Золотой стандарт или обезличивание?

Со следующего учебного года во всех российских школах, включая частные, начнут действовать единые образовательные программы по гуманитарным предметам. Согласно закону, принятому Госдумой на прошлой неделе, разрабатывать и утверждать их будет Минпросвещения. Обязательными для применения станут программы по русскому языку, литературному чтению и окружающему миру — в начальных классах, по русскому, литературе, истории, обществознанию, географии и ОБЖ — в средних и старших классах школ. Предполагается, что Минпросвещения разработает и утвердит их до 1 марта 2023 года, а школы перейдут на них до 1 сентября 2023 года, пишет «Коммерсант».

«Если в программах будет написано, какой именно материал учитель должен донести до ребенка, то он должен обязательно это сделать. Он не сможет уже сам выбирать, что важно, а что нет. Или что вот это он не успевает по часам, поэтому не будет вообще рассказывать», — комментирует изданию глава комитета Госдумы по просвещению и один из авторов закона Ольга Казакова.

Наряду с едиными программами вводится новый порядок разработки учебников: теперь госзаказ на их разработку будет осуществлять Минпросвещения. Исключительное право на учебники будет принадлежать Российской Федерации, а Минпросвещения будет утверждать их авторский коллектив, писал «Росбалт». В результате по каждому предмету останется только один учебник, кроме истории, пишет «Интерфакс» со ссылкой на министра просвещения Сергея Кравцова. Что касается истории, в школах планируют ввести единый курс по всеобщей истории и истории России, передает слова главы ведомства ТАСС.

Что может изменениться в школьном образовании и как это отразится на его качестве, рассуждают профильные эксперты.

Директор Центра образования № 109, заслуженный учитель России Евгений Ямбург:

«Для того, чтобы сохранить единое образовательное пространство, чтобы дети, переезжая из региона в регион, вписывались в образовательный процесс, действительно нужен единый стандарт. С этим никто не спорит. Но есть и вторая сторона, которую тоже нужно учитывать. Дело в том, что школы не могут быть „лица общим выражением“. По закону об образовании, который никто не отменял, 70% программы — это стандарт, а 30% — решает школа. Почему? Школы бывают разные. Есть, например, школы с повышенным содержанием образования. Это лицеи, гимназии. Держать их на „манной каше“ стандарта бессмысленно. Это плохо. С другой стороны, очень много ребят с ограничениями по здоровью — с ОВЗ. Там, наоборот, нужно учитывать зоны их ближайшего развития и так далее. Ровно поэтому нужна определенная гибкость.

Что касается единых учебников по гуманитарным предметам, я думаю, что из этого ничего не выйдет по той простой причине, что, во-первых, особенности контингента диктуют все-таки разные подходы, а, во-вторых, надо сказать, что только плохой учитель работает по учебнику. Нормальный учитель работает с текстами, будь то Толстой, Достоевский, Чехов — все, что составляет гордость русской культуры. В этом смысле чисто идеологические посылы тех, кто говорит о единообразии, некорректны. Здесь не может быть единообразия. Показать, что мы едины и непобедимы? Но единство не в том, чтобы индоктринировать ребят и навязать им какую-то идеологию. Кстати, напомню, что и по закону об образовании, и по Конституции РФ, у нас идеология в школах запрещена. Не может быть в стране, где есть верующие и атеисты, есть представители разных конфессий, единой идеологии для всех. А вот мировоззрение надо помогать взращивать. Но не надо путать идеологию, а идеология — это омертвевшее мировоззрение, и мировоззрение, которое прежде всего предполагает в условиях фейков и огромной лжи, льющеся со всех сторон, развитие критического мышления, чтобы дети не поддавались обману и могли отделить истину от лжи.

Есть такое понятие — перевернутый урок. Дети получают задание найти в интернете различные документы и точки зрения, кстати, по самым острым вопросам — пакт Молотова-Риббентропа, коллективизация. Учитель здесь выступает не в роли ментора — первое, второе запишите. Он выступает в роли модератора, следит за тем, чтобы дети отличали факты от мнений и фейков, чтобы они не базировались только на одном факте, а опирались на их систему. Но самая главная наука, за которой следят учителя (ее придумал калужский учитель, а впоследствии замечательный поэт Булат Шалвович Окуджава), — «святая наука — расслышать друг друга». Задача учителя — чтобы дети умели слушать чужую точку зрения, не оскорблять оппонентов, не уподобляться шоу, которые крутят по телевизору, где взрослые люди перебивают друг друга, орут, пытаются унизить друг друга и так далее. Это самое важное — расслышать друг друга. И учатся этому дети не по учебникам.

Кроме того, больших проблем с переходом детей из одной школы в другую я не вижу. Они существуют только в представлении тех людей, которые на «земле» не живут. Я должен вам сказать: мое глубокое убеждение — каждый должен заниматься своим делом. У нас огромное количество прорех в законодательстве об образовании, которые нужно немедленно решать. И прав был великий Крылов: хорошо бы, чтобы сапожник тачал сапоги, а пирожник пек пироги. Нужно больше доверять учителям — лучшим экспертам в том, что нужно детям сегодня и нужно будет завтра».

Учитель русского языка и права, член совета Межрегионального профсоюза «Учитель» Всеволод Луховицкий:

Большая часть школ и учителей и сейчас работают по одинаковым учебникам. Основной удар этим законом будет нанесен именно по «передовым», хорошим, необычным школам, потому что именно в них, как правило, учителя выбирают альтернативные учебники и считают себя такими специалистами, которые могут оценить качество материала. Если им такое право не будет предоставлено, я думаю, что часть учителей, особенно молодых, недавно окончивших вузы в больших городах, будут недовольны. Если мне, как учителю русского языка, будет запрещено работать по учебникам, созданным на основе «московской лингвистической школы», которой почти сто лет, и потребуют преподавать по другим учебникам, я скажу: я не могу говорить ученикам то, что не соответствует моим научным представлениям. Даже я, хоть и проработал больше 40 лет в школе, уйду. Я не могу так.

В Советском Союзе были единые учебники, в том числе по основам советского государства и права. Сказать, что все ученики были хорошо по ним обучены, наверное, нельзя. Если бы это было так, откуда взялась бы перестройка и вся современная Россия? Мягко говоря, единые советские учебники не помогли всем тем, кто сейчас у руля, стать верными марксистами-ленинцами. Так что смысла в этих единых учебниках я не вижу. По моему мнению, они не решат даже те идеологические проблемы, которые заявлены.

В то же время, переход на единые учебники, по моему мнению, ухудшит качество образования, потому что часть учителей, притом неплохих, наиболее творческих, уйдет, а часть детей единым учебником будет поставлена в сложную ситуацию. Почему? Сейчас все ориентируются на ЕГЭ. Общеобязательные госэкзамены по базовой математике и русскому языку — это самый нижайший уровень. Его, действительно, сдают подавляющее большинство выпускников. Но если единый учебник будет ориентироваться на этот уровень, тогда те дети, которые хотят больше, ничего не получат. Если же учебник будет рассчитан на высокий уровень, тогда в тяжелой ситуации окажутся другие дети. И в том, и в другом случае это явно приведет только к ухудшению.

Конечно, какие-то возможности для вариативности в образовании останутся, но учителям и завучам придется тратить дополнительные силы и время на то, чтобы, условно говоря, делать вид, что дети работают по учебникам. Количество неизбежного обмана резко увеличится. Кроме того, количество случаев, когда родители будут возмущаться — а чем именно занимается наш учитель, почему учит ребенка не по тому учебнику — тоже будет немаленьким. Поэтому говорить о том, что учебники ни на что не влияют, я бы не стал. Они формируют некое среднее представление о том, как должно быть. Это, конечно, не трагедия — еще и не то переживали. Но это еще одно затруднение».

Академик Российской академии образования, профессор кафедры психологии личности факультета психологии МГУ, директор Школы антропологии будущего РАНХиГС Александр Асмолов:

«Все, что происходит сегодня с образованием, — общая установка на его полную унификацию и обезличивание. Принятие подобного рода закона означает, что резко изменится качество образования в России. Он приведет к деперсонализации и учителей, и учеников. Этот закон, по моему мнению, выступает, по сути, как похоронная песня по российскому образованию. Если бы регионы слушались этого закона, если бы многие учителя не были по-прежнему индивидуальностями, то у наших учеников было бы печальное будущее. Но прелесть любых законов, и в империи, и в Советском Союзе, и в современной России в том, что они не выполняются. Надеюсь, что та же судьба ожидает этот, как мне кажется, драконовский закон по отношению к образованию. По моему мнению, он является триумфом установки на вырывание России из мирового пространства.

Нововведение продвигается под предлогом заботы о детях. Якобы при переходе из одной школы в другую так изменяется образование, что ребенок оказывается в диссонансе. Но сила школы, которая стоит на позиции вариативного образования, для которой ценностью являет сам ученик, а не та или иная бездумная или безликая норма, именно в том и состоит, что она учитывает психолого-возрастные особенности каждой личности. Однако подобного рода вещи продолжают транслироваться из года в год.

Кроме выполнения идеологического заказа, мне кажется, мы имеем дело с непрофессионализмом тех, кто продвигает подобный закон. Заложниками этого кризиса становятся родители, дети и учителя. Попытка упрощенчества в сложном мире, попытка вернуть Советский Союз — вот те установки, на которые, по моему мнению, опираются некоторые управленческие кадры, которые проводят этот закон: они берут наименее продвинутые слои родителей, превращают их в опору, и, тем самым, опираясь на некомпетентность родителей и квази-социальную справедливость, играют на этой, в общем-то, старой карте.

На мой взгляд, вариативность — ключевая тенденция развития сложных систем, в том числе, образования. Именно поэтому у учителей всегда останется возможность выбора, если это думающие учителя. У родителей всегда останется возможность выбора, если это думающие родители. У детей в современном цифровом мире, где ключевым драйвером развития является уже не взрослая, а детская субкультура, всегда останется возможность выбора».

Анна Семенец