Владимир Левкин: ему готовили посмертный диск, а он выжил

За стенами больницы, где находился певец, кипела жизнь: хищные олигархи ломали копья, стремясь заработать лишний миллион, дисциплинированные менеджеры старательно увеличивали продажи своих компаний, цепкие модели на тусовках изо всех сил пытались соблазнить подвернувшегося продюсера.

А Левкин в это время боролся за жизнь. Следов этой борьбы на лице музыканта уже не заметишь – разве что легкие тени под глазами. В манере держаться нет даже намека на подавленность или, не дай бог, депрессию. Бывший солист группы «На-На» излучает позитив и умиротворенность.

Просто жизнь

– С удивлением узнала о том, что вы, Владимир, после того, что о вас писали, полны творческих планов, записываете новый альбом и собираетесь жениться. Все возвращается на круги своя?

– Ничто не возвращается на круги своя. Человек, как молекула ДНК, он может возвратиться, но уже к другой точке – выше или ниже. Я считаю, что я поднялся на ступеньку выше. То, что мы сейчас делаем, – это качественная эстрадная музыка. Мы используем всю палитру инструментов: и акустические гитары, и саксофон и т. д. Да, это в каком-то смысле коммерческая музыка, потому что я, как и любой другой человек, хочу получать за свою работу деньги. Тем более что после полутора лет, проведенных в больнице, многое мне пришлось начинать заново.

– Полтора года вы провели фактически между жизнью и смертью. Первая фраза, которую вы произнесли после того, как вышли из клиники?

– «Хочу на сцену!» Я был как Оззи Осборн – с трясущимися руками и ногами. Естественно, путь этот долгий и трудный. Многие до сих пор задают вопрос: «А что он еще жив?» Слава богу, что остались друзья, которые мне помогают, рядом со мной любимая девушка, которая меня во всем поддерживает. После болезни я начал закладывать новый музыкальный фундамент. Сейчас, думаю, он уже заложен – со всеми водоотводами, гидроизоляцией и т. д. Теперь можно строить дом.

– О чем вы чаще размышляли во время болезни?

– Как ни в чем не бывало строил творческие планы, размышлял о дальнейшей жизни. Несмотря ни на что оставалась уверенность в том, что болезнь, тяжелый процесс лечения – временная трудность, преодоление которой – закономерность на пути воспитания воли, творческой зрелости. Очень поддерживали письма поклонников. Я читал их полгода. Решил для себя прочитывать не меньше 50 писем в день, потому что больше голова не воспринимала. Ну и конечно, спасибо докторам. Я попал в очень хорошие руки – академик Виталий Григорьевич Савченко, профессор Лариса Павловна Менделеева. Из всего этого я вынес убежденность в том, что нельзя никогда опускать руки.

– А что – возникала такая крамольная мысль?

– Да нет! Так много еще впереди, я элементарно еще не все спел. (Смеется.) Когда ты через такое проходишь, то понимаешь, насколько ценна жизнь. Просто жизнь. Я даже не говорю – заниматься любимым делом, а просто просыпаться по утрам в нормальном состоянии, не думать о том, что тебе надо 40 минут идти до туалета, притом что туалет был прямо в палате, я до него попросту доползал. Когда ты живешь нормальной жизнью и все у тебя хорошо, взгляд замыливается. Сейчас я ловлю каждое мгновение, наслаждаюсь им.

Я всех понял и простил

– Болезнь серьезно изменила вас как личность?

– Много потеряли так называемых друзей?

– Кого-то потерял, кого-то нашел. Но ни о чем и ни о ком не жалею, ни на кого не держу зла, по большому счету, я всех простил. У каждого свои тараканы в голове. Каждый живет своей жизнью и сам решает, что ему делать, как относиться к тому или иному человеку. Я никого не осуждаю. Боже упаси! Вообще, друг – очень растяжимое понятие, предполагающее какую-то взаимоотдачу. Говорят, что друг всегда придет на помощь в трудную минуту. Я считаю, что в этом соображении есть элемент потребительского отношения.

– Что может оттолкнуть в людях?

– Поверхностность. Неискренность.

– С нанайцами поддерживаете отношения?

– Мы созваниваемся. Но они живут в своем мире, я – в своем, с собственными потребностями и ощущениями.

– Они вас навещали в больнице?

– Конечно, ребята приезжали, Каримыч (продюсер группы «На-На» Бари Алибасов. – С. Ф.) – тоже. На самом деле, когда болеешь, не так уж хочется кого-то видеть. Нет особенно сил даже разговаривать, организм экономно относится к энергозатратам. Он борется и четко знает, что ему надо. Мне были нужны книги. Я прочитал очень много книг.

– Это правда, что какие-то предприимчивые деятели от шоу-бизнеса хотели издать диск памяти Владимира Левкина?

– Я узнал об этом позже. Сергей Чучин (продюсер и автор всех новых песен. – С. Ф.) рассказал мне об этом, когда кризис миновал. Ну, во-первых, в одном издании ему сказали: «Нет, мы о Левкине ничего писать не будем. А вот когда он умрет, напишем первыми». А те деятели завели примерно такой разговор: «У тебя же есть неизданные песни Левкина. Давай диск сейчас подготовим, все оформим. Как умрет, так сразу выпустим и нагреемся!»

– Как вы считаете, произошло чудо или чудо заключается в человеческих возможностях?

– Наверное, это чудо. Когда я сдал анализы, Виталий Григорьевич сказал: «Если через три дня не ляжешь на операцию, за тебя никто больше не возьмется!» Я отыграл концерт и пришел сдаваться. Удача заключалась в том, что помощь пришла вовремя.

Долгое время было непонятно, чем я болен. И вдруг– все симптомы вылезли наружу, и болезнь диагностировали. Как потом оказалось, она во мне жила около семи лет. Мне предлагали лечиться за границей, но это были просто нереальные деньги. В итоге все сделали здесь, в России. Нашлись люди, которые мне помогли. Самым тяжелым был послеоперационный период выхаживания. К счастливому стечению обстоятельств я отношу и то, что именно в это время я познакомился с Алиной (тогда еще Яровиковой. – С. Ф.). Я пришел на очередное обследование, доктора удивленно пожали плечами: «А что с тобой?» Я говорю: «Влюбился!» – «Ну, значит, все нормально!»

– Вы верите в Бога?

– Так же как все. Прочитываю молитву, например, садясь в самолет. Вера в Бога для меня – скорее внутреннее состояние, нежели показное посещение церкви. Меня всегда убивали атрибуты: что в рок-н-ролле, что в попсе. Если ты, скажем, популярный певец, то должен ездить непременно на «Мерседесе». Один старый администратор как-то сказал мне: не костюмчик играет, а артистик. Выйди на сцену – покажи, на что ты способен и тогда тебя увезут в лимузине.

Революции отменяются

– Некоторые полагают, что такого рода испытания, какие выпали вам, даются в наказание…

– Человек на протяжении всей жизни проходит через какие-то испытания. Кто-то обретает, кто-то теряет. Мне кажется, что я что-то обрел.

– Был момент, когда вы воскликнули: «Я сделал это!»?

– Во время съемок передачи «Русский экстрим». Я-то думал, что мое участие в программе ограничится тем, что я наговорю что-то в камеру – и все. А тут оказалось, что мне надо прыгать с высоты четыре с половиной тысячи метров! Вот когда я приземлился, то закричал: «Я сделал это!» У меня до сих пор мурашки по коже, когда я смотрю эту запись. Возможно, я произнесу эту фразу на своем втором дне рождения. Я, вообще-то, в июне родился, а 17 декабря мне сделали операцию.

– У вас есть кредо?

– Если ты за что-то взялся, надо это довести до конца. Все должно быть логично.

– От чего вы устаете?

– Устаю от пустой траты времени, от пустой болтовни, когда по сто пятьдесят раз одно и то же приходится пережевывать. Поэтому предпочитаю иметь дело с профессионалами. Мне и так кажется, что я медленно развиваюсь, а тут еще и за мной не успевают!

– Алина как-то сказала, что в момент знакомства с вами жалости вы у нее не вызывали.

– Я, наверное, тогда вызывал не жалость, а отторжение. (Смеется.)

– Но многие в таких ситуациях пытаются «давить на жалость».

– Слава богу, меня родители воспитали по-другому.

– У вас не было желания написать песню о том, что вы пережили?

– На самом деле, я писал в больнице. Но это не те песни, которые я сейчас хочу петь. Самое важное, что я вынес из всего этого, – это радость жизни, радость каждого дня. И мне хочется дарить эту радость людям, а не напрягать их. Может, чуть позже мне захочется рассказать о своей жизни подробнее, но сейчас я хочу дарить позитив. А вообще, мне не хочется спекулировать этой темой. Жизнь продолжается.

– Чем занимается Алина?

– Она телеведущая, работает на МТV и на канале ТДК ведет ток-шоу «Сексуальная революция». Снимается в кино. Вообще-то, она лингвист по образованию, стажировалась в Сорбонне. Знает французский, испанский, английский, даже латынь. Очень умная девушка.

– Однако оформлять отношения вы не торопитесь.

– Мы достаточно взрослые люди, чтобы сразу не бросаться в загс. Хотя испытание семейными отношениями – не самое тяжелое из испытаний. У нас и других проблем полно.

Например, сейчас на Алину свалились непредвиденные хлопоты и неожиданные обвинения – косвенно виноват в этом и я. На первом курсе института она вышла замуж, на втором, как это у многих бывает, развелась. Но все эти годы она носила фамилию того первого, студенческого мужа. И вот сейчас его родители и он сам заявили, что она позорит их семью, вращаясь в артистических кругах и связав жизнь со мной. Алина сейчас возвращает девичью фамилию (Великая. – С. Ф.).

А наши отношения развиваются каждый день. Чем больше человека знаешь, тем больше хочется его узнавать. Пока мы на этапе узнавания. Предложение я сделал. Но мы считаем, что для свадьбы время еще не подошло. Нам не хочется, чтобы наши отношения рассыпались из-за того, что не хватает денег. Все должно происходить постепенно.

– Это вам больше «не хочется»? Или Алине?

– Мне кажется, что любая девушка хочет нормального быта. Это мужская задача – обеспечивать семью. Мне нравится, что она занимается карьерой, воспитывает дочь. Мне нравится развитие наших отношений, я не хочу их торопить. Если раньше я был революционером, то сейчас – эволюционер. Для меня важно, чтобы все происходило в тот момент, когда это нужно, и чтобы этот момент совпадал с моими возможностями и амбициями.

Справка

Владимир Левкин родился в 1967 году в Москве. Часть его детства прошла в Германии, куда он уехал вместе с отцом-военнослужащим. Окончил музыкальную школу по классу баяна. Служил на Северном флоте, в судоремонтном батальоне. В армии играл в ансамбле «Горизонт». Увлекался рок-музыкой.

В группу «НаНа» попал, пройдя отборочный тур. В 1998 году, спустя 10 лет, заявил об уходе из группы. Окончил РАТИ (Российская академия театрального искусства). Позже вместе с армейским другом Cергеем Качиным создал рок-группу «Кеды». Новый коллектив Левкина выпустил два альбома. Сейчас вместе с продюсером и композитором Сергеем Чучиным готовит новый альбом.

// Светлана Федотова, Вечерняя Москва