Россия вступила в эпоху «нервного» климата

Парад Победы на Красной площади опять прошел под серым низким небом, которое сразу после его окончания пролилось дождем. «Ну, и где это ваше хваленое глобальное потепление?!», — в очередной раз воскликнули недовольные обыватели. А, действительно, где? На вопросы «Росбалта» ответил директор климатической программы Всемирного фонда дикой природы WWF-Россия Алексей Кокорин.

— Алексей Олегович, если не давать сейчас конкретных прогнозов погоды — что все-таки означает для нас, простых россиян, глобальное потепление?

— Нам стоит ждать более «нервного климата». Впервые это более 35 лет назад сказал дирекор Института физики атмосферы АН СССР академик Александр Обухов, и это мы теперь видим. Действительно, в последние годы у нас бывает «то особо холодно, то особо тепло». И этот размах между температурами может достигать 20 градусов. А то, что средняя температура немножко будет расти — да. Где-то на полградуса за десятилетие. Но мы будем чувствовать прежде всего вот эту «нервность». И рост числа опасных метеорологических явлений.

— Каких?

— Таких, которые для вашей местности типичны. Если это северо-запад — то это сильные ветра, осадки, метели, шторма там, где море… Глобальное потепление — это не какой-то «монотонный плавный процесс, приводящий к выращиванию ананасов в Сибири». Это масса разных эффектов, десятка два или три.

Прошлый, 2020 год, по всей России был аномально теплый. На 3,2 градуса теплее, чем в среднем с 1961 по 1990 год. У нас нет места в России, где было бы «голубое пятно» среднегодового похолодания. Лишь, если мы будем брать среднемесячные температуры, появятся голубые пятна локального похолодания за последние 40-50 лет. Второй момент, не самый приятный для любителей жары и пляжа: теплеет (по крайней мере — в северных широтах) прежде всего зима. А в России, как ни странно, и весна.

— Вы знаете, вот в это как-то уж совсем трудно поверить! Мы помним, как всего четыре года назад, в 2017 году в Москве была «свинцово-ледяная» весна и первая половина лета. Да и в другие годы всякое бывало.

— Вот я и обращаю ваше внимание на то, что это происходит очень неравномерно! Если посмотрим на последний доклад Росгидромета, где собран и 2020 год, и тренды за 50 лет, то окажется, что есть и такие места, где вообще тот или иной сезон «похолодал». Например, зима на юге Западной Сибири, в районе Омска. Лето на Урале, в районе Екатеринбурга вообще никак не изменилось. И это совершенно нормально.

— Почему же?

— Очень просто. Что означает глобальное потепление с точки зрения всей климатической системы Земли, а не человека, сидящего в одной точке? Это одновременный прогрев верхних сотен метров всех океанов.

Доказано это уже лет 10-15 точно. Вы можете спросить: а почему так поздно? Потому что ученым надо было сравнить теплосодержание 1980-1990-х — и теплосодержание в 2000-х и начале 2010-х. А в южной части мирового океана эти пары измерений («было — стало») произведены лишь относительно недавно. Они были накоплены только году к 2010. Но теперь уже понятно: весь океанский конвейер — единый. Это не какой-то «волчок в Атлантике и волчок в Тихом океане». Весь этот конвейер греется одновременно. Общее количество энергии в климатической системе Земли растет. А что происходит с атмосферой?

— В которой мы живем и чувствуем жару и холод?

— Да, и это переменчивая штука, там быстро все может меняться. «Нечто плавное и постепенное» — это свойство океана, потому что он большой и тяжелый. В атмосфере же запасенное количество энергии настолько меньше, чем в верхних слоях океана, что это своего рода «хвост у собаки». Само тело — это океан, а атмосфера — только хвост. И мы отсюда не видим, здорова собака или нет, у нее температура выше или ниже: хвост-то мало что показывает.

В среднем данные по всему земному шару показывают, что температура растет. Но очень переменчиво от места к месту. Эта переменчивость, в том числе, связана с тем, что Арктика, становясь более теплой (то, что она теплеет быстрее, обусловлено своими физическими причинами), приводит к более активному перемещению воздушных масс в «меридиональном» направлении: «север-юг», «юг-север». А раз так, у нас чаще бывают вторжения холодных воздушных масс, и жарких тоже. Все это очень неравномерно, не обязательно за жарким последует холодное и наоборот. Снег в Техасе, снег в Испании, более холодные периоды там и сям — это тоже следствие глобального потепления, инициированные через потепление Арктики.

Есть и такие места — к югу от Гренландии, где океанские течения так трансформируются, опять же, под воздействием глобального потепления, что там становится холодней уже несколько десятилетий. Туда поступает ледяная вода из Ледовитого океана, более пресная и, значит, более легкая. Она поднимается к поверхности — и охлаждает. Это течение раньше «заныривало» на достаточно большую глубину, а сейчас оно поднимается ближе к поверхности.

На большей же части России растет и будет расти количество осадков. Но более заметно для нас то, что они стали выпадать более неравномерно. Несколько дней с сильным дождем, а потом сухой перерыв недели на две. Или, грубо говоря, вместо десяти снегопадов небольших — два очень сильных. Вот это явно изменилось.

— Кстати, появилась и новая теория: что глобальное потепление в какой-то мере сдерживается неким «глобальным кондиционером». С поверхности океана испаряется больше воды, а устойчивые западные ветры несут ее на Европу. Этим и объясняют то, что в самые последние годы в Европе, к счастью, не было крупных лесных пожаров и им подобных бедствий.

— Действительно, такой эффект тоже есть. Но очень небольшой в глобальном масштабе: большее испарение приводит в некоторых местах к большему выпадению осадков — с большим последующим испарением. Но речь идет о разных прибрежных районах площадью ориентировочно 300 на 300 км. Слева должен быть океан, откуда приходит больше осадков, которые должны выпадать на континент и это дело охлаждать. Но до России это не добивает. Или уж совсем мало.

Пожары же — следствие трех вещей. Это когда высокая температура совпадает одновременно с отсутствием осадков и плюс еще с вашей халатностью. Климатологи меряют число пожароопасных дней: как только у вас набирается определенная сумма высоких температур практически без осадков, начинается отсчет этого индекса. Не обязательно, что пожар произойдет. Если леса не хвойные, а лиственные, это уже гораздо меньшие шансы. Если вы предпринимаете активные противопожарные меры — тоже меньше риск. Но само по себе число пожароопасных дней растет по всему миру: и в Европе, и в Калифорнии, и в Австралии, и в России. Опять же — неравномерно.

А какие пожары были в прошлом году в Калифорнии и Австралии! А ведь закон сохранения энергии выполняется для всего земного шара в единый момент времени. Если где-то холоднее на 10 градусов, то в другом месте на 12 градусов теплей.

Кроме вышесказанного, еще есть, конечно, видоизменения океанских течений… К слову: некоторые скептики, не верящие в глобальное потепление, любят ссылаться на времена Петра I, когда температура в Европе была где-то на полтора градуса ниже, чем сейчас. В Голландии каждый год катались на коньках, и каналы замерзали регулярно, по ним грузы возили на санях. Тогда стоял т. н. «маундеровский минимум солнца».

Однако похолодание было не по всей Земле. В те времена на другом конце планеты, в Китае, такого похолодания не было. Современная наука склонна объяснять это тем, что холод в Европе был вызван не одним лишь «маундеровским минимумом», но и смещением океанских течений или «перетоком»: океанский конвейер видоизменился таким образом, что в Европе был минимум, а в Китае — максимум. Подобным образом, в конце 1930-х, когда «Челюскин» пытался пройти Северным морским путем, льды в Арктике были слабее, чем до и после. Сейчас-то они еще слабее — но это уже связь с глобальным потеплением.

И я вам точно скажу: для всей Земли 2021 год будет холоднее 2020-го. На огромной части Тихого океана развилось явление «Ла Нинья». Когда тепло уходит из атмосферы в океан (а «Эль Ниньо» — наоборот). Это не обязательно одно за другим идет, это достаточно нерегулярно.

А для России нельзя дать такой стопроцентной гарантии. Можно лишь предположить статистически.

Беседовал Леонид Смирнов