"Не дышите злобой..."

Перспективный футболист, учитель, теле-и радиоведущий, духовный наставник питерского «Зенита», лихо обращающийся с модным "айфоном" и перевозящий бревна для храма на своей иномарке - таково молодое лицо современной РПЦ, особо не боящееся ни хулы, ни хвалы...

В поселке Верево под Гатчиной каждый местный знает дорогу к храму. И это удивительно, потому что храм открыл свои двери меньше месяца назад – в конце марта: пока это крохотный деревянный домик с мостками-досками, ведущими через апрельскую хлябь...

На фото: Церковь в поселке Верево, Гатчинский район

33-летний отец Глеб (Глеб Грозовский, бывший лучший бомбардир молодежных футбольных турниров и член сборной «Зенита») руководит строительством, договаривается о стройматериалах, готовит свой храм к Пасхе. Параллельно он умудряется преподавать, вести передачи на радио и телевидении, встречаться с журналистами, наставлять бывших коллег-футболистов и собственных четырех детей... И, конечно, выполняет свои непосредственные обязанности, которые он формулирует кратко, но емко: «Моя функция – миссионерская».

Отец Глеб – третий ребенок в многодетной семье режиссера Ленинградского телевидения, бывшего актера Александринки Виктора Грозовского, ставшего уже в уважаемом возрасте – в 42 года – священнослужителем. Ленинградский мальчик, который, как все ровесники, играл в футбол, заглядывался на девчонок и читал книжки. Правда, еще он каждое воскресенье ходил в церковь - даже в советские и перестроечные времена, потому что его отец был истинно верующим. Кстати, по словам отца Глеба, его мама Зинаида пришла в церковь гораздо позже, уже вслед за мужем...

Глеб играл в футбол хорошо. Настолько хорошо, что в 8 лет его взяли в футбольную школу «Зенит». В 16 лет в Германии на международном турнире он был признан лучшим бомбардиром и стал обладателем «Золотой бутсы». В сборной Петербурга он играл с Вячеславом Малафеевым, потом поступил и окончил Университет физической культуры и спорта им. П.Лесгафта, а потом ... поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Семинарию.
Корреспонденту «Росбалта» - человеку, мягко сказать, невоцерковленному, осознать это непросто. Вопрос один: как и почему?

Отец Глеб для «непосвященных» объясняет это, на мой взгляд, не без лукавства: «Я как-то услышал, как поет в Александро-Невской Лавре мужской хор... Меня это поразило, и я подумал: «Господи, какая красота! Так почему же я не могу все время быть с этой красотой, в таком прекрасном, необъяснимом состоянии?!».

На самом деле, конечно, истоки и миссия его гораздо глубже, но для «посторонних непосвященных» типа светского журналиста для начала достаточно и этого...

Глеб, выросший в семье, где было 9 детей, к малышам относился всегда трепетно, особенно к детям самым беззащитным: брошенным, одиноким, больным... Еще в институтские годы он собрал группу неравнодушных ребят из разных петербургских вузов, с которыми они стали ездить в детдома.

«В некоторых приютах нас спрашивали: а что вы нам дадите? От нас ждали материальных подарков, которые в то время щедро раздавали разнообразные сектанты. Мы же считали, что детей надо не только кормить и одевать. С ними еще надо играть, общаться, разговаривать... Это гораздо важнее, - рассказывает отец Глеб. – Потому что когда любишь – люди это чувствуют, и особенно – дети, которые нуждаются в семье, доброте, заботе».

С тех пор он практически живет там, где детям особенно плохо. Работал в детской деревне «SOS» и в социальном центре адаптации святителя Василия Великого для несовершеннолетних правонарушителей, преподавал православие в гимназии им. Александра Невского и ведёт сегодня уроки духовности в местной веревской школе, ездит с ребятами на Ладогу, на остров Коневец… У него столько дел и столько программ, что только их перечисление заняло бы половину статьи.

И, конечно, нельзя обойти питерское «наше все» - «Зенит». Спрашиваю, в чем, собственно, заключается функция духовника применительно к футбольной команде, и неужели от молитв отца Глеба зависят проигрыши и победы? Отец Глеб улыбается: «Конечно, если проигрываем — в руководстве клуба шутят, что я плохо молился... Кто угодно виноват, но только не футболисты...».

… Мы прервались, ушли из пока не отапливаемой церкви и пошли в местную школу, в которой, как предупредил отец Глеб, работает замечательный директор и атеист Юлия Серянкина. Она рассказала, что особых колебаний – вводить или не вводить уроки духовности в школьную программу дополнительного образования – у них не было. Логика простая: «Детей насильно к церкви не привлекут и ничему плохому точно не научат». Провели родительское собрание, несогласных не было. Так и стали изучать, но не религию как таковую, а истоки культуры, традиций, какие-то основополагающие тезисы о нравственности, достойной жизни, добре и зле.

На фото: Глеб Грозовский и Юлия Серянкина

«Некоторые родители попросили: не хотим привлечения к церкви, но мы – за нравственность. Все успокоились, что никакого «второго крещения Руси» не будет, на том и порешили. Не было особых сомнений даже у семей других религий: православие насильно не навязывали, поэтому на уроки ходят и Ваня, и Жасмин, и Дильшот. Да и детям нравится, потому что можно просто поговорить по душам, потому что нет рамок и правил, и потому еще, конечно, что оценок не ставят», - говорит директор школы.

...Пробегающие мимо малыши и старшеклассники притормаживают и вежливо здороваются с симпатичным пастырем, называя его «отцом Глебом». Как человек, крайне редко бывающий в церкви, спрашива: а как, собственно, правильно молодого батюшку называть?
Отец Глеб отвечает совсем по-светски: «Да хоть попом назовите, ведь главное – ваше понимание правильного отношения к священнику Божию».

Честно говоря, долго готовилась к следующим вопросам - ведь именно «Росбалт» прогремел недавно со статьей про «Золотую пыль Патриарха». И как спросить об этом священнослужителя, непосредственного, так сказать, подчиненного «того самого»?..

Отец Глеб об этой истории, конечно, наслышан. Но, глядя на него, начинаешь, кажется, что-то понимать о смысле слова «смирение».
Улыбаясь, он протягивает обе руки, демонстрируя отсутствие тридцатитысячеевровых часов, но тут же достает недешевый айфон и говорит о том, что у него есть машина и дом.

«Понимаете, монахам действительно в какой-то степени ничего не нужно. Что подарят, то и будут носить, хоть золотой «ролекс», хоть нашу «зарю» какую-нибудь. А рядовому священнику кормить семью надо, – говорит, уже очевидно волнуясь, отец Глеб. – Вот почему купола в России кроют золотом? Потому что это все – дары, «тебе даю, Господи, самое дорогое!». И патриарху с благодарностью дарят, и священникам дарят. Мне удобнее, конечно, возить бревна для храма на надежной машине, и я благодарю тех, кто эту машину подарил. Но не было бы ее – носил бы, наверное, на себе. Мы с женой Татьяной 8 лет снимали квартиру, в которой, кроме нас самих, жили трое мальчишек из детдома, которых мы взяли на временное опекунство – пока их личная жизнь не обустроилась. Потом и мне помогли – дали денег на строительство дома. Теперь строю постоянный храм. Мне и в «Зените» предлагают помощь, и глупо было бы встать в позу отказывающегося гордеца, прикрываясь благочестием. Церковь всегда жила на пожертвования, но больно слышать, когда говорят, что «вот он, поп, на иномарке ездит, купленной на бабкины копейки». Не так это, правда, не так!»

На фото: Глеб Грозовский с семьей

Удивительное дело: когда отец Глеб говорит, явно переживая, ему очень хочется верить. И действительно, как-то все равно становится, «Мерседес» у него или «УАЗик». Потому что у него четверо детей, двое из которых – приемные девочки из детдома (одна из них – инвалид). Потому что помогает нарко- и алкозависимым встать на путь исправления. Потому что он помогает детям из Колпинской воспитательной колонии для несовершеннолетних, с которыми говорит на равных о добре и зле. И даже потому, что особо не скрывает, что он молится за любимый и вполне благополучный «Зенит» с рвением не меньшим, чем за убогих и страждущих: все же люди, в конце концов, равны перед Богом.

На богословские споры как-то не тянет, хотя у светского журналиста свои определенные взгляды и на политику РПЦ, и на ее служителей, и на тех, кто «играет в православнутых», обожая красивый золочено-свечной антураж и показушные крестные знамения. Такие, «заигравшиеся», раздражают больше всего. Но при этом, глядя на крошечный веревский храм, хочется верить, что местные подростки хотя бы на Пасху лучше погуляют неподалеку, под присмотром, чем пойдут колоться… Альтернативы-то особой пока нет.

Марина Бойцова