Новый мировой порядок: нищета конспирологии

Зададим себе вопрос: какой набор ассоциаций вызывает у нас выражение «новый мировой порядок»? Пожалуй, первое же слово, которое приходит на ум, – заговор. Память подбирает популярные в мировой конспирологии коллективные персонажи типа масонов, еврейских банкиров, чем-то отличающихся от масонов-иллюминатов, затем, возможно, иезуитов и каких-нибудь подпольных аристократов. Все эти люди, объединившись, якобы порешили низвергнуть порядок старый – мир независимых суверенных государств, а также христианскую культуру белого человечества, чтобы установить тоталитарную диктатуру глобальной элиты.

Таких конспирологических концепций множество как в России, так и на Западе. Парадоксальным образом, более всего – в Соединенных Штатах. Однако если внимательно проанализировать эти построения, то выяснится, что их создатели понимают новый мировой порядок (НМП) не совсем одинаково. Отечественные конспирологи убеждены, что мировое закулисье стремится распространить во всем мире торгово-рыночный строй и тем самым подорвать опирающуюся на силовой ресурс мощь альтернативных Западу цивилизаций.

В самих Соединенных Штатах конспирологи типа протестантского проповедника Пэта Робертсона, автора бестселлера «Новый мировой порядок», повествуя вроде бы о том же самом – об иллюминатах, масонском закулисье, мировом правительстве и т. д., – опасаются совершенно противоположного – установления мирового коммунистического правительства, способного уничтожить капитализм и утвердить иго всеобщего равенства. Согласно Робертсону, еврейские банкиры и масоны посредством разного рода глобалистских структур типа Совета по внешней политике проводят в жизнь идеи Карла Маркса по уничтожению религии, семьи и частной собственности. Основной жертвой НМП является именно Америка, которой проклятые масоны не дают окончательно свести счеты с врагами – коммунистической Россией, исламским миром и Уго Чавесом.

Впрочем, не все те, кто боится утверждения НМП, считают, что основная опасность остаткам национального суверенитета исходит слева, от безбожников-коммунистов. Вот многократный кандидат в президенты США от Демократической партии миллионер Линдон Ларуш, напротив, недавнюю активность неоконсерваторов при теневой поддержке воротил Уолл-стрита относит к заговору британских фашистов, связанному с Виндзорской династией.

В общем, на одну версию НМП приходится другая, во всем, кроме набора стандартных персонажей (масоны, банкиры), ей противоположная. Возникли все они примерно в одно и то же время, именно в начале в 1990-х годов, когда тема НМП актуализировалась в политическом дискурсе мировой элиты самым неожиданным образом.

Однополярный момент

Пэт Робертсон не лукавит: термин «новый мировой порядок» изначально выражал собой кредо социалистов-технократов, прежде всего тех, кто хотел устранить язвы загнивающего капитализма и милитаризма за счет создания планетарного социалистического строя, способного рациональным образом управлять ресурсами всей планеты. Такого рода строй вывел в своем романе 1940 года «Новый мировой порядок» фантаст и фабианский социалист Герберт Уэллс.

Тем более любопытно, что в 1990 году термин «новый мировой порядок» ввел в большую политику человек, далекий не только от левых социалистических умонастроений, но и вообще от социального утопизма любого толка, – президент Джордж Буш-старший. В своей речи перед конгрессом 11 сентября 1990 года Буш говорил от имени всего человечества, объединившегося ради отпора Саддаму Хусейну, который только что осуществил вторжение в Кувейт.

Осуждение Ирака лидером Советского Союза Горбачевым наряду с поддержкой антисаддамовской коалиции руководителями большей части арабских стран давало надежду на объединение всего мира. Мира, у которого теперь обнаруживался и один всеми признанный лидер – сами Соединенные Штаты. «На глазах возникает новый мир, – говорил Буш, – мир, в котором право закона вытеснит закон джунглей. <…> Мир, в котором сильный признает права слабого».

Советско-американское примирение впервые создало ситуацию, при которой все положения устава ООН переставали быть чистой фикцией. Ведь ранее каждая из сверхдержав сквозь пальцы смотрела на проделки своих «сукиных сынов»: СССР поддержал захват Сайгона в 1975-м и вторжение вьетнамцев в Кампучию в 1979-м, а США долгое время укрепляли военный потенциал Израиля, незаконно оккупировавшего палестинские территории. Ни о каком едином стандарте дипломатических отношений говорить не приходилось. А теперь вот, утверждали Буш и его советский визави, все решительно меняется и отныне агрессию одной страны против другой «единый мир» уже не потерпит.

Как мы видим, ничего особо зловещего идея НМП в себе не содержала. Кстати, видимо, сознавая, что выбранный термин вызвал множество ненужных ассоциаций, помощник Буша по национальной безопасности генерал Брент Скоукрофт в своих мемуарах подчеркнул, что фраза «новый мировой порядок» «не раз использовалась для обозначения целого ряда ситуаций, далеких от того, с чего все начиналось». И более того, «этот термин с тех пор был многократно расширен, главным образом, в целях его дискредитации».

Итак, старший Буш не утверждал как концептуальную догму необходимость вмешательства во внутренние дела государств. Он говорил лишь о недопустимости вооруженной агрессии одного государства против другого и о готовности Америки вместе со всем «цивилизованным миром» прийти на помощь жертве против насильника.

В принципе, мир мог быть построен на основаниях Буша – Скоукрофта. Это был бы далеко не идеальный мир, в нем нельзя было бы ответить жестким ударом на провокации и оскорбления, экономическая слабость любой страны не могла быть компенсирована военно-силовой мобилизацией. Это был бы мир, в котором связь между экономической отсталостью и политической зависимостью надолго, очень надолго оставалась бы нерушимой. В общем, это был бы спокойный и предсказуемый, но вместе с тем душноватый, трудный для политического существования мир. Мир окончательно воцарившегося международного порядка. Мир длинной паузы в истории.

Но тем не менее у этого мира были бы и свои преимущества. Сверхдержавы могли бы объединить свои усилия в целях продвижения фундаментальной науки, освоения космоса, открытия новых рецептов долголетия, да мало ли для чего еще. Однако НМП как политическая утопия окончился даже раньше, чем ушел в отставку ее творец.

Заговор недовольных

Многие, и в их числе Михаил Горбачев, часто говорят, что НМП рухнул вслед за распадом СССР. Груз ответственности за мир не мог быть возложен лишь на плечи одной сверхдержавы.

Однако устранение СССР как одной из опор миропорядка мог быть быстро компенсирован укреплением независимой России или же Китая. В общем, система могла работать. Не сработала она прежде всего потому, что этой системы на самом деле мало кто хотел. Причем не только в мире, но и в самой Америке.

На самом деле, уже сразу после речи Буша против НМП очень быстро возникла своего рода негласная коалиция недовольных. Это были очень разные силы, и в будущем ее представители, пожалуй, уже никогда не нашли бы общий язык. Но в этот момент их интересы неожиданным образом совпали.

Во-первых, в числе недовольных были американские изоляционисты. Они менее всего на свете хотели видеть свою страну в роли «глобального полицейского», помогающего решать все конфликты на всем земном шаре, они даже резко выступили против войны в заливе, испугавшись, что эта военная операция станет прецедентом такого рода полицейского вмешательства.

Во-вторых, крайне неодобрительно к проекту НМП отнеслись левые. Мир Буша – Скоукрофта не мог не показаться им слишком статичным, слишком равнодушным к прогрессивным изменениям. У реакционных режимов в мире не оказывалось никакой причины заниматься прогрессивными реформами. Каждый из правителей мог сознавать, что впредь никто не будет давить на них с целью внутреннего совершенствования: СССР более не существует, а США теперь занимаются только пресечением межгосударственных агрессий.

Поэтому европейские, в первую очередь - левые, с 1991 года принялись шантажировать США, требуя от их руководителей вмешательства в конфликт в Югославии. Мол, вы только тогда народы разнимаете, когда дело касается нефти и Ближнего Востока, а вот как только нефтью не пахнет, вам оказывается плевать на страдания этнических меньшинств. В конце концов США пришлось адаптировать свою доктрину НМП к межэтническим разборкам внутри суверенных государств, что, как осторожно намекнул Скоукрофт, и привело к расширению сферы этого порядка и его последующей дискредитации.

В-третьих, явное недовольство НМП начал высказывать и Израиль. Эта страна менее всех остальных была заинтересована в сближении США с СССР и арабскими автократорами во время войны в заливе. Это во время холодной войны Израиль мог выглядеть бастионом свободного мира в окружении просоветских арабских диктатур. А при новом мировом порядке эта страна выступала уже иначе: агрессором, вопреки решению ООН удерживающим незаконно захваченные территории. Поэтому администрация старшего Буша находилась с Израилем в самых прохладных отношениях, а госсекретарю Джеймсу Бейкеру приписывались даже совершенно неполиткорректные высказывания против «израильского лобби» в США.

В-четвертых, равным образом недовольным НМП был и мир ислама. Ему также пришлось платить за вмешательство в свои разборки «мирового полицейского»: с 1991 года на территории Саудовской Аравии, невдалеке от священных для мусульманина мест располагаются американские войска. Именно с этого самого момента и по этой причине таинственный Бен Ладен и переходит из союзника США в стан их врагов. Так что два 11 сентября – 1990 и 2001 годов – оказываются связаны между собой не только по видимости, но и по существу.

Наконец, в-пятых, более всех, возможно, в оппозиции к НМП были и американские «ястребы». Их будущий вождь, нынешний вице-президент Ричард Чейни, тогда – шеф Пентагона, сразу после победы в заливе и распада Советского Союза заказал своим помощникам, ныне небезызвестным Вулфовицу и Либби, подготовить альтернативную доктрину. Более адекватную новой ситуации – стратегического преимущества США над всем миром.

Бумага была составлена, и скоро благодаря «Нью-Йорк таймс» о ней узнал весь мир. Америке там было рекомендовано препятствовать появлению любой альтернативной военной державы для того, чтобы ситуация однополярного мира продолжалась в истории бесконечно. Тогда Скоукрофту и Бейкеру хватило политического влияния, чтобы дезавуировать инициативу Чейни, однако спустя десять лет история повторилась с несколько иным результатом для наших героев и для всего человечества.

На развалинах нового мирового порядка

Конечно, всерьез полагать, что Америка и в самом деле могла отважиться на роль «мирового шерифа», было бы несколько наивно. Тут не хватило бы совместных усилий иллюминатов и магнатов. Потребовалась бы готовность американцев, удерживая мир, находиться в постоянной готовности к постоянной войне. В конце концов, в Древнем Риме жили не одни только пролетарии, требующие зрелищ и хлеба, но и преданные государству граждане, из которых формировались легионы, завоевавшие все Средиземноморье. А где в Америке эти легионы? И где элита, способная принудить американцев соответствовать образам Голливуда? Ее что-то не видно. Поэтому уже в эпоху Клинтона политика Америки начала сводиться к трусливому хулиганству с кровавыми последствиями: убежали из Сомали, побомбили Багдад. Поддержали талибов, отбомбились по Судану.

Вскоре все вернулось на свои места, и вместо нового мирового порядка военные теоретики типа Стивена Манна обратились к разговорам об «управляемом хаосе». В том смысле, что этот управляемый хаос – более удобная модель для контроля над ситуацией, чем порядок. В какой-то степени так оно и есть, ибо утверждение любого порядка требует взятия на себя целого ряда обязательств. И, главное, исполнения этих обязательств.

А элиты современного Запада стремятся именно к сбросу обязательств. И именно по этой причине зловещий и тоталитарный миропорядок, когда он на самом деле возникнет, окажется совсем другим, чем в воображении Пэта Робертсона. Возможно, многие его даже и не заметят.

Брис Межуев
Материал предоставлен журналом "Смысл"