Какое образование заказывать будем?

Проблемы отечественной системы образования в последнее время все чаще обсуждают тематическими блоками: коммерциализация, ЕГЭ, двухуровневая система высшей школы. Между тем, по мнению экспертов, суть происходящего в отрасли гораздо шире: в отличие от советского периода, у сегодняшнего образования нет ни конкретного заказчика, ни четких целей. Положение, в котором оказалась отечественная система образования, обсудили в Общественной палате РФ.

В условиях подушевого финансирования и системы оценки педагогического труда, при которой учителя вынуждены отговаривать «слабых» учеников сдавать госэкзамен по своему предмету, чтобы «не портить статистику», говорить о целях и ценностях образования весьма сложно, заметила заместитель декана по учебной работе философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Елена Брызгалина.

Одна из проблем системы, по мнению эксперта, заключается в том, что сам педагогический процесс в реформах, проводимых Минобрнауки, как-то выпадает из внимания. Все то, что связано с педагогическим действием — объем и качество проведенных занятий, в основополагающих документах фактически не фигурирует - акцент делается на результативность, публикационную активность, в большей степени научную.

Эксперт убеждена: необходимо обсуждать механизмы дифференциации критериев оценки преподавателей. Единую для всех планку, по мнению Брызгалиной, устанавливать не стоит. «Среди нас немало коллег, которые прекрасно чувствуют себя в аудитории, где полностью погружены в процесс образования, но, по сути, являются скорее говорящими философами, чем пишущими», - подчеркнула она.

В сущности, по словам замдиректора православной школы Татьяны Усиловской, на педагога сегодня возлагаются такие надежды, которые он, в принципе, не может реализовать. Так, сегодня каждый учитель должен представить «свою» образовательную программу. «Педагог идет в интернет, ищет несколько вариантов (скорее всего, не самых лучших), и начинается переливание этих текстов. У каждого учителя минимум три параллели, то есть, ему нужно «создать» три программы, объемом не меньше 70 страниц. Но зачем тем, кто не разрабатывает свою собственную программу, переписывать чужую? Почему нельзя воспользоваться общим планом?», - негодовала выступающая.

Причем, на этом трудности не заканчиваются. «Согласно новому федеральному стандарту для российских педагогов, помимо планирования и программ, учителям предстоит научиться ставить цели урока: свою и учеников. Кроме того, в плане занятий нужно будет описать три уровня результатов от каждого урока: личностные, предметные и метапредметные», - отметила в свою очередь представитель Московского института открытого образования.

Но на этом вопросы к новому стандарту не заканчиваются. Так, согласно документу, любой учитель обязан уметь работать со всеми категориями детей: особо одаренными, отстающими в развитии, инвалидами и детьми мигрантов. «Не думаю, что в нашей стране найдется хоть сотня педагогов, которые были бы готовы работать равно со всеми категориями», - отметила Брызгалина. Применять эти требования ко всем попросту недопустимо, убеждена она.

По мнению экспертов, за многочисленными деталями не видно целей образовательного процесса. Федеральные образовательные стандарты, по мнению Брызгалиной, выглядят весьма размытыми и имеют мало общего с реальностью. В качестве наглядного примера из практики, эксперт привела образовательный стандарт МГУ, в котором сказано: «выпускник испытывает обоснованную гордость за свою принадлежность к одному из ведущих университетов... «А как оценить обоснованность? А если, скажем, через пять лет он не чувствует этой гордости, или она уже не столь обоснована?» - недоумевала Брызгалина. По ее словам, федеральные образовательные стандарты также напичканы высокопарными фразами, которые не находят отражения в повседневной работе. «Далеко не для всех целей, заложенных в документах, существуют реальные механизмы оценки результатов. Более того, не ясно, кто должен давать оценку достижения и достижимости этих компетенций», - заметила эксперт.

«В советской школе, с управленческой точки зрения, все было понятно: был заказ на образование со стороны государства, и оно само выстраивало систему под конкретные задачи. Сегодня же никто элементарно не знает, сколько и каких специалистов требуется. Государство выступает здесь скорее не как заказчик, а как надсмотрщик. А если нет заказчика, любая система измерения качества становится глупостью. Критерии может выдвигать только тот, кто понимает, что ему нужно», - заметил в свою очередь член правления Лиги образования Михаил Кушнир.

По его словам, совершенно очевидно, что составители стратегических для отрасли документов никаких конкретных целей себе не представляли. «Все это — лишь процедурные условия функционирования системы. Целей в них я не нашел», - заметил эксперт.

«Система образования, которая выстраивалась на протяжении нескольких веков, к середине прошлого столетия свою задачу выполнила. Мы не заметили этого и теперь пытаемся процедурными, а не системными методами подтянуть ее под те потребности, которые выдвигает общество, не до конца их сформулировав», - заметил он. Между тем, для начала следовало бы разобраться, кого и зачем мы учим, и только потом определять, как это делать, заключил Кушнир.

Анна Семенец