"Пациенты боятся, главврачи зарабатывают"

О том, как защититься от поборов в больницах и поликлиниках и вернуть незаконно вытребованные деньги, кто виноват в очередях на обследования и какая модель больше подходит для российской медицины, рассуждает сопредседатель «РПР-ПАРНАС» Андрей Пивоваров.

Активист создал общественный проект «Росмедицина». Его члены расследуют коррупционные скандалы и работают с обращениями пациентов, столкнувшихся с различными проблемами. По словам Пивоварова, оппозиционерам хотелось разобраться с нарушениями в наиболее важной для людей сфере, ведь денежные влияния в нее колоссальны, а контролировать работу больниц и поликлиник очень сложно.

— Андрей, самая наболевшая проблема - это длительные очереди на прием к отдельным специалистам и на обследования. Почему вообще они возникают - за деньги ведь в больницах делают все гораздо быстрее?

— Все эти очереди — из-за неграмотности пациентов. Им говорят: «Вы можете пройти обследование только платно или через два месяца». Если они знают закон, то скажут: «Уважаемые, вы обязаны предоставить мне это исследование бесплатно в течение тридцати дней». Потому что есть стандарты, в какие сроки им должны эту помощь оказать. Они прописаны в Программе государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи. К терапевту вас должны пустить максимум за семь дней, простые исследования провести в десять дней, сложные — на протяжении четырех месяцев. Ну и на плановые операции очередь не больше полугода. Если вам сказали, что в ближайшие два месяца рентген сделать не смогут, жалуйтесь главврачу или в страховую компанию.

— Может быть, людей толкают в платную медицину, потому что больницам не хватает денег на эксплуатацию дорогостоящего оборудования?

— У нас нет окупаемости медицины. Деньги, которые поликлиники и больницы получают за платные услуги, не идут на закупку нового оборудования. Это просто некая коммерческая деятельность. Смотрите, как смешно получается: вы за госсчет поставили новое оборудование, наняли персонал, который получает зарплату из бюджета, и берете деньги с пациентов.

На лечение каждого пациента предусмотрен некий тариф. В него входит зарплата врача, мягкий инвентарь, лекарства для процедур, коммунальные платежи, оборудование до 100 тыс. рублей, коммуникации. Стоимость эксплуатации томографа это покрывает. За те же деньги с радостью стали бы работать и частные клиники. Но им этого не позволяют.

— Почему?

— Потому что у нас монополия. Медучреждения принадлежат комитету по здравоохранению, он же проводит проверки и регламентирует их работу. Не в его интересах передавать деньги из государственных компаний в частные - тогда они уйдут из-под контроля чиновников. Некоторые даже начинают кричать, что из-за этого, мол, врачи без зарплаты останутся. В итоге — ни нашим, ни вашим.

— Разве отдать медицину частным компаниям — это выход?

— В наших условиях говорить так непопулярно. Но давайте передадим учреждения из собственности комитета здравоохранения, к примеру, в собственность КУГИ. Тогда не будет этой монополии, все вопросы не станет решать комздрав. И задачи другие будут стоять в работе. Главврачей будут назначать не из комитета, а коллегиально — то есть медики сами смогут решить, кому поручить эту должность.

— Моя коллега лечилась в США во время стажировки. Думала сразу пройти УЗИ, но ее записали в очередь. Для нее это было шоком: мы привыкли считать, что за рубежом рай для пациентов. В каких странах, на ваш взгляд, с медициной дела обстоят лучшим образом? Чей опыт нам стоит перенять?

— Лучшей считается японская модель. Медицину финансирует государство, но примерно 10-20% за лечение каждый раз платит пациент. Это классическая система франшизы в обычном страховании. Из-за того, что часть расходов ложится на пациента, спрос на услуги снижается. То есть вы не побежите к врачу, если мелкий прыщик выскочил. С пенсионеров и безработных денег за медуслуги не берут — это тоже плюс. Японцы живут долго — разве это не доказывает, что система медицины работает хорошо?

Во Франции медицину передали частным компаниям, после этого очереди уменьшились, качество услуг улучшилось. В Канаде все бесплатное и государственное, но пациенты иногда вынуждены ждать обследования несколько месяцев.

— Какое финансирование выделяется на одного пациента в год в России?

— Около 16 тыс. рублей, то есть в целом на весь город - порядка 85 млрд рублей. На эти деньги можно по корпоративному тарифу купить полис ДМС. Он не будет с таким наполнением, но если взять скидку на 5 млн человек, то денег хватит, чтобы в частной организации получить хорошую помощь. Мы же приходим в больницу — и там осыпается потолок....

— То есть вы считаете, что денег выделяют достаточно?

— По международным стандартам — нет. В США на эти цели выделяют $8 тыс. на человека в год, в Великобритании — 4 тыс. У нас - $500. Но если бы удалось оптимизировать расходы, можно было бы убрать очереди и делать на 30-40% больше процедур.

— Многие форумы посвящены тому, как в той или иной больнице после операции врачи просили «поблагодарить» их. Медики в таких случаях оправдываются: «Вы же понимаете, какая у нас низкая зарплата».

— Помните, медсестра во время прямой линии пожаловалась Путину на низкую зарплату? После этого случая подняли статистику — выяснилось, что официальная зарплата врачей - 48 тыс. рублей. Вот только почему-то на деле врачи со стажем получают 30, а новички — около 20, и это в лучшем случае. Проблема в том, что никто в больницах и поликлиниках не знает, сколько зарабатывает другой сотрудник. А ведь зарплата главврачей формируется из глобальнейших сумм — за год они получают, по официальным данным, 2-3 млн рублей. Если у вас один человек зарабатывает 200 тыс. в месяц, а остальные — 20, то в среднем и будет 48. Если эту систему сделать более открытой, то главврачу будет стыдно, что у него зарплата — 200 тыс. рублей, а у работников с 20-летним стажем, вместе с надбавками — 30.

— Все-таки если меня заставили заплатить деньги в больнице, я могу их как-то вернуть?

— Если вам дали квитанцию - идите в страховую компанию. Если ОМС покрывало лечение, вам вернут затраты. Когда деньги вымогают — обращайтесь в прокуратуру. Наберется пять таких случаев — у проверяющих органов будет повод поднять истории болезней, обзвонить тех, кто лечился в это больнице, и выяснить, действительно ли там брали деньги с пациентов, а потом привлечь к ответственности врачей.

Чтобы что-то изменить, нужно движение снизу — инициатива самих пациентов. Но наши пациенты запуганные, им все время страшно. Их везут на каталке: «Вам какой наркоз — хороший или бесплатный?» Что ответить в такой ситуации, жить ведь хочется....

— Дело ведь не только в жалобах пациентов, но и в том, как проводятся проверки тех же больниц.

— Да, и тут мы вплотную подходим к проблеме непрозрачности системы. К примеру, по ДМС нельзя выписать счет через ОМС. Но базы, чтобы это проверить, нет. А выписку с кассового аппарата никто не требует. Или бывает, что пациенту говорят: бесплатно эту процедуру сделать не можем. Вы платите деньги, а потом счет проводят по ОМС. В отдельных больницах особо ушлые руководители смешивают федеральные деньги по квоте, по ОМС и личные средства пациента. Есть у нас такие «инновационные врачи». Это по текущим законам чистый криминал. И если документы поднять, можно посадить таких деятелей...

Ну и пациент должен быть в курсе дел — если бы он знал, что когда ему делают операцию по замене сустава и берут с него 50 тыс., больница получит 150 тыс. по госсчету, у него было бы другое отношение к вымоганию денег.

— Зачастую в поликлиниках больше года нет каких-то определенных специалистов — ревматологов, нефрологов и т. д. Медики говорят, что в том, чтобы не укомплектовывать штат полностью, заинтересованы и сами больницы — так они экономят выделяемые деньги.

— Медучреждение действительно получает деньги за экономию. Может быть, у вас утверждено 300 штатных единиц, а работает 200. Понятно, что главврач не хочет никого трудоустраивать. Из этих 100 человек получается замечательная премия. Впрочем, вряд ли ее получат рядовые врачи.

— Вы занимались проблемой онкоцентра в Песочном. Что за ситуация там сложилась?

— После того, как в онкоцентре сменилось руководство, многих врачей уволили, увеличились очереди на госпитализацию. По нашим данным, из-за этого было три суицида. А недавно одна из женщин, которая проходит там лечение, написала мне: «Лекарств нет, людей держат в состоянии сна, они потихоньку умирают»...

Мы обратились в прокуратуру и к губернатору, но ничего не изменилось — никаких проверок не было, Полтавченко и Казанская (вице-губернатор, - прим. "Росбалта") рапортуют, что все в порядке, лекарства есть, а пациенты продолжают жаловаться. Что делать в такой ситуации? Понятно, что пациенты боятся. Но они должны подать иски к больнице. Если бы удалось показательно снять с должности хотя бы двух главврачей, - как полагается, с проверками, - то ситуация могла бы измениться.

— Что думаете о сокращении коек в больницах — нужно ли это? В России их может стать на 130 тыс. меньше.

— На самом деле это мировая тенденция - койки становятся лишними, потому что развивается здравоохранение. Если раньше в Германии пациент месяц лежал в больнице после операции на позвоночнике, то сейчас его отпускают домой через несколько дней. Но у нас все делают «наизнанку» - медицина пока не настолько развита, как за рубежом. В стране дефицит коек, но их все равно сокращают.

Беседовала Антонида Пашинина