"Золотой дождь не сработает"

Как развивалась ситуация на Северном Кавказе до теракта, произошедшего 9 сентября во Владикавказе, и что будет происходить дальше в этом неспокойном регионе, «Росбалту» рассказал обозреватель и специалист по Кавказу Орхан Джемаль.

- Орхан Гейдарович, в одной из своих публикаций вы написали, что контртеррористические операции на Северном Кавказе не дают ожидаемых результатов. Почему так происходит?

– Такой успешной серии ликвидаций лидеров боевиков, которая началась еще в 2009 году и продолжилась в 2010 году, не было уже очень давно. В 2009 году была «зачищена» значительная часть руководства кабардино-балкарского «джамаата» – были уничтожены Муса Мукожев, Марат Гулиев, Зейтун Султанов, Адамей Джаппуев, а в 2010 году – Анзор Астемиров. В 2010 году в Ингушетии произошла ликвидация Саида Бурятского, задержание Магаса. На новый год в Дагестане ликвидировали Умалата Магомедова, летом – Магомедали Вагабова. Все это очень «звездные» имена. Это те, кто был на слуху, это культовые фигуры, кумиры местной молодежи.

И, несмотря на то, что подобной «зачистки» в такой короткий срок именно по лидерам боевиков никогда раньше не было, мы видим, что интенсивность деятельности подполья только нарастает. Более того, подполье вернулось к старым методам басаевского образца: терроризирования местного населения, от чего после смерти Басаева отказались практически полностью.

Московский взрыв, и, видимо, владикавказский взрыв – в этом одном ряду.

Если раньше какие-то жертвы среди мирного населения объяснялись боевиками как случайные жертвы, либо что погибшие были «пособниками» какими-то, сотрудниками, негласными агентами, то сейчас декларируется: «мочили и будем мочить». Например, в качестве мести за спецоперацию в Аршты.

И все это происходит очень интенсивно. Более того, нынешний год – единственный год, когда, к примеру, в Дагестане (если считать по числу убитых) потери сотрудников силовых структур выше, чем потери «леса». 82 сотрудника силовых органов на 60 «лесных».

Все это совершается, несмотря на очень успешную оперативную работу, которая тоже идет с определенными жертвами. Когда проводится ликвидация важных фигур с такой интенсивностью, то идет очень высокий «расход» агентуры, которая выводится на этих людей. Ведь агентов тоже вычисляют, отлавливают и убивают.

Несмотря на все это, снизить активность подполья не удается.

- Насколько правилен такой метод, как «закачивание» денег руководителям республик, например, Чечни, которые присягнули на верность федеральному центру? Приносит ли это положительные результаты?

– Если говорить о Чечне, то на фоне остального Кавказа она сейчас достаточно благополучна. Я не думаю, что это связано с закачиванием туда денег, которые разворовываются. Может, меньше, чем в Дагестане, но все равно в значительной степени разворовываются. Я не уверен, что деньги и это «благополучие» – связанные вещи.

Это скорее, обусловлено тем, что Рамзан Кадыров сумел устранить в элитах Чеченской республики всякие иные центры, кроме самого себя. Борьбу с «лесом» он воспринимает как личный проект. Он борется жесточайшими методами и при силовой поддержке федерального центра, сумел снизить активность боевиков у себя в республике.

Но этот результат не связан с «закачиванием» денег, и, более того, не верна идея, которая гуляет в головах у кремлевских чиновников: о том, что виной всему исключительно безработица, коррупция, социальная и общественная неустроенность – этакая безнадега, от которой люди в лес идут. На самом деле эти механизмы, может быть, играли значительную роль 7 – 10 лет назад. Сейчас они остаются некоторым фактором, но перестали быть определяющими.

Сейчас уходы в лес, в подполье мотивированы, в первую очередь, идеологически. Все остальное – лишь вспомогательные элементы, и говорить о том, что вот, понимаете, тут у нас безработица, зарплаты маленькие, коррупция… «Имарат Кавказ» стал полностью идеологическим проектом, и в него идут люди идеологически мотивированные. Так что мысли о том, что мы сейчас прольем золотой дождь на всех, все будут сыты и счастливы, и никто не будет бороться с федеральным центром – это все уже не работает. Хотя лет семь назад могло бы сработать.

- Кому, по вашему предположению, был нужен и выгоден теракт 9 сентября во Владикавказе?

– Меня смущает, что по прошествии уже пяти дней ответственность за этот теракт никто на себя не взял. И это при том, что «официальная» позиция лидеров подполья заключается в том, что они не только не осуждают теракты против мирного населения, но и сами намерены их устраивать. Однако они ответственность на себя не взяли, хотя в свое время взяли ответственность за более кровавый теракт в московском метро.

Кто провел теракт, каким образом, почему – пока неизвестно. Идея, озвученная журналистом Вадимом Речкаловым, о грузинском следе выглядит как абсолютно бездоказательная и достаточно бредовая. Он не привел никаких аргументов в пользу этой версии. Грузины – и все. Потому что они осетин не любят…

Центральная сейчас идея – о том, что это был кто-то из «ингушей». Кто конкретно, является ли это какой-то провокацией, или действительно была операция боевиков – пока непонятно. Если бы это была операция боевиков, санкционированная «сверху», Умаровым, я думаю, они уже взяли бы на себя ответственность.

Беседовал Дмитрий Ремизов