несколько лет назад пространства Интернета и российская общественная мысль были потрясены сообщениями о некой матери-одиночке, записавшей в свидетельстве о рождении своей дочери как раз «материнство» - Юльевна. Мотивировала женщина это тем, что биологический отец дочку не признал, что ребенок его вообще, быть может, не увидит, и раз всю ответственность за обоих родителей несет она одна – то и пошел на фиг отец с его отчеством. Неизвестно, подозревала ли радикальная мать, что мужское имя «Юлий» до сих пор иногда в России встречается, - во всяком случае, ее подвиг удался не полностью.

Вернемся, однако, к желанию наших современников до седых волос представляться молодому поколению как «Петя» и «Вася» с вечным аргументом: «Я еще не такой старый/ая». Не исключено, что в ряде случаев это свидетельствует просто о страхе перед наступающим возрастом. Но может свидетельствовать и о более глубокой проблеме - об инфантилизме. Есть такое явление в современном мире – kidult culture, «детско-взрослая культура». Это когда взрослый человек застревает каким-то образом среди детских увлечений, интересов и на детской стадии развития ответственности. Если вы любите т.н. фильмы для семейного просмотра (бежите в кинотеатр на очередную серию «Мадагаскара» или «Звездных войн»), собираете коллекционных кукол, носите трусики с Hello Kity (хоть бы и для прикола), обожаете аквапарки – вы типичный «кидалт». Возможно, вы просто стали беззащитной жертвой маркетологов - потому что есть такая точка зрения, что проблемы kidult culture не существует, а есть только удачный маркетинговый ход, приносящий кому-то неисчислимые барыши. Однако психологи высказывают и другую точку зрения: что распространение kidult culture, инфантилизма в различных формах – это защитная реакция на суровую современную действительность, своеобразное бегство от решения реальных проблем.

Но у нас, конечно же, и в этой области свой путь и свои особенности. Я иногда думаю, что современная попытка как можно дольше оставаться человеком без отчества, которого все от мала до велика зовут исключительно на «ты», – это наша национальная форма кидалтизма, наш способ культивировать в себе иллюзию если уж не вечного детства, то вечной молодости, бегство от ответственности (ровно такое же, которое проявляется в политической апатии среднего класса).

И напоследок – еще несколько слов о нашей национальной патриархальности. Вот смотрю я на мужчин с некоторой завистью, потому они в этой жизни хорошо устроились: сами не рожают, но отчество каждому из своих детей дают. И поэтому имя мальчикам в России нужно выбирать с особой тщательностью, не игнорируя интересы будущих поколений. Я не сама до этого соображения додумалась – одна из моих подруг, счастливая мать молодого Льва, сказала: «Я специально назвала его Лев, потому что посмотри, какое отчество шикарное!». Полностью присоединяюсь и вынуждена повторить: феминизм в России не победит никогда ровно по той причине, что русское имя неизбежно включает в себя отчество.

В этом, конечно, нет вообще никакой справедливости – но зато как красиво!

Татьяна Шоломова

Перейти на страницу автора