Что Трамп, что Байден: почему дружба с США выходит для России боком

Пятьдесят лет назад, в конце июня 1972 года, внутриполитический конфликт в США, который впоследствии остался в мировой истории под названием Уотергейтского скандала, как раз прошел точку невозврата. В России инцидент полувековой давности не привлек должного внимания журналистов и политизированной общественности. В то время как в Соединенных Штатах, напротив, об этой межпартийной склоке вспоминали много и охотно.

Между тем не исключено, что это давнее происшествие может стать хорошим напоминанием о некоторых прежних закономерностях отношений Москвы и Вашингтона в те времена, когда они еще назывались советско-американскими. Тем более, что и сам 1972 год вообще был полон политического символизма. А ведь как хорошо все начиналось.

В конце мая 1972 года американский президент впервые в истории приехал с визитом в столицу СССР, где встретился с Леонидом Брежневым. Это был, как несложно догадаться, Ричард Никсон, республиканец и будущий главный герой Уотергейтского скандала. Высокие стороны подписали множество межгосударственных соглашений — от сотрудничества в области медицины и совместного освоения космоса до фактической приостановки гонки вооружений. Но главным итогом той эпохальной встречи стало определение принципов, на которых строились взаимоотношения двух тогдашних сверхдержав. В политический обиход вошли такие понятия, как «мирное сосуществование» и «разрядка международной напряженности».

Поговаривают, что в августе 1974 года, когда под угрозой импичмента Никсон был вынужден уйти в отставку, Брежнев никак не мог поверить, что такое в принципе возможно. Что какой-то Конгресс США, с точки зрения полновластного генерального секретаря ЦК КПСС, это был некий аналог ручного Верховного совета СССР, прогнал, как нашкодившего школьника, первого человека в государстве, который к тому же был весьма симпатичен Леониду Ильичу.

Однако и со сменщиком Никсона, Джеральдом Фордом, у Брежнева установились хорошие отношения. В ноябре 1974 года советский генсек встретился с новым американским президентом во Владивостоке — городе, который в течение тридцати лет был закрыт для любых иностранцев. И опять, как и за два года до этого, два начальника земного шара не только обсуждали глобальные проблемы и принимали судьбоносные решения, но и всячески выказывали дружеское расположение и взаимную приязнь.

Трудно сказать, насколько было бы возможным без этих встреч Брежнева с Никсоном и Фордом подписание в 1975 году Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, более известного как Хельсинские соглашения. А между тем советскому руководству удалось официально и, как тогда казалось, окончательно, закрепить границы, которые сформировались на Европейском континенте после Второй мировой войны. То есть — весь европейский мир был разделен на две сферы влияния, американскую и советскую.

Как тут не вспомнить про Генри Киссинджера, советника президента США по национальной безопасности и Госекретаря США при Никсоне и Форде, одного их творцов и вдохновителей Хельсинских соглашений. И сейчас Киссинджер, единственный живой свидетель тех исторических событий, остается сторонником прагматизма во внешней политике. А в украинском вопросе некоторые американские политологи даже противопоставляют «республиканский реализм» Киссинджера «демократическому доктринерству» Джорджа Сороса.

Ведь в конце 70-х годов прошлого века отношения Москвы и Вашингтона безнадежно испортились после ввода советских войск в Афганистан, пришедшегося на президентство демократа и политического идеалиста Джимми Картера. А затем снова наладились — уже совсем в другую политическую эпоху, но опять-таки при президенте-республиканце, не лишенном определенного прагматизма Рональде Рейгане. Другой вопрос — непомерная цена, которую Советскому Союзу пришлось заплатить за эту дружбу и партнерство с Соединенными Штатами.

Так что сегодня в каком-то смысле происходит возвращение истории к тем продолжительным временам, когда отношения Москвы и Вашингтона нельзя было назвать иначе, как откровенно враждебными. По злой иронии исторической судьбы в Белом доме снова заседает президент-демократ, которого, вероятно, до времени можно было бы в известной мере считать политическим идеалистом, если бы не громкий скандал с ноутбуком его сына Хантера.

Нужно заметить, что в среде консервативных американцев Картера считают президентом-неудачником, из-за которого Соединенные Штаты пережили трудные времена. Но спустя столько лет он все-таки не вызывает столь сильной неприязни, как его однопартиец Джо Байден. Недавно в консервативной газете The Washington Times вышла колонка под кричащим заголовком «Это официально: Байден — худший президент 21 века». Автор материала Тэд Харви, бывший член Сената штата Колорадо от Республиканской партии, откровенно пишет: «Со времен Джимми Картера американцами „не управляла“ такая потрясающе некомпетентная, абсолютно неэффективная и откровенно жалкая администрация».

Харви ставит в вину Байдену практически все: высокую инфляцию и неудачную экономическую политику, проблемы с нелегальной иммиграцией и выросшую преступность, провалы в области здравоохранения и внешней политики. И в заключение этот правый республиканец призывает к тому, чтобы серия протестов, организованных американским консервативно-либертарианским «Движением чаепития в 2009 году, показалась „каплей в море“, когда в ноябре этого года придет черед выборов в Палату представителей США.

Правда, гипотетическая «республиканская» революция — это палка о двух концах. Совсем недавно политический класс России смог убедиться в этом в президентство Дональда Трампа. А уж о том, что произошло при Рональде Рейгане и Джордже Буше-старшем, даже вспоминать не хочется.

Роман Трунов