Рецепта выхода из кризиса нет — цены продолжат расти

В России отмечена рекордная инфляция. По официальным подсчетам, в истекающем году она зашкалила за 8%, тогда как целью, «таргетом», задачей правительства, Минфина и Центробанка было 4%. Сейчас экономические умы спорят, будет ли по итогам года официально объявлен переход «рубикона» в 10% (большинство же населения субъективно оценивает инфляцию существенно выше).

Вице-премьер Андрей Белоусов оценил происходящее как «вторую волну инфляции» — и предрек третью. «Потому что сейчас вторая волна с высокой вероятностью породит третью волну, связанную опять с продовольствием, с которой мы столкнемся в 2022 году, во втором полугодии особенно», — доложил Белоусов на международном экспортном форуме «Сделано в России — 2021». При этом в качестве примера положительных действий в сложившейся ситуации он назвал применяемую Центробанком практику повышения ключевой ставки.

Василий Солодков, директор Банковского института Высшей школы экономики:

Инфляция, действительно, рекордная за последние пять лет. Кроме того, инфляция у всех разная, в зависимости от того, какая у кого «корзинка». Если считать, условно говоря, по овощам — так у нас инфляция уже 25%. Другое дело, что власти эту корзинку периодически пересматривают, чтобы не так в глаза бросалось.

Связано это в первую очередь с тем, что правительство наложило санкции на импорт, а по сути — на нас с вами! Мы не можем импортировать продукцию сельского хозяйства из Голландии, поскольку она у нас почти вражеской страной считается. Поэтому возможности для импорта ограничены, а «импортозамещение» закончилось ничем.

Вместо того, чтобы теперь снять эти ограничения, правительство продолжает настаивать на том, что инфляция у нас в стране «привнесенная» из-за рубежа. Что, с моей точки зрения, не имеет никакого отношения к реальности. Такой инфляции по продуктам питания, как у нас, нигде нет. Ни в Западной Европе, ни в США — нигде. Инфляция у нас своя собственная, связанная с антисанкциями и отсутствием инвестиций, провалом импортозамещения. Сколько стоит сыр у нас и в Польше? Разница в разы. А польский сыр нам импортировать нельзя, поскольку он вражеский.

Центробанк пользуется достаточно простыми методами. Он повышает ставку — изымает из экономики деньги. А экономика и так не растет в силу того, что в стране чудовищный инвестиционный климат.

При этом в банковском секторе вроде бы рекордные прибыли. Но они касаются в первую очередь государственных банков, где осталось и финансирование, и все те клиенты, которые из частных банков ушли к ним, поскольку непонятно было, у кого на следующий день ЦБ лицензию отзовет. Небольшие банки продолжают уходить с рынка и сами сдают лицензию, потому что заработать не могут. Конкуренция снижается, а это удар по потребителю. И что с этим делать, никто не знает: процесс запущен, с 2014 года число банков в РФ сократилось более чем в два раза.

Наша инфляция не связана с мировой. У нас же цены на топливо меняются только в одном направлении: какое отношение это имеет к мировым ценам? Цена барреля нефти в 2007 году была $140, сейчас около 70. А бензин стоил в 2007 году около 25 рублей за литр, сейчас уже за 50. Если мы снимем те санкции, которые сами на себя наложили, не будет никакой третьей волны инфляции.

Андрей Нечаев, экономист:

Инфляция — рекордная за последнее время. Буквально полтора года назад она была меньше 4%, тогда ЦБ сумел достичь своего объявленного «таргета». Конкретные же изменения инфляции — вопрос методики счета. Росстат всегда дает самые низкие показатели — такая у них методика. Есть, конечно, сомнения в том, что они берут адекватные товары-представители. Но это тема «полунаучная».

Эксперты называют гораздо более высокие цифры. Интересно в этом смысле то исследование, которое много лет проводит ЦБ для своих нужд методом опроса. «Самоощущение инфляции»: как люди оценивают свою инфляцию. Она же тоже разная, зависит от потребительской корзины. Те, у кого больше доля продуктов питания в общей потребительской корзине — то есть, малоимущие семьи, страдают больше, для них личная инфляция выше.

Эти цифры всегда были примерно в полтора раза выше оценок Росстата. Поэтому, будет инфляция 9%, 10% или 11% — это вопрос счета. Но то, что она ускоряется — это безусловный факт.

Я думаю, глобальным фактором является то, что у нас неблагоприятный предпринимательский климат. И на рост спроса, что произошел у нас в последнее время за счет того, что немножко восстановились доходы населения, плюс развивалось потребительское кредитование — предложение адекватно не реагирует, и, соответственно, цены растут. Какова тут доля внутренних факторов и внешних — думаю, только очень смелый экономист ответит точно.

Весь мир в определенной мере настроен на активное сдерживание инфляции. Там тоже есть проблемы (и с дефицитом рабочей силы в ряде стран), но там инфляция все-таки в более значительной степени, чем в России, имеет монетарный характер, обусловлена денежной эмиссией. И тот факт, что Федеральная резервная система США анонсировала повышение ставки, будет сдерживающим с точки зрения инфляции фактором. Даже европейский центробанк, обычно куда более осторожный, начал тихо бубнить, что будет повышать ставку (или, по крайней мере, меньше насыщать экономику деньгами).

Поскольку в России, по оценке Минэкономразвития, лишь на треть инфляция монетарная — те меры, которые сейчас принимает ЦБ, резко повышая ставку, могут иметь лишь достаточно ограниченное следствие с точки зрения сдерживания инфляции. А вот фактор предложения остается. Обострится ли он к середине будущего года — наверно, Белоусову виднее. Но это значит, что, по крайней мере, правительство не ожидает резкого улучшения инвестиционного климата и резкого роста предложения на рынке. Это может вызывать только грусть.

В пользу снижения цен могло бы сыграть снижение налогов, в том числе импортных пошлин на продовольствие. Сыграет ли это на 100% или на 50%? В случае с импортом, наверное, он увеличится по мере снижения импортных пошлин, а что касается внутренних налогов, фактор плохого инвестиционного климата будет продолжать давить.

Евгений Гонтмахер, доктор экономических наук, профессор:

Если говорить про общий индекс инфляции — то, полагаю, он останется в районе 8% с десятыми. 10% — нет. Если же говорить о продуктовой инфляции, это другой вид. Там — да, в районе 10% с небольшим.

Белоусов связывает это с ситуацией на мировых рынках продовольствия. Есть такая глобальная тенденция: в мире продовольствие дорожает. По разным причинам, и дело тут не в пандемии: и неурожаи где-то, а где-то просто снижение производства. Производителей продовольствия в мире становится меньше, а потребителей — больше. Сельское население переезжает в города — а урожайность не везде растет в должной пропорции. Спрос на продукты питания достаточно устойчивый, и даже не так сильно зависит от дохода.

Естественно, это отражается на России. Вот дорожает подсолнечное масло — а мы вроде его тоже экспортируем. Понятно, что экспортеры уже выигрывают, но они и подтягивают внутренние цены под внешние. Кроме того, часть продовольствия нами и сейчас все равно завозится, например, целый ряд видов мяса, какие-то молочные продукты — не говоря уже о фруктах. Мы производим очень много фуражного зерна — и продаем, Россия один из крупнейших экспортеров зерна, но закупаем какое-то количество зерна ценных твердых сортов пшеницы.

А на внутреннем рынке — монополизм до сих пор не изжит. Если отменить контрсанкции, у нас расширится конкуренция. Хотя бы цены будут расти не так быстро. В какой-то мере борьба за потребителя у нас идет. Но я боюсь, что вряд ли на это стоит надеяться — по крайней мере, в следующем году.

Владислав Жуковский, экономист:

По данным Росстата, у нас инфляция составляет около 8,4%. Даже этот уровень цен в два раза выше, чем было заложено в бюджете на текущий год, и чем было в макроэкономическом прогнозе Минэкономразвития, который составлял 4%, и также в два раза выше прогноза Центробанка, чей «таргет» также был 4%.

В реальности цены, кончено, растут гораздо быстрее, и, по социологическим опросам, россияне оценивают инфляцию в диапазоне от 15% до 20%. При этом каждый третий считает, что в стране уже инфляция, если не «гипер», то «галопирующая», то есть, больше 30%.

Так что официальные цифры — это очень слабое выражение действительности. Это создание видимости, что все не так плохо, как могло бы быть. Кстати, по этой же причине нам и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявляет, что, мол, кажется, будто инфляция вышла из-под контроля, но ничего страшного нет, все могло быть хуже, и мы должны быть благодарны правительству за то, что инфляция лишь в два раза выше запланированной. Глава ЦБ вообще сказала, что мы неправильно воспринимаем рост цен. Это, мол, мы с вами виноваты, что маховик инфляции раскрутился, потому что россияне сами себя пугают и провоцируют устойчивые проинфляционные ожидания, а потому бегут и покупают на последние деньги и в кредит. Капусту, которая в два раза подорожала за год, картофель — на 70%, лук на — 40%, курятину — на 35%, яйца — на 25%.

«С больной головы на здоровую переклад» идет полным ходом, а правительство не хочет признавать, что скачок цен — это результат проводимой им политики, заниженного курса рубля к доллару и отсутствия внешнеторговой политики как таковой. Когда рост цен на глобальном рынке приводит к тому, что продавать в России по прежним ценам невыгодно, и экспортеры сырья предпочитают продавать за рубеж в два-три раза выше.

Думаю, к концу года мы вполне можем увидеть цифру в 10%, и это далеко не предел. Еще летом нам говорили, что выше 5,5% не будет, потом, что выше 6% не будет. В сентябре — что выше 7% не будет. А в декабре — у нас традиционно в последний месяц тратится до 20% федерального бюджета. Будет и скупка валюты, и вывоз денег из страны, и рост цен на импортные товары. Продуктовая инфляция будет выше 13%. Это все официальные. А реальная — выше 20%.

Андрей Белоусов — один из немногих, кто понимает что-то в экономике. Но его слова — это попытка снять с себя ответственность. Если вам очевиден такой прогноз, то почему вы ничего не делаете? Напечатано во всем мире было огромное количество денежной массы, эти деньги потекли на товарно-сырьевые рынки. А в ответ — ни экспортных квот, ни ограничений… Так что нас просто готовят к тому, что цены и дальше будут расти, а уровень жизни — снижаться, а мы, мол, не виноваты. К концу 2022 года никакого затухания инфляции не будет.

Я считаю, что контрсанкции на импорт надо отменять. Развивать отечественное сельское хозяйство надо, предоставляя льготные кредиты на модернизацию производства, снижая налоги, тарифы монополий, цены на удобрения. А не тем, что запретили ввоз продовольствия нормального качества.

Беседовал Леонид Смирнов