Аракчеев: Я не сдамся!

Северо-Кавказский окружной военный суд приговорил вчера офицеров Внутренних войск МВД России Сергея Аракчеева и Евгения Худякова к 15 и 17 годам лишения свободы, соответственно. Офицеры признаны виновными в убийстве чеченцев в 2003 году во время несения службы в Чечне.

По версии обвинения, 15 января 2003 года офицеры внутренних войск МВД РФ Аракчеев и Худяков в районе грозненского аэропорта «Северный» остановили «Волгу», принудили ее водителя сесть в БТР, а затем остановили «КамАЗ» и расстреляли ехавших в нем трех человек.

Водитель «Волги», как следует из обвинительного заключения, был доставлен в расположение части, где его пытали, а затем вывезли за территорию и оставили на дороге.

В рамках данного процесса, проходящего с декабря 2006 года, было допрошено около 70 свидетелей, проведена баллистическая экспертиза оружия обвиняемых, допрошен ряд экспертов. В ноябре этого года суд приобщил к доказательствам удостоверение Сергея Аракчеева о том, что он баллотируется в Госдуму пятого созыва от партии «Патриоты России». Судебное следствие по данному делу завершилось 7 ноября.

Северо-Кавказский окружной военный суд рассматривал дело Худякова и Аракчеева в третий раз. Присяжные уже дважды оправдывали военнослужащих, и дважды Военная коллегия Верховного суда РФ отменяла вердикт и возвращала дело в суд на новое рассмотрение.

В апреле 2006 года Конституционный суд РФ постановил, что особо тяжкие дела по преступлениям, совершенным на территории Чечни, должны рассматривать военные суды без участия присяжных.

Сегодня около 12:30 сторона защиты по «делу Аракчеева и Худякова» подала кассацию с требованием полной отмены приговора. Кассационная инстанция не может вынести оправдательный приговор, но может отменить вынесенный. В случае, если жалоба не будет удовлетворена, защита пойдет далее по надзорным инстанциям.

"Я уверен в том, что доказательств невиновности Худякова и Аракчеева хватило бы на всю дивизию имени Дзерджинского, в которой они служили. Судья был неправ, вынося по этому делу обвинительный приговор. Все улики говорили в пользу Аракчеева и Худякова. Недопустимо также то давление, которое оказывалось в ходе процесса на адвокатов защиты Алексея Дулимова и Ирину Кузнецову", – рассказал корреспонденту ИА «Росбалт-Юг» защитник Аракчеева Дмитрий Аграновский.

По мнению адвоката, «хорошо бы отправить письма с просьбой о помиловании к президенту, премьеру, патриарху, спикеру Госдумы и другим общественно значимым людям». «Однако просить о помиловании можно только после вступления приговора в законную силу, а этого не случится, пока не будет рассмотрена кассационная жалоба, поданная нами. Ведь это дело общественно значимое, с далеко идущими последствиями: так с военными обращаться нельзя! Ведь во все времена во всех странах к военным относились с большим пиететом. А здесь судья своим приговором постановляет лишить Евгения Худякова и Сергея Аракчеева воинских званий и боевых наград. Не знаю, имел ли сам судья когда-нибудь дело с настоящим взрывным устройством. А ведь Аракчеев рассказывал мне страшные вещи: про все эти мины, фугасы… Он ведь не зря получил свою медаль за воинскую доблесть: он заслужил ее. Он воевал, обезвреживал все эти мины, получил контузию. Сейчас, получается, военные у нас поражены в правах: любой гражданский человек имеет право на суд присяжных, а тот, кто, рискуя своей жизнью, защищал страну, – нет», – заявил Аграновский.

«Но на самом деле у нас сейчас очень неплохая позиция при рассмотрении кассации, – отметил адвокат. – Ведь 95% приговора – это анализ наших доказательств. Обычно бывает наоборот: основное место в приговоре занимают доказательства обвинения. За нас здесь выступают, во-первых, чудовищность срока, во-вторых, доказанная невиновность обвиняемых и, в-третьих, то, что сам по себе третий суд был незаконен после двух-то оправдательных приговоров, вынесенных присяжными. Так что обвинительный приговор возмутителен в кубе. Осмелюсь сказать, что аналоги этому делу в мировой практике мне неизвестны».

«В Европейском суде в Страсбурге наше прошение лежит уже около года. Там оно зарегистрировано, заведено производство, в общем, все путем. Надежда на них есть. Некоторые люди думают, что если военные – значит, в Страсбургском суде им вообще делать нечего. Но здесь, в данном случае, обстоятельства настолько вопиющие, вся эта история с судом присяжных, с отменой его приговора, что мы все-таки надеемся на то, что нашей жалобе приоритет придадут. Вчера мы встречались с Аракчеевым, передали вещи и, в общем-то, хорошо подействовали друг на друга. У всех настроение поднялось, в том числе и у него. Так что мы с оптимизмом смотрим в будущее, а судья здесь просто был не прав», – подытожил Дмитрий Аграновский.

Общественный защитник Аракчеева Дмитрий Рогозин уже подготовил комментарий по поводу приговора, но пока его не обнародует, сообщили «Росбалт-Югу» в пресс-службе политика. Весной, будучи в Ростове на процессе по «делу», Рогозин дал пресс-конференцию в ИА «Росбалт-Юг». Тогда он сказал: «Проблема в том, что если вы служили в вооруженных силах или внутренних войсках на территории Чеченской Республики и вас привлекают к суду за совершение или псевдосовершение вами какого-то противоправного действия, то у вас прав меньше, чем у любого другого гражданина РФ. На самом деле у вас должно быть прав больше, потому что вы выполняли действия, связанные с вооруженным конфликтом, с его подавлением, с ликвидацией очага напряжения».

«Почему я утверждаю, что прав меньше? Потому что когда коллегия присяжных выносит решение, связанное с оправдательным приговором, то не может существовать какая-либо инстанция, которая в силах это решение отменить. В «деле Худякова и Аракчеева» мы имеем два раза принятое решение коллегии присяжных, которые потом, постфактум, отменены», - сказал Рогозин.

«Дело», с моей точки зрения, пахнет керосином. Потому что судебно-медицинская экспертиза, которая якобы проводилась по данному делу, не выдерживает никакой критики. По той простой причине, что никакой эксгумации не было. И даже существует так называемое «слепое ранение». То есть пуля, изучение которой доказало бы причастность или непричастность офицеров к этому убийству, не извлечена из трупа. Такого быть не может! Почему такие действия не были совершены? Оказывается, что эксгумации как таковой не было, что трупы просто двигали в этой яме, в которой они лежали, спустя несколько месяцев после того, как произошло преступление. Значит, по трупам делаются какие-то выводы, которые невозможно сделать, потому что тела, по прошествии определенного времени, претерпели необратимые изменения. То есть фактически не было судебно-медицинской экспертизы, и есть масса доказательств того, что многие улики против обвиняемых офицеров на самом деле подброшены либо просто сфальсифицированы. Поэтому как бы дело раньше ни развивалось, я думаю, что мы будем вынуждены проводить дальше следственные действия в отношении следственных органов, которые собирали улики против двух офицеров», - заявил Рогозин.

«Дело Аракчеева и Худякова» надо воспринимать как дело политическое, – считает Рогозин. – Я уверен, что существует определенный заказ со стороны неких граждан, проживающих южнее Ростовской области, которые считают, что они Бога за бороду схватили, что им теперь все можно, они ссылаются на волю своего народа, и воля их народа является определяющей при вынесении тех или иных судебных решений. И потом, я считаю, что в условиях, когда сегодня вокруг России сплачивается кольцо недружественное, в общем-то, общество должно быть, безусловно, на стороне Вооруженных сил, на стороне людей, которые носят оружие, чтобы демонстрировать абсолютную поддержку человеку с ружьем. Потому что только человек с ружьем, который отдает свою жизнь в защиту Отечества, должен пользоваться безусловной поддержкой в условиях, когда стране реально угрожают реальные же опасности. Поэтому мы настаиваем на том, чтобы дело, которое мы ведем, было прекращено, потому что оно в принципе незаконно, потому что ни в одной стране мира не принимается решение отменять дважды выносимые решения коллегии присяжных».

Рогозин настаивает на том, что коллегия присяжных должна существовать обязательно в отношении военнослужащих, которые преследуются законом, «а не какие-то там суды военные должны принимать решения о судьбе этих военнослужащих». «Потому что это фактически ограничение их в правах, — отметил он. — И, конечно, мы считаем, что на сегодняшний момент общество, в том числе журналистское сообщество, не может относиться к такого рода событиям как к просто рядовым. От этого зависят настроения в армии».

«Вы не представляете себе, к каким тектонически негативным процессам в психологии офицерского корпуса России привело решение по Ульману! – сказал Рогозин. – Теперь каждый офицер будет думать о том, стоит ли ему вообще ехать защищать Отечество, стоит ли ему применять оружие в отношении бандитов, стоит ли ему вообще соглашаться принимать участие в той или иной силовой операции, потому что каждый офицер может оказаться в зале суда и за решеткой, а вовсе не те генералы, которые отдают приказы». Напомним, капитан Эдуард Ульман признан виновным в убийстве, превышении служебных полномочий и умышленном уничтожении имущества и заочно осужден на 14 лет лишения свободы.

По мнению Дмитрия Рогозина, «если аналогичное решение будет протащено в отношении Аракчеева и Худякова, к чему нет, на самом деле, ни одного повода, улики или доказанной вины, при огромном количестве доказательств абсолютного алиби, доказательств того, что убийство было совершено совершенно другими гражданами, – то такого рода волна распространится не только на армию и флот, но еще и на Внутренние войска, те, которые действуют внутри страны и прежде всего ориентированы на преодоление точек напряжения на территории самой РФ».

«Очень не хотелось бы, чтобы во Внутренних войсках распространились такие настроения. Очень хотелось бы, чтобы армия по-прежнему основывалась на дисциплине приказа и чтобы вышестоящее политическое начальство обеспечило правовую основу для действия вооруженных сил в такого рода ситуациях, а военное начальство не снимало с себя ответственность за приказы, которые оно отдает офицерам и исполнения которых требует», – подвел черту Дмитрий Рогозин.

Сам Аракчеев незадолго до оглашения приговора заявил корреспонденту ИА «Росбалт-Юг»: «В силу реформирования судебной системы получается такое, что на нас, как на подопытных кроликах, испытывают суд присяжных, а если он не выносит нужного приговора, то его отменяют и другим способом пытаются выяснить обстоятельства, которые им необходимы. По крайней мере, в этом процессе нам всячески завязывали руки. Мы очень объективно доказали свою невиновность, а нам очень во многом отказали: ведь мы хотели пойти по следам настоящих убийц и людей, по-настоящему замешанных в этих обстоятельствах».

«Я не сдамся. Если понадобится, я буду из тюрьмы руководить адвокатами, буду добиваться справедливости до тех пор, пока все это не закончится. Я не виновен. Я никогда не смирюсь с предъявленным мне обвинением, я буду бороться до конца. Борьба с этим процессом и с этим обвинением будет целью моей жизни. Целью борьбы за мою семью, за моих будущих детей и за моих родственников. Чтобы нигде никогда не говорили о том, что вот, дескать, Сергей – убийца», – сказал Аракчеев.

Юлия Болдырева, ИА "Росбалт-Юг"