Не уследили за федерализмом

Крах Министерства регионального развития – лишь мелкий эпизод в многолетних сумбурных попытках центральной власти усилить бюрократический контроль над составными частями державы. И с каждой такой импровизацией отношения с регионами запутываются все сильнее.

Человек, далекий от наших чиновничьих тонкостей, пожалуй, увязал бы упразднение Минрегиона, формальной задачей которого было присматривать за федеративными отношениями, с той негативной реакцией, которую само слово «федерализация» стало вызывать у наших начальствующих лиц.

Придуманное для соседнего государства, это словцо было вдруг взято на вооружение несколькими нашими провинциальными шутниками. Насколько я понимаю, никто из них не был идейным сепаратистом. Они лишь хотели высмеять фальшь казенных заклинаний. И в этом смысле шутка удалась. Крайняя суровость, с которой были пресечены их поползновения, сама собой подводит к мысли, что даже официальное название нашей державы - Российская Федерация - в 2014 году уже перестает умещаться в стандарты политкорректности.

Однако не будем связывать с этим грустный финал Минрегиона. Лишенное ясных целей и оборотистого руководства, это ведомство просто не выдержало натиска конкурирующих министерств, которые одну за другой отбирали у него функции, федеральные программы и прилагающиеся к ним деньги. Уже полгода назад его гибель считалась почти неизбежной.

К тому же и сама идея некоего единого министерства, ведающего региональной политикой, как-то надоела Кремлю. Новое его увлечение – министерства, прикрепленные к проблемным территориям. В правительстве таких уже три – по делам Дальнего Востока, по делам Северного Кавказа и по делам Крыма. Значит, теперь у каждой области есть надежда когда-нибудь обзавестись в Москве собственным министерством. Надо только поработать над собой - привести дела в достаточно плачевное состояние, чтобы в центре засуетились.

Абсурдность этих бюрократических метаний удивит только того, кто не следил за изгибами региональной политики, которая в новейшей России с самого начала была окутана странными мифами и ковалась в борьбе между местными узкоклановыми интересами и кремлевской централизаторской утопией.

Еще с начала 1990-х Москва считала особый статус российских этнических автономий явлением временным и боролась не за то, чтобы уравновесить повышенные местные права пониженными обязательствами федерального центра, а за то, чтобы сделать федерацию «симметричной».

Итогом этой борьбы и одержанных в ней псевдопобед стало то, что статус особо опекаемых и финансируемых по особым схемам земель приобретают все новые федеральные субъекты, в том числе и руссконаселенные, такие как Ставропольский край и Дальний Восток. А в отдельных случаях, самым ярким из которых являются отношения Москва – Грозный, уже и вовсе непонятно, какая из сторон является метрополией, а какая – вассалом. Внешняя победа централизаторства обернулась не просто фактической его декоративностью, но еще и неподъемным материальным бременем.

За эти же годы смесь федеративных мифов и централизаторских инстинктов загнала в тупик и отношения Москвы с основной частью страны - руссконаселенными областями глубинки.

Наш политический класс с самого начала оказался неспособен признать, что современная Россия не может быть по-настоящему федеративным государством, наподобие Соединенных Штатов, Индии или Германии.

Федерализм не спускают сверху. США возникли как союз британских колоний, первоначально независимых друг от друга. Немецкие федеральные земли исторически были частями разных государств или самостоятельными странами. Многоплеменная, многоязычная и многоконфессиональная Индия стала единой державой лишь в прошлом веке.

А российские области в большинстве возникли как административные единицы в царское или советское время. В отличие от этнических автономий, областная идентичность почти везде слаба. В том числе и поэтому выборы областных губернаторов, массово проведенные во второй половине 90-х, сразу превратились в тендеры на право разграбить «свои» области и переделить там собственность в пользу родственников и подручных.

Если бы ответ на вызов 90-х годов был адекватен, то Россия стала бы федерацией для меньшей части составляющих ее земель и чем-то близким к унитарному государству для большей их части. Областной уровень власти лишился бы многих прежних полномочий. Способ его комплектования потерял бы поэтому актуальность. Выборное местное самоуправление во всех поселениях, от деревни до столицы, получило бы доходные источники, достаточные, чтобы не клянчить деньги у федерального или регионального центра. Единство страны скрепляла бы независимая система правосудия, а не властная вертикаль.

Но ответ на этот вызов, данный центральной властью в нулевые и десятые годы, был диаметрально противоположным. Кремль шел от одной импровизации к другой, но ни разу не уклонился от своей утопии суперцентрализма.

Областных губернаторов отдавали под присмотр полпредов, ограничивали в числе дозволенных сроков и, наконец, сделали назначаемыми – сначала безоговорочно, а теперь неформально. Но сам областной уровень управления скрупулезно сберегли, превратив в важнейшее звено вертикали власти. Местное самоуправление шаг за шагом сделали частью этой же вертикали, а его автономию – полной фикцией. Источники доходов для обоих этих уровней поддерживаются на заведомо недостаточном уровне, чтобы принудить их к абсолютному подчинению.

Присмотром за регионами занимается замысловатый бюрократический конгломерат, составленный из переплетающихся ведомств и подразделений президентской администрации, постоянно перетасовываемый и все хуже управляемый. Ликвидация Минрегиона и дележка его наследства – такая же бессмысленная и никуда не ведущая новация, как и прежние.

Вся эта система, если ее вообще можно назвать системой, не может работать без постоянной заливки в нее нефтедолларов, а с ними дела обстоят все хуже. Она специально слеплена так, чтобы не давать ответов на самые естественные вопросы. Кто лично отвечает перед людьми за каждый из уровней управления? За чей счет оплачиваются расходы на любом из этих уровней? Как местные жители или хотя бы местные верхушки могут избавиться от администраторов, которые не служат их интересам?

Эти вопросы, как и многие другие, никто не отменял и не отменит. Центральная власть сначала соорудила, а теперь отказывается менять архаичную, все чаще дающую сбои систему. Понятно, что ее все равно ждет обвал. Но никто не вернет стране потерянных десятилетий.

Сергей Шелин

Перейти на страницу автора