Оптимистические прогнозы пошли прахом: в России зашкалила избыточная смертность

Пандемия коронавируса довольно красноречиво подтвердила мысль, которую и раньше высказывалась некоторыми публицистами: в постсоветской России (и бывших соцстранах Восточной Европы) проявляется больший индивидуализм, чем на Западе. Не во всем! Однако именно в тех аспектах, которые, к сожалению, мешают борьбе с заразой и увеличивают смертность от нее. Об этом, в частности, шел разговор на круглом столе «Росбалта». Независимый демограф Алексей Ракша представил свои данные о том следе, который оставляет смертоносный вирус в стране и мире.

Исходя из соспоставления данных разных источников, он выразил мнение, что из 112 стран мира, где есть соответствующая статистика, наша страна находится на 9-м месте по «накопленной избыточной смертности». А это смертность от ковида (плюс небольшое число жертв ухудшения жизни в условиях эпидемии — например, в США возросла смертность от наркотиков, в России — от алкоголя и наркотиков). И здесь, чем ближе к первому месту, тем хуже.

Место России на этой шкале, отметил демограф, «совершенно не соответствует ее уровню развития». Хуже нас — Перу, Боливия, Эквадор, Мексика, Косово, Иран. Возможно, после более детального подсчета, нас «обгонят» Азербайджан и Албания и иже с ними, и в целом мы отдвинемся с 9-го места на 15-е — но никак не дальше.

Всего по итогам 2021 года в РФ ожидается почти два с половиной миллиона смертей и лишь 1,4 млн рождений, высказал мнение ученый. Продолжительность жизни из-за эпидемии упала примерно на 3,5 года (а с 2005 года она выросла на 8,5 года).

«Такого числа умерших в мирное время в России не было никогда», — продолжил мысль Ракша, заметив, что все оптимистические демографические прогнозы «пошли прахом». Из регионов РФ, по мнению Ракши, на первом месте по избыточной смертности находятся Чечня, Дагестан, Ингушетия. Сильно пострадали Москва и Петербург, а также Поволжье: Оренбургская область, Татарстан, Самарская область.

Есть, однако, и оптимистические данные. В нынешнем декабре, по сравнению с октябрем-ноябрем, смертность от ковида упала практически вдвое. Самый страшный пик был в конце октября — начале ноября. «По оптимальному варианту», Ракша допускает сокращение смертности к 2024 году.

Больше всех в Европе пострадали Россия и Болгария, и вообще, чем восточнее, тем хуже. А почему? «После крушения контролирующего коммунистического режима люди впали в крайний индивидуализм, — полагает Алексей Ракша. — На Западе кооперативность людей гораздо выше, чем на Востоке Европы».

«Тотальное недоверие к властям» в странах, где еще достаточно свежа память о руководящей и направляющей роли компартий. Люди не желают исполнять даже те распоряжения правительств, да и просто «правила общежития», которые в условиях эпидемии вполне разумны. Отказ от прививок, небрежное ношение масок и все такое.

А вот что касается стран Восточной Азии — в том числе и тех, где коммунисты и по сей день у власти, как в Китае, там от эпидемии пострадали меньше всех. В Китае, Вьетнаме и иже с ними, «если правительство что-то говорит, то люди выполняют», отметил демограф. К тому же, в этих странах маски вовсе не в диковинку, их носили еще во времена «птичьего и свиного гриппа» самого начала века.

Еще одна драматическая черта эпидемии в РФ — у женщин продолжительность жизни упадет сильнее, чем у мужчин. Чего раньше не было никогда: все хорошо знают о мужской преждевременной смертности, в частности — от вредных привычек. Во время ковида у женщин смертность резко подскочила, начиная с 40 лет, тогда как у мужчин — только с 60. Как отметил Ракша, тому есть две возможные причины: женщины чаще работают в «контактирующих профессиях», таких как медицина и торговля, а также «более антипрививочно настроены».

Демографическую картину дополнил известный психолог и педагог, заведующий кафедрой психологии личности МГУ Александр Асмолов. Он рассказал, что в наши дни российская и мировая цивилизации проходят очередное «испытание на сложность». И, как всегда бывает в таких случаях, не все граждане реагируют на испытание рационально. Многие кидаются в депрессии и фобии, показывают «протестные настроения». Среди них, и «антиваксеры», и «антимасочники», а также и «конспирологи», объявляющие коронавирус биологическим оружием тех или иных сил — от масонов до собственного правительства. Введение QR-кодов тоже вызывает резкое раздражение многих россиян, «воспринимается как неусыпное наблюдение за каждым», своего рода «Око Саурона» или «Большой Брат». У многих наших сограждан, по мнению психолога, «эффект выученной беспомощности: что воля, что неволя — все одно».

Здесь ученый поставил в пример российскому правительству действия коллег из наиболее передовых западных стран. «В Канаде каждое действие власти сопровождалось тем, что премьер проговаривал каждый шаг и устраивал общение с населением, которое могло с ним поделиться страхами и опытом. Был создан общегосударственный канал доверия, — рассказал Асмолов. — В Германии первой реакцией было исповедальное выступление Ангелы Меркель. Правительство максимально добивалось понимания своих действий как совместных. Я об этом написал коллегам из администрации нашего президента».

Научная журналистка и молекулярный биолог, автор книги «Вирус, которой сломал планету» Ирина Якутенко предложила три способа действий государства в условиях такой пандемии, как нынешняя. Во-первых, противоэпидемические навыки должны преподаваться в школе — дабы знание о том, как действует вирус, и понимание, что от заразы надо прививаться, было бы столь же естественно, как то, что земля круглая.

Во-вторых, по мнению Якутенко, нужно «действовать через авторитеты». Чтобы молодой человек знал, что его кумиры (в рок-музыке и спорте) публично прививаются, а пожилой человек знал, что так же прививаются политики и телеведущие. Ученые в наши дни уже не являются авторитетами для масс, хотя «в СССР престиж профессии ученого не ставился под сомнение», с сожалением заметила Ирина Якутенко. Что же касается ее коллег — научно-популярных журналистов, то они, хоть и говорят более понятно, чем «научники», зато уж и подавно не являются никакими авторитетами.

И в третьих, Якутенко высказала «непопулярную мысль», что в условиях такой напасти государство должно прибегать и к мерам принуждения. Тоже с умом: не так, «чтобы приезжал „черный воронок“ и увозил всех на прививку». Но административные меры вроде QR-кодов, затрудняющие антипрививочникам жизнь, биолог-журналист считает оправданными и имеет гражданское мужество в этом признаться.

Со своей стороны, молодой депутат Московской городской думы от партии «Яблоко» Максим Круглов поведал, что в МГД законопроект о QR-кодах пока не рассматривался. «Закон не обязывает каждый субъект РФ предоставлять свой отзыв, достаточно 51% регионов, — рассказал Круглов. — Руководство МГД, как я понимаю, приняло решение не влезать в эту „мясорубку“. Представительный орган столицы не может дать отрицательный отзыв на предложение федеральной власти. Но каждый из нас получал огромное количеств обращений москвичей с просьбой не давать положительного отзыва. И наше парламентское большинство „Единой России“ воспользовалось этой возможностью. Во фракции КПРФ была сформулирована позиция категорического неприятия. Фракция „Яблока“ законопроект не рассматривала. Федеральный совет партии должен сформировать свою позицию по этому вопросу».

Леонид Смирнов