Секс, которого как бы нет

Вопрос о том, как говорить с особыми детьми о сексуальности, звучит редко. Куда чаще можно услышать недоуменное: «Зачем вообще с ними говорить о сексуальности? Ну какой может быть секс у человека с ментальной инвалидностью, который живет в интернате или под опекой родителей?» Многим кажется, что сексуальная жизнь людям с ментальными нарушениями недоступна, неинтересна или, напротив, слишком интересна, и тогда лучше вообще этой темы не касаться, чтобы не провоцировать и защитить. Однако на практике все ровно наоборот. Как показывают зарубежные исследования, наличие базового полового воспитания напрямую влияет на качество жизни и защищает куда лучше замалчивания, ведь люди с ментальными нарушениями чаще остальных подвергаются насилию, оказываются в ситуациях злоупотребления, вот только им никто не объясняет, что это не норма. О том, почему половое воспитание для детей с нарушениями умственного развития даже важнее, чем для всех остальных, рассказала «Росбалту» психолог Центра лечебной педагогики Алена Легостаева.

— Для начала давайте определимся, говоря о людях с ментальными нарушениями, мы кого имеем в виду?

— Поскольку ментальные нарушения — калька с английского mental illness, что переводится как психические заболевания, в русском языке произошла путаница с тем, что под этим понимать. Мы будем говорить скорее о нарушениях интеллектуального развития или психических нарушениях, сочетаемых с нарушениями интеллекта. Сюда можно отнести людей с синдромом Дауна и другими генетическими синдромами, с РАС, если наряду с психическими нарушениями у них есть ярко выраженные нарушения интеллекта. Но я бы отталкивалась не от самих диагнозов, а от проблем, которые за ними стоят. Иными словами, если человек отстает в развитии, ему трудно учиться, понимать общепринятые правила, находиться в социуме, тогда мы говорим о «ментальных нарушениях».

— Насколько вообще людям с такими нарушениями интересна тема секса?

— Правильнее всего было спросить у них самих, как обстоят дела с этой частью жизни, как они для себя ее видят. Ведь люди с нарушениями психики, интеллекта такие же люди, их много, и, как у всех остальных, у кого-то из них есть интерес к сексу, а у кого-то — нет.

— Повышенная сексуальность или отсутствие интереса к этой теме зависят от типа ментальных нарушений?

— Люди с ментальными нарушениями могут быть как темпераментными, так и равнодушными к сексу. Это никак не связано с диагнозом. Я видела людей с РАС, которых перспектива секса скорее пугает или они просто об этом не думают, и видела тех, кому это очень интересно, и кто хотел бы партнерских отношений.

— Как все устроено с формальной точки зрения? У нас есть возраст согласия — 16 лет. Но люди с ментальными особенностями более наивны и уязвимы, чем остальные. На них эта норма тоже распространяется?

— Если человек не лишен дееспособности, он такой же гражданин с такими же правами, что и мы с вами.

— Если человека признали недееспособным, и сам он о себе позаботиться не в состоянии, с формальной точки зрения он не может дать согласие на секс?

— У нас нет никакого регламентированного согласия, это скорее этическая категория, чем юридическая.

— Вопрос в том, может ли вообще человек, признанный недееспособным, понять, что происходит, или любой секс в таком случае будет считаться изнасилованием?

— Это очень сложный вопрос, на который лучше ответят юристы. Но, мне кажется, очень важно не рассматривать секс как какое-то отдельное право от остальных, которые есть у человека, даже лишенного дееспособности. К примеру, право на свободное перемещение по городу у него сохраняется, право на труд — тоже. То есть, недееспособный человек может работать. Просто ему нужно определенным образом оформить документы о трудоустройстве, чтобы его интересы были соблюдены, и опекун мог их защитить.

Важно понимать, что дееспособность — категория, которая была введена не для того, чтобы человека в чем-то ограничить, а для того, чтобы его защитить. Сексуальность — часть жизни любого человека безотносительно его диагнозов. И это не только про секс, это про ощущение себя мужчиной и женщиной, возможность ухаживать за своим телом, отстаивать границы и не нарушать чужие.

— Как говорить на эти темы с детьми, у которых есть ментальные нарушения?

— Многим кажется, что сексуальная жизнь людям с ментальными нарушениями недоступна, неинтересна или, напротив, слишком интересна, что лучше уж вообще не проводить никакое просвещение. Но зарубежные исследования показывают, что наличие базовых знаний об этом защищает эффективнее замалчивания, и делает жизнь качественно лучше.

Обычные дети получают информацию о сексе буквально из воздуха: где-то что-то услышали, погуглили, посмотрели, поговорили с друзьями. Понятно, что эта информация чаще всего не самая качественная, но она есть. Но у детей с особенностями развития все иначе. Кто-то плохо понимает речь, у кого-то есть трудности в усвоении информации. И мы должны придумать, как донести до них базовые знания о теле, о правилах гигиены и самообслуживания, о границах и взаимодействии с другими людьми.

Иногда мы сталкиваемся с неприемлемым поведением людей с ментальными нарушениями в обществе просто потому, что в свое время им никто доступно не объяснил, что дверь в туалет нужно закрывать, что не нужно мастурбировать в публичном месте, но можно делать это в своей комнате. Дети с такими особенностями хуже усваивают новую информацию, поэтому важно правильно выбрать форму подачи и повторять столько раз, сколько нужно для того, чтобы информация отложилась. Только так они смогут получить знания, необходимые для того, чтобы уважать себя, вести себя так, как принято в обществе.

Люди с ментальными нарушениями должны знать, как устроено их тело или тело человека противоположного пола. К примеру, юноша должен знать, что у женщин есть грудь, что это интимная часть тела, к которой никто не может прикасаться без разрешения, чтобы он не подходил к незнакомкам на улице и не трогал их просто потому, что ему это любопытно. Этот разговор обязательно должен состояться. И родители, и педагоги, начиная с дошкольного возраста, должны постепенно формировать понятия о личном и публичном, об интимных частях тела, уметь правильно называть половые органы, чтобы человек с ментальными нарушениями мог объяснить, например, врачу, что у него болит.

— Есть ли какие-то пособия, которые могут помочь?

— Сейчас есть много хороших детских книг об этом. Можно начать с них. Если эти тексты окажутся слишком трудными, можно попробовать их адаптировать. В электронной библиотеке на сайте «Даунсайд Ап» в открытом доступе есть книга Терри Кауэнховен, которая называется «Тело, границы, сексуальность. Половое воспитание детей с синдромом Дауна». Она универсальна и подходит для всех детей и подростков, у которых есть интеллектуальные нарушения. Есть книга Давиды Хартман, которая посвящена вопросам сексуального просвещения подростков с расстройством аутистического спектра, на которую тоже можно опираться.

Но в первую очередь родителям самим нужно научиться спокойно говорить про секс, не падать в обморок от слов пенис или вульва, научиться произносить их вслух и научить ребенка ими пользоваться. В общении с детьми, у которых есть нарушения интеллекта, особенно важно не использовать эвфемизмы вроде «краника» и «пирожочка», которыми иногда называют половые органы детей. Я знаю семьи, в которых родители 20-30-летних людей с аутизмом продолжают их мыть, потому что сами они моются некачественно, а у родителей нет возможности перейти к вербальной инструкции, потому что такие слова как пенис в семье никогда не произносили, а краников в ванной и без того хватает.

Поэтому важно называть вещи своими именами, формировать понятия личного и публичного пространства. Конечно, об этом нужно говорить со всеми детьми. Но дети без нарушений интеллекта в районе пяти лет сами становятся стеснительными, не переодеваются на людях, не ходят в туалет с открытой дверью. У них это происходит естественно. А детям с нарушениями развития нужно формировать эти понятия.

— Ребенок с ментальными нарушениями должен знать о своих границах, о том, как правильно называются разные части тела, чтобы вовремя понять, что с ним происходит что-то неправильное, и попросить о помощи.

— Да, сексуальное просвещение — это про безопасность. По западным исследованиям, люди с ментальными нарушениями гораздо чаще остальных подвергаются насилию, оказываются в ситуациях злоупотребления. Поэтому очень важно говорить с ними о границах.

Также важно учить людей с ментальными нарушениями кибербезопасности, чтобы, знакомясь в сети, они не сталкивались со злоупотреблениями, когда у них просят прислать фотографию, а после начинается шантаж. Это тоже часть сексуального просвещения, и особых ребят нужно обязательно этому учить.

— Нужно ли обсуждать эти темы с людьми, которые живут в интернатах?

— Многие из живущих там ведут сексуальную жизнь, и довольно разнообразную. Но при этом она, конечно, совсем небезопасная, в ней много насилия, и часто все это заканчивается нежелательной беременностью. Чтобы этого избежать, важно рассказывать и о границах, и о контрацепции. В интернатах живет много людей, которые бы поняли эту информацию, если бы она была им предоставлена вовремя в правильно упакованном виде.

Во время пандемии фонд «Жизненный путь» забрал к себе несколько ребят из интерната. Я с некоторыми из них разговаривала. Оказалось, что девушки были совершенно не в курсе, как устроен их цикл. В детстве им кто-то рассказывал, что месячные будут приходить, но подробно никто не объяснял, почему это происходит, как долго будет длиться. Хотя у многих девушек достаточно высокий интеллект, чтобы все это понять. Они бы могли осознанно пользоваться противозачаточными и заниматься безопасным сексом, если бы все это знали. Но поскольку в интернатах куча других проблем, эта не считается первостепенной. Там скорее борются с последствиями. И если речь идет о беременности, финал, скорее всего, будет грустным.

— Люди, которые живут вне системы — с опекунами, родителями или самостоятельно, сталкиваются с теми же проблемами?

— Если в интернатах существует условная свобода сексуальной жизни просто потому, что там некому следить за всем происходящим, то дома люди с особенностями развития часто сталкиваются с гиперконтролем. Большинство родителей не хотят, чтобы их взрослый ребенок с ментальными нарушениями вел сексуальную жизнь, поскольку не могут ее проконтролировать. Они нередко выступают против отношений, потому что боятся, что девушка забеременеет, или что партнеры захотят жить вместе, но поскольку съехать в отдельное жилье они не могут, значит, в квартире к одному взрослому с особенностями добавится второй, а это тяжело.

Говорить о каких-то партнерских отношениях можно в условиях отдельного сопровождаемого проживания. Но пока варианта только два: либо родители, либо интернат. В результате взрослые люди с ментальными нарушениями, которые живут с родителями, остаются в инфантильной позиции. Это не вина родителей, это вина системы, которая не предлагает никаких вариантов для роста и сепарации.

Конечно, не все люди с особенностями хотят отношений, но интерес к своему телу и телесные потребности могут у них сохраняться. Про это тоже важно говорить. Хорошо, если человеку удается получать удовольствие самостоятельно. Если есть двигательные ограничения, которые не позволяют этого сделать, стоит подумать, как ему можно помочь, чтобы он не был зависим от присутствия в жизни другого человека, если ему это не нужно.

Анна Семенец