Европа сходит с ума от старости

Европейские страны охватила эпидемия протеста. Люди выходят на улицы, требуя от правительств любой ценой вернуть им привычный уровень жизни. Однако это в принципе невозможно — ведь Европа и так давно живет не по средствам.

Общий долг зоны еврозоны по итогам 2012 года составит 91,8% ВВП. В 2013 году он вырастет до 92,6%. Рекордсмены по задолженности - Испания (80,9% ВВП в нынешнем и 87% в следующем году), Италия (123,5% и 121,8%) и, естественно, Греция (160,6% и 168,0%). Для сравнения, госдолг США - 103,8% ВВП. Однако долги Штатов «дешевы», и расходы на их обслуживание составляют лишь 2% ВВП. У той же Испании с ее дорогими и краткосрочными долговыми обязательствами они значительно выше. При этом госдолг составляет лишь вершину айсберга – долги местных властей, корпораций, и, наконец, домохозяйств в разы превышают государственные «обременения». Так, общий долг Греции составляет 400% ВВП - страна не сможет расплатиться по нему никогда.

Как образовались эти долги? Наиболее фундаментальный фактор, который продолжит давить на европейскую экономику – быстрое изменение соотношения числа работающих и «иждивенцев», прежде всего пенсионеров (так называемый коэффициент демографической поддержки). Население Европы быстро стареет - за 1995-2010 годы средний возраст в 27-ми странах ЕС увеличился с 36,5 до 40,9 лет. С практической точки зрения это означает, что в «рекордной» Италии на 100 работающих приходится 34 пенсионера. Дальше будет хуже: к 2025 году средний возраст в ЕС достигнет 45 лет, к 2030-му – 48-ми. Между тем, современные пенсионные системы формировались в период, когда в самой «старой» на тот момент Швеции средний возраст составлял лишь 36 лет.

Полностью предотвратить старение населения неспособно даже увеличение иммиграции в разы. Между тем, европейский обыватель все охотнее голосует за ультраправые партии, выступающие за ее ограничение.

Очевидно, что низкая рождаемость уничтожила «государство всеобщего благоденствия». Однако попытки властей скорректировать пенсионное законодательство ожидаемо сталкиваются с яростным сопротивлением. Так, повышение пенсионного возраста с 60 до 62 лет во Франции спровоцировало масштабные протесты. Было проведено шесть общенациональных забастовок, в которых принимали участие до 3,5 млн человек. «Антуражем» для них стали массированные перебои на транспорте и топливный кризис, спровоцированный забастовкой работников нефтеперерабатывающей отрасли. Ежедневные убытки достигали 400 млн евро. Масштабным был и уличный протест. Наконец, Саркози расстался с президентским креслом, а избирателей «качнуло» влево. Аналогичная ситуация наблюдалась в Испании – увеличение пенсионного возраста стоило правящей партии разгромного результата на парламентских выборах, а премьер Сапатеро даже не пытался выставить на них свою кандидатуру.

На общую тенденцию накладываются ситуативные факторы. Пока кредиты были дешевы, трещины в здании «государства всеобщего благоденствия» маскировались заемными деньгами. Однако кризис 2008 года привел к удорожанию кредитов. Параллельно выросли расходы – правительствам пришлось вливать деньги в экономику и поддерживать банковские системы. В итоге это привело как к раздуванию абсолютных размеров долга, так и к резкому удорожанию его обслуживания. Чтобы расплатиться, придется снижать социальные расходы.

При этом начальная фаза демографического кризиса в Европе «благополучно» уживается с высокой безработицей, способной поставить достаточно «горючего материала» для протестов. Во многих странах ЕС безработица даже до кризиса была выше «естественного» уровня (во Франции – в среднем 9%, в Италии – 8%, в Испании – 10%). Почти половину безработных составляла молодежь. Причин тому несколько. Наиболее фундаментальная – демография. Хотя доля пенсионеров устойчиво растет достаточно давно, спад численности трудоспособного населения в странах ЕС – явление новое, и рынок труда еще не успел полностью ощутить его последствия.

Ситуация усугубляется институциональными факторами. С одной стороны, работник в «социалистической» континентальной Европе нанимается не без проблем, и с еще большим трудом увольняется. В итоге работодатели «осторожничают», а проблемы с увольнением пожилых работников увеличивают специфически молодежную безработицу. С другой стороны, развитые системы социального обеспечения почти нивелируют разницу в доходах людей, которые не работают вообще, и тех, кто имеет низкооплачиваемую работу. В итоге формируется слой полудобровольных безработных, предпочитающих спокойно сидеть на шее у государства (вопреки мифу, среди «белого» населения такой способ существования распространен едва ли не больше, чем среди иммигрантов).

Кризис вполне ожидаемо породил новую волну безработицы - ее уровень в среднем по ЕС вырос до 10,5%, среди молодежи — до 22,5% ( в сложных экономических условиях работодатели неохотно берут неопытных сотрудников). В Испании безработица достигла 24,1% и 52,9% соответственно, в Греции – 21,1% и 53,8%), Италии – 10,7% и 35,3%, в «благополучной» Франции - 10% и 23,4%.

Какие действия предпринимают власти в сложившейся ситуации?

Италия намерена сократить расходы на 4,5 млрд евро в этом году, на 10,5 млрд - в 2013-м, и на 11 - в 2014-м. Экономить планируется на здравоохранении, образовании и социальном обеспечении. Сокращению подвергнутся сотрудники государственного сектора. При этом вместо прямых увольнений планируется использовать схему, в которой сочетается прекращение найма с поощрением досрочного выхода на пенсию (между тем, страна и так держит лидерство по количеству пенсионеров младше 60 лет). Параллельно Рим увеличивает фискальное давление – налог с продаж будет увеличен на 2% (сейчас он составляет 10-21%).

Испания планирует сократить расходы на 13 млрд евро только в этом году. К 2014-му они должны быть сокращены на 65 млрд. «Расходы министерств» урежут в среднем на 12% - за этим обтекаемым выражением, кроме всего прочего, скрывается уменьшение ассигнований на образование и здравоохранение, а также семипроцентное сокращение зарплаты госслужащих. На 10% меньше станут пособия по безработице. Наконец, сворачивается господдержка промышленности – так, субсидии угольщикам уже сокращены на 63%. Параллельно увеличиваются налоги. Ставку НДС планируется поднять с 18 до 21%. Так как НДС закладывается в цену товара, в среднем расходы испанцев вырастут на 450 евро в месяц. Отменяются льготы по налогу на имущество, будет увеличен налог на прирост краткосрочного капитала (под него подпадают не только финансовые операции, но и, например, доходы от продажи недвижимости). Параллельно испанское правительство повысило пенсии – хотя и символически, на 1% - несмотря на требования Брюсселя заморозить или сократить их.

Франция не столько снижает расходы, сколько повышает налоги – они должны принести казне 20 млрд евро, в то время как снижение расходов — 16,9 млрд (несмотря на то, что госрасходы сейчас составляют чудовищные 56% ВВП). 9,6 млрд в доходную часть бюджета должно поступить от бизнеса. Намечено усилить налогообложение банковского и топливно-энергетического сектора, однако основной вклад должно внести пятипроцентное общее увеличение налогов на весь крупный бизнес. Между тем, налог на корпорации во Франции и без того один из самых высоких в Европе (33% против 12,4% в Ирландии). Отменяются налоговые льготы, действующие в период погашения кредитов, для крупных компаний. НДС будет увеличен с 5 до 7,5%. Наконец, будут ужесточены экологические требования и увеличены сборы за их нарушение. Еще 6,2 млрд должно принести усиление фискального давления на состоятельных французов. Налог на личные доходы, превышающие 1,3 млн евро, намечено поднять со «стандартных» 41% до «космических» 75%, на доходы, превышающие 71 тыс. – до 44-45%. Будут увеличены налоги на дивиденды и краткосрочный прирост капитала. Расходную часть бюджета намечено сократить, в частности, путем урезания расходов на госаппарат – ежегодно предполагается сокращать по 2,5% госслужащих, траты на их содержание уменьшатся на 10%. Социальные расходы будут сокращены на 2,5 млрд, расходы на здравоохранение – урезаны на 2,5%. Пенсионная система затронута не будет.

Итак, каковы выводы? Европейские политики хорошо усвоили «урок Саркози»: пенсионное законодательство выступает в роли священной коровы, на которую ни у кого не поднимается рука. Электоральное влияние избирателей старших возрастов и собственно пенсионеров уже сейчас преобладает – и «атака» на их интересы граничит с политическим самоубийством. По мере старения населения эта ситуация будет только усугубляться – при этом чем дольше будут откладываться пенсионные реформы, тем выше будет их политическая цена. В итоге правительства либо игнорируют надвигающийся кризис пенсионных систем, либо… углубляют его собственными усилиями, как в случае со «штампующим» досрочных пенсионеров правительством Италии. В то же время запрет на наем новых работников прямо бьет по интересам входящей на рынок труда молодежи – и эту ситуацию можно считать типичной. Испания и Италия вполне единодушно снижают расходы на образование, финансовая помощь роженицам отменена в Испании еще в 2011 году, во Франции кампания по отмене налоговых льгот непосредственно затрагивает состоятельные многодетные семьи.

Далее, в попытках обойти проблему пенсионного кризиса европолитики откровенно душат и без того находящуюся не в лучшей форме экономику. Драконовское повышение налогов на бизнес во Франции происходит на фоне нулевого экономического роста, менее свирепые инициативы Италии и Испании – на фоне откровенного спада (по итогам года прогнозируется потеря 2,6 и 1,7% ВВП соответственно). Между тем, чтобы просто стабилизировать уровень безработицы, той же Франции необходимо расти на 1% в год. Иными словами, спасая пенсионные системы, правительства де-факто стимулируют увеличение безработицы.

Другим способом подорвать свою налогооблагаемую базу служат французские перераспределительные инициативы, один слух о которых спровоцировал массовый исход «буржуев» из страны. Их реализация на практике, безусловно, еще более усилит этот процесс. Очевидным следствием этого станет очередной виток сокращения госрасходов – естественно, не за счет пенсионной системы.

Иными словами, ситуация в Европе в скрытой форме содержит «конфликт отцов и детей». Системные политические силы, безусловно, не пойдут против интересов «отцов» - это ключевой компонент электората. Как следствие - можно ожидать всплеск уличной молодежной активности и массовую поддержку несистемных политических сил. Таких, как греческая коалиция партий СИРИЗА, объединяющая элементы вплоть до троцкистов и маоистов и получившая на июньских выборах в парламент 26,89% голосов (в 2007-м – 5%). На тех же выборах с 6,9% голосов прошел в парламент ультраправый «Золотой восход», демонстрирующий занимательный букет из ультранационализма, расизма и антииммигрантской риторики.

В ближайшем будущем мы, очевидно, увидим массовую протестную активность и рост влияния ультралевых и ультраправых группировок. При этом наличие массы безработной молодежи делает ситуацию похожей если не на «арабскую весну», то, по крайней мере, на французский «Красный май» 1968-го, увенчавшийся отставкой де Голля.

Делать более отдаленные прогнозы сейчас бессмысленно – неясен ни масштаб, ни продолжительность кризиса еврозоны. Тем не менее, неизбежный демонтаж нынешней системы пенсионного обеспечения однозначно спровоцирует очередной виток нарастания социальной напряженности. При этом европейским элитам на сей раз придется противостоять ключевому электорату, жизненно важные интересы которого окажутся под угрозой. Все это чревато кризисом представительной демократии и развитием авторитарных тенденций.

Евгений Пожидаев