Ирина Роднина и родина Алены Родниной

У олимпийской чемпионки, депутата Госдумы Ирины Родниной - тяжелые дни. Наступившие после того, как она проголосовала за известный закон, запрещающий американцам усыновлять русских сирот и, что важно, разрывающий полсотни уже начатых процедур усыновления. (Замечу, это трагедия не только полусотни детей, уже знавших мам-пап в лицо и по именам, но и полусотни родителей, у которых де-факто не родились, погибли дети).

У Родниной есть "Твиттер" - @Irodnina, и депутат получила по полной программе от тех, кто полагал, что она присоединилась к воинству Ирода. Роднина реагировала нервно: «В спорте получала массу негатива от иностранцев - защищая Родину! Сейчас получаю негатив за защиту интересов Родины, но от сограждан». Ей-богу, лучше бы молчала. Дело в том, что голосуя за антиамериканский закон, Роднина подставлялась больше других.

Во-первых, в 1990-м она уехала в Америку и проработала там 12 лет. Это можно понять. В голодные времена она защищала интересы не собственной страны, но собственных детей: Саши (от брака с Александром Зайцевым) и Алены (от второго брака, Алена сейчас – американская подданная). Кроме того, Ирина Роднина защищала материальные интересы США, поскольку была местным налоговым резидентом, и уплаченные ею налоги шли, в числе прочего, на содержание ЦРУ, американских вооруженных сил, а также американской судебной системы, которую теперь Роднина обвиняет в предвзятости по отношению к усыновленным русским детям.

Во-вторых, Ирина Роднина на своем опыте познала разницу в защите интересов детей в США и в России. Именно в Штатах, если не ошибаюсь, у нее случились проблемы из-за того, что, уезжая спозаранок на каток (Роднина зарабатывала уроками фигурного катания), она оставляла детей дома одних, а эта вполне обыденная для России вещь является в США криминалом.

Еще более нервно Роднина повела себя в этом году, когда на митинге против «закона Ирода» ее портрет, пронеся по Москве, публично выбросили на помойку. Крайне неудачная попытка усмехнуться («Конечно, я очень расстроена... расстроена, что мою фотографию несла не яркая личность, а тетка из очереди») народной избранницы вызвала закономерное обвинение в социальном высокомерии. Если уж я переживаю всю эту историю, могу представить, как переживает ее Роднина.

Роднина была моей детской любовью. Я плакал от счастья, видя ее на льду, при первых тактах «калинки-малинки» на показательных выступлениях. Три олимпийских, десять мировых, одиннадцать европейских золотых медалей были недостаточны для нее - маленькой, гордой, сильной. В 2005-м мы познакомились в Италии, в Генуе, на эстафете Олимпийского огня. Провели вместе три дня – она с сыном, я с женой.

Говорили обо всем на свете, а в день самой эстафеты заболтались в Портофино так, что дорогу на Геную уже перекрыли, и нас вызволял полицейский, мой ровесник, для которого Роднина, оказывается, тоже была детской любовью. Во вкусах, привычках, политических взглядах за эти три дня у нас не возникло ни малейшего противоречия – Роднина была, безусловно, из категории «мы». Ироничная, скептичная, остроумная, всему знающая цену. Российскому государству и российской государственности в том числе.

Вот почему меня ошеломило не то, что Роднина проголосовала за закон (депутат-хоккеист Третьяк, еще одна моя детская любовь, тоже голосовал – хотя сенатор-хоккеист Фетисов уже нет), а то, что она публично гордилась своей позицией. Я знаком и с Третьяком, записывал с ним программу, он произвел впечатление честного, дисциплинированного спортсмена, выполняющего любое, даже абсурдное, приказание тренера, поскольку для него тренер по определению всегда прав. Но Роднина…

И здесь важно сказать вот что. Я, как и все, воспитывался на пушкинской максиме, что гений и злодейство – вещи несовместные. Это красиво, но, к сожалению, неверно.

Кнут Гамсун – великий норвежский писатель, Нобелевский лауреат – приветствовал Гитлера. Коко Шанель тоже была коллаборационисткой. Да и сам Пушкин, помимо того что «милость к падшим призывал», написал несколько шовинистических стихов, от широко известного «Клеветникам России» до куда менее известного послания польскому графу Олизару, где восхищенно восклицал: «И мы о камни падших стен/ Младенцев Праги избивали,/ Когда в кровавый прах топтали/ Красу Костюшкиных знамен», что не слишком отличается от настроений депутатов Госдумы шестого созыва. (Солнце русской поэзии в приведенных строках любуется чудо-богатырями Суворова, перебившими при подавлении польского восстания детей в предместье Варшавы по имени Прага).

Как видите, все совмещается, и еще как.

Однако замечу, что после войны французы подвергли Шанель остракизму, и справедливо. А норвежцы шли мимо дома Гамсуна и швыряли ему через забор его книги. А Пушкину врезал по полной программе Мицкевич, которого Пушкин невероятно уважал.

Так что Роднина зря злится.

Она в компании великих людей, совершивших недостойные поступки.

Печально, но бывает. Всем урок: не сотвори себе кумира, а став кумиром - соответствуй.

Дмитрий Губин, "Огонек"-Ъ

Перейти на страницу автора