Вместо газового потока - коридор

Азербайджан и Запад добились своего – начата реализация проекта «Южный газовый коридор». Этот усеченный вариант амбициозного проекта Nabucco подразумевает завершение в 2019 году строительства системы газопроводов TANAP-TAP, берущих начало с азербайджанского газового месторождения Шах-Дениз. Газ через территории Грузии и Турции будет поступать в Грецию, Албанию и на юг Италии. Для начала речь идет о поставках 16 миллиардов кубометров природного газа в год, из них 6 миллиардов предназначено для Турции, и 10 – для Европы.

Запад, вынашивающий идею диверсификации поставок природного газа в Европу, а, по сути, выдавливания России из углеводорного экспорта, являющегося основой ее экономики, доволен. «Решение по открытию «Южного газового коридора» - это настоящий прорыв. За счет его дальнейшего расширения коридор будет иметь потенциал для покрытия до 20% потребностей ЕС в газе в долгосрочной перспективе», - сказано в пресс-релизе, распространенном Еврокомиссией.

Акционерами проекта, за исключением Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР) – ей принадлежит 20% участия, являются исключительно европейские компании: британская ВР и норвежская Statoil (по 20%), бельгийская Fluxys (16%), французская Total (10%), немецкая E.ON Ruhrgas (9%), и швейцарская Axpo (5%). Стоимость проекта – 45 миллиардов долларов.

На первый взгляд, России реализация проекта «Южный газовый коридор» почти ничем не грозит. Во-первых, поставки азербайджанского газа начнутся только с конца 2019 года. Во-вторых, они покроют лишь 20% потребности Европы в этом виде топлива. Но это только поверхностный подход к оценке рисков, перед которыми оказалась РФ, поскольку к поставкам в Европу могут присоединиться, как минимум, Туркмения и Иран. Последний по запасам природного газа занимает в мире второе место после России.

Кроме того, в несколько более отдаленной перспективе, имея в виду блокирование проекта «Южный поток», по которому российский газ планировалось экспортировать в Европу, реализация проекта Nabucco с выходом на Болгарию, Румынию, Венгрию и Австрию видится вполне реальной.

Собственно, экономическая целесообразность Nabucco довольно сомнительна, что неоднократно отмечали и западные эксперты. Но – политика превыше всего: Запад свое стремление к замене российских поставок на иные объясняет «авантюристской политикой» президента России Владимира Путина. При этом заметим, что поставки российского природного газа в Европу осуществляются почти 40 лет, и их бесперебойность срывала только Украина.

Сейчас, вероятно, повышенная «смелость» Запада, а, точнее, объявление им газовой войны России, во многом определена иранским фактором и частичным снятием санкций против этой страны. И хоть Иран клянется, что не намерен конкурировать с Россией, рыночные отношения могут перевесить целесообразность сохранения политического равновесия с РФ, которая, кстати, усиленно лоббировала ослабление западных санкций против Тегерана. Уж не переборщила ли Москва в этом деле?

Можно, конечно, возразить, что Иран не поставит подножку России, поскольку по многим вопросам внешней политики обе страны занимают сходные позиции, включая сирийское направление. Кроме того, Россию и Иран связывает тесное военно-техническое и экономическое сотрудничество. Но при этом налицо и некоторое соперничество Москвы и Тегерана на Ближнем Востоке и в Каспийском регионе, а теперь, вероятно, и на углеводородном рынке.

Обширный доступ к последнему Иран может получить только после снятия против него западных санкций. Но и тут политические соображения Запада – лишь бы насолить России в надежде обанкротить ее и вызвать в ней внутриполитические волнения – могут взять верх. Но, с другой стороны, Иран, окрыленный снятием санкций и газовыми победами, может вновь начать обогащение урана до показателей, которые не устроит Запад. А это означает новый скандал.

То есть, на почве поставок газа в Европу несложно прогнозировать игры заинтересованных сторон. И здесь сдерживающим фактором для Ирана может стать, во-первых, дружба Баку с врагом Тегерана – Израилем, и позиция духовного лидера страны аятоллы Али Хаменеи, который, мягко говоря, не приветствует тесные отношения Ирана с Западом. Соответственно, для западных компаний, которые постараются «выбить» максимум своего процентного участия в газовой индустрии Ирана, инвестиционный фон привлекательным не будет.

Иными словами, полностью довериться Ирану рискнет не каждый инвестор. И не всякого впустит к себе Иран. И вообще, на строительство экспортной инфраструктуры потребуется немалое время, а как сложатся отношения Ирана с Западом в дальнейшем – большой вопрос.

А что же Азербайджан, для которого нефтяная эра последовательно замещается эрой газовой? Как утверждает глава ГНКАР Ровнаг Абдуллаев, «Южный газовый коридор» не является конкурентом России, поскольку «объем поставок азербайджанского газа на европейский рынок не будет столь высок, чтобы соревноваться с российским».

Тем не менее, предупреждает Haqqin.az, Азербайджан должен готовиться к худшему: «Москва сделает все, чтобы коридора не было, и не остановится ни перед попытками организации переворотов и бунтов, ни перед резкой дестабилизацией ситуации в зоне карабахского конфликта. … Если Азербайджан хочет построить Южный коридор и выжить, ему придется выстоять в этом неизбежном столкновении».

Вероятно, версия азербайджанского издания небезосновательна, однако с некоторыми оговорками. Президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил, что его страна является единственным альтернативным источником газа для Европы. Этим он не столько приуменьшил роль России, сколько полностью «задвинул» Иран с его огромными газовыми запасами. Таким образом, «выстаивать в неизбежном столкновении» Азербайджану придется в большей степени с Тегераном.

То есть, в любом случае внешнее давление на Азербайджан будет. Не его ли остерегалась Туркмения, от которой Евросоюз пока не сумел добиться согласия на заполнение «Южного газового коридора», поскольку только азербайджанского газа для его полноценного функционирования недостаточно?

С другой стороны, Азербайджан воспринимается Россией и Западом так называемой «внеблоковой» страной, которую крайне сложно втянуть в игры мировых политических «основников». Поэтому, вероятно, Баку, несмотря на свое законное желание заработать деньги на экспорте собственных углеводородов, будет продолжать политику равноудаленности от полюсов повышенного влияния, и сохранять между ними баланс в условиях новых геополитических реалий, созданных проектом «Южный газовый коридор».

Теперь о Туркмении и вообще роли центральноазиатского газа в качестве серьезного конкурента российскому. Доставка природного газа из Центральной Азии в Европу возможна по трем маршрутам: через Россию, Иран, потом через Каспий в Азербайджан и далее. Российский маршрут для Запада неприемлем, и пока не вполне понятно, насколько слабла опала Ирана. Остается «Южный газовый коридор», который может стать для России действительно опасным, если к азербайджанскому экспорту присоединится Центральная Азия.

Правда, в таком случае политические и экономические акции Азербайджана понизятся: он занимает 28-е место в мире по запасам газа, в то время как Туркмения – четвертое. Таким образом, прогнозировать, какие газовые альянсы могут сложиться в мире в ближайшей перспективе – сложно, поскольку если три основных игрока газового рынка – Россия, Иран и Туркмения - объединятся, Баку придется смириться с тем, что альтернатива азербайджанскому газу для Европы есть.

Ирина Джорбенадзе