Дом, который построил «Джек Потрошитель»

В редкий солнечный зимний день приятно прогуляться от университета до метро. Выйти с Галерной на площадь перед Николаевским дворцом – бывшую Благовещенскую, пройтись вдоль Крюкова канала, огибающего Новую Голландию. Потом перейти через Мойку и, одолев несколько метров по улице Глинки, попасть на Театральную площадь. И вот величественное здание Мариинского театра появляется из-за угла, а за ним – ба… Что такое? Что за гигантский бетонный параллелепипед? Неужели это и есть пресловутая вторая сцена Мариинки?!.

История этого кошмарного новодела началась еще в 1997 году, когда худрук Мариинки Валерий Гергиев обратился к президенту РФ Борису Ельцину с предложением реконструировать здание (за счет федерального бюджета, разумеется). Спустя два года Гергиев начал продвигать проект американского архитектора-постмодерниста Эрика Мосса, который по площади должен было занять целый квартал (конечно, предварительно расчищенный от «уродливых» исторических памятников). Однако проект оказался непригодным для российских ландшафтных условий, в результате чего в 2003 году был объявлен конкурс на строительство второй сцены. Победителем был выбран француз Доминик Перро. Но и его идею постигла печальная участь: Петербург, стоящий на «топи блат», никак не позволял воплотить в жизнь проекты «воздушных» стеклянных замков.

Для подтверждения не новой истины, что город-таки построен на болоте, потребовалось аж два года (с 2003 по 2005). Более того, французского архитектора так захватила высокая театральная идея, что он полностью оторвался от низкой материи и буквально воспарил – в 2005 году эксперты обнаружили, что в документации отсутствуют проекты вентиляции, водоснабжения и канализации.

В проект Перро внесли множество поправок, но в итоге он был отвергнут. Генпроектировщики начали меняться, как императоры в эпоху дворцовых переворотов. Вслед за ООО «Архитектурное бюро Доминика Перро» ненадолго воцарилось ЗАО «НПО «Геореконструкция-Фундаментпроект», которое, в свою очередь, было свергнуто ОАО «КБ высотных и подземных сооружений» (ВИПС). В итоге, в 2009 году после очередного конкурса, инициированного уже самим премьер-министром Владимиром Путиным, было решено, что новая сцена Мариинки будет построена по проекту неизвестного канадского бюро Diamond & Schmitt Architects.

О том, на что окажется похоже здание, в тот момент уже мало кто задумывался. Нужно было построить «наконец хоть что-нибудь» – ведь с первого конкурса прошло без малого шесть лет, и требовалось хоть как-то оправдать затраченные бюджетные средства.

И вот, в 2013-м с Мариинки-2 были сняты строительные леса и…

На «премьерный показ» второй сцены сразу откликнулись не только петербургские, но и многие российские СМИ. По пространству Рунета тут же прокатилось цунами гневных публикаций, адресованных нынешнему петербургскому градоначальству и пестрящих такими экспрессивными эпитетами, как «уроды», «мошенники», «расхищение» и «нажива». На сайте Change.org моментально появилась петиция о сносе свежевоздвигнутой Мариинки-2 и восстановлении снесенных ради нее исторических памятников. Депутат ЗакСа и член президиума Совета СПбО Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПиК) Алексей Ковалев предложил снести новостройку за счет личных средств строителей и маэстро Гергиева: «Благо, средств у него много: этот долгострой принес немалый доход тем, кто им занимался, а Гергиеву как раз "за заслуги перед Санкт-Петербургом" дали целый гектар земли в Репино, пусть его продает».

Цифра в 22 млрд рублей и внешний вид новой театральной сцены плохо соотносятся между собой. Мягко говоря, аскетичный стиль (как его некоторые называют) сцены скорее напоминает ТРЦ «Галерея» на Лиговском проспекте, нежели оперный театр.

Но как бы ни хотелось жителям Петербурга однажды проснуться и не обнаружить каменного монстра за зданием Мариинки, это желание, скорее всего, окажется несбыточной мечтой. Несмотря на две тысячи подписей под петицией, обращенной к губернатору Георгию Полтавченко, новый бежевый гигант вряд ли исчезнет со своего места. «Да, все это красиво звучит, но перспективы это, конечно, не имеет. Гергиев ведь очень силен. Силен связями», – считает известный архитектурный критик Михаил Золотоносов.

Да и депутат Ковалев, высказавший предложение относительно сцены, схожее с требованиями петиции, сказал, что «все это очень маловероятно». На вопрос о том, куда смотрели градозащитники до того, как коробка, прикинувшаяся сценой, была построена, Ковалев ответил так: «Общество охраны памятников все эти годы протестовало против планов Гергиева. Во-первых, конкурсы на застройку участка проводились без учета охраны наследия, в том числе охраняемых видов и панорам. Во-вторых, из всех вариантов неизменно выбирали самые вредоносные. Нарушены были все международно признанные нормы охраны исторической среды. Но власти не обращали на мнение ВООПИиК никакого внимания».

Итак, ситуация более чем прозаична. Один «сильный мира сего», по сути, захотел поставить себе памятник при жизни. Его высокие покровители были не против – видимо, на тот момент в казне оказалось слишком много «лишних» денег. Амбициозный проект был запущен, несмотря на мнение общественности, которую в очередной раз утерли носом об асфальт, проигнорировав голоса множества жителей Петербурга, а также Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Градозащитники изо всех сил старались помешать строительству, но вотще. Как и почти во всех предыдущих случаях.

На сайте ВООПиК – список из 46 «градостроительных ошибок». К ним стоит прибавить 27 адресов из раздела «Утраты». И, видимо, в скором времени этот лист пополнится новым пунктом – «Строительство второй сцены Мариинского театра». Но чем же в таком случае занимается само общество? Составлением архитектурных некрологов? Конечно, если бы его не было вовсе, Петербург, вероятно, лишился бы гораздо большего количества архитектурных памятников (например, дома Достоевского по адресу Владимирский, 11). Однако тот факт, что, по словам Ковалева, «власти всегда игнорируют мнение общества», кажется возмутительным.

Возможно ли выйти из положения жертв прихотей сановников и вельмож и остановить разрушение родного города?

Увы. «У нас сейчас отсутствует система управления архитектурно-строительным процессом, - констатирует Михаил Золотоносов. - В советское время она существовала, но в 1990-е годы была сознательно уничтожена для облегчения подобного рода бизнеса – ведь гергиевский проект – это чистый бизнес, Гергиев хочет построить турбазу для культурных европейских старичков, которые приедут к нему на фестиваль «Звезды белых ночей». Ввиду отсутствия инстанций управления и контроля, в принципе, с петербургской архитектурой может произойти все, что угодно».

Ковалев также не испытывает радужных надежд: «У нас вначале идет мысль о функции здания и прибыли, а только затем (и то - может быть) поднимается проблема соответствия новостройки городскому окружению. И пока все подобные проекты идут через Абрамовича и Дирипаску, а с ними вместе и через Путина – ничего не изменится. Функция будет преобладать над соответствием ландшафту окружающей архитектуре».

Перспективы мрачные. Но, быть может, сейчас, после такой бурной общественной реакции и слов Пиотровского о том, что «это всем нам очень большой урок», что-то зашевелится в умах петербуржцев, и в итоге родится, наконец, сила, способная предотвратить новые налеты архитектурных потрошителей на петербургскую красоту?..

Анастасия Гущина, студентка СПбГУ