Навальный пригрозил удалить судью из зала

В Бабушкинском районном суде продолжились выездные слушания по «делу о клевете» Алексея Навального на 95-летнего ветерана Великой Отечественной войны Игната Артеменко, который стал участником агитационного ролика в поддержку поправок к Конституции. Оппозиционер поделился видео в своем аккаунте Twitter, где назвал героев видео «продажными холуями», «позором страны» и «предателями».

Утром возле суда толпились представители СМИ. Дежурные приставы в касках и бронежилетах тщательно проверяли их сумки и почему-то конфисковывали бутылки с водой, а остальным посетителям, пытавшимся попасть в здание, подсказывали, куда следует идти и к кому обращаться во время такого переполоха. Ожидая своей очереди пройти досмотр, журналисты традиционно «подснимали картинку» на камеры и мобильные телефоны. Одна из посетительниц, спешившая на какой-то другой процесс, громко взывала к прессе: «Я не за Навального! Не снимайте!».

Заседание началось с ходатайства защиты Навального об отводе судьи. По мнению адвоката Ольги Михайловой, председательствующая не была беспристрастна к подсудимому — «продемонстрировала явную зависимость от стороны обвинения и не обеспечила состязательность сторон». Навальный отвод поддержал, попутно обвинив блюстителя закона в некомпетентности и предложив ей повысить свою квалификацию. В свою очередь, прокурор Екатерина Фролова (она же представляла обвинение в слушаниях о замене условного срока реальным по «делу «Ив Роше») подчеркнула, что у Михайловой нет объективных доказательств нарушения УПК во время прошлого заседания, а значит, нет необходимости в отводе судьи. Акимова на час удалилась в совещательную комнату, после чего отклонила свой отвод.

Затем прокурор предложила приобщить к делу заявление потерпевшего, напечатанное на компьютере. В нем Артеменко попросил суд разбираться в процессе без него, сославшись на возраст и проблемы со здоровьем. Это вызвало очередной взрыв негодования у подсудимого. Навальный не понимал, откуда у прокурора эта бумага, а также высказывал сомнения в ее подлинности: по его мнению, такие официальные формулировки вряд ли могли быть надиктованы или напечатаны столь пожилым потерпевшим. Судья сделала несколько замечаний оппозиционеру и предупредила его о возможном удалении из зала. Навальный же, пообещав «удалить из зала» саму судью, прибегнул к формулировкам, уже хорошо знакомым по первому заседанию: «Вы все используете несчастного деда как куклу, вы подделываете документы за него».

В зал зашел внук Артеменко, Игоря Колесникова. Прерванный на прошлом заседании допрос продолжился, оппозиционер сразу обрушил на мужчину град вопросов: про его работу и скромный годовой доход в 33 тысячи рублей, про возможное подделывание подписи дедушки, а также про участие ветерана в бизнесе внука. На каждый выпад подсудимого прокурор протестовала, а судья отвечала замечанием. В какой-то момент Навальный даже покраснел от возмущения: «Этот человек (Колесников) лжет и обманывает. Он подделывает документы за своего деда».

«Я пытаюсь понять, каким мерзавцем надо быть… Что вам пообещал канал Russia Today?» — никак не мог угомониться оппозиционер. Судья не выдержала и объявила пятнадцатиминутный перерыв, чтобы все смогли успокоиться.

После паузы Навальный попытался продолжить атаку вопросом «Скажите, свидетель, классно ли кататься на кабриолете по Москве летом?», который тут же был снят судьей. Допрос Колесникова закончился, и прокурор пригласил следующего свидетеля, пенсионера Алексея Лукина, оскорбившегося комментарием Навального в отношении участников видео и написавшего заявление в Следственный комитет.

Тут уже активизировалась защита подсудимого. Адвокаты Михайлова и Кобзев хотели узнать мнение свидетеля по поводу опубликованных подзащитным формулировок и такой резкой реакции Лукина, который считает недопустимым оскорблять ветеранов войны «предателями». В дискуссию бурно включился Навальный, он пытался разобраться в тонкости восприятия своего же комментария: «Там была фраза: „Я считаю Артеменко ветерана предателем“? Может, я одного считаю холуем, а другого — предателем?»

Однако судья Акимова не дала возможности продолжить паттерн оппозиционеру, заявив, что дальше вопросы будет задавать только адвокат Михайлова. Последняя осталась недовольна таким решением. По словам защитницы, Акимова постоянно снимает вопросы адвокатов и подсудимого, но в то же время дает прокурору возможность высказаться полностью. Судья так сурово вынесла предупреждение защите, что Навальный даже слегка улыбнулся. Свидетель Лукин ушел.

В зале заседания стало невыносимо душно. Было видно, как это давит на всех присутствующих, в особенности на подуставшую защиту. Да и Навальный уже не так яростно отстаивал свою позицию. Кажется, он пытался найти в процессе что-то забавное, блеснуть запоминающейся цитатой. Михайлова с Кобзевым мрачно изучали бумаги. В зал пригласили еще одного свидетеля — терапевта Сархана Кичибеко, который в июне приезжал по вызову к Артеменко. Врач довольно буднично описал свой визит: приехал, осмотрел пациента, спросил у сиделки, какие лекарства принимает ветеран. В этот момент в зале стояла почти гробовая тишина. После пары уточняющих вопросов прокурора Фроловой и отсутствия интереса к Кичибеко со стороны защиты разговор со свидетелем был закончен.

Далее прокурор стала зачитывать имеющиеся биографические сводки ветерана, его воспоминания о войне. Сначала Екатерина Фролова читала выразительно, прочувствованно, даже прослезилась в какой-то момент, но под конец, видимо, устала: начала путаться в словах, запинаться. Навальный традиционно негодовал, утверждая, что ветеран, который неделю назад не мог произнести и четырех строк, не способен надиктовать сорок минут складного текста. Мол, этот материал был написан Артеменко еще в 1974 году. Навальный все больше входил в раж: «Мне понравился момент с допросом в фашистской комендатуре — это очень напоминает нынешнее заседание. В связи с этим прошу дать мне обращаться к вам не Ваша честь, а оберштурмбаннфюрер». Кто-то из прессы хихикнул, кто-то даже икнул.

После длительного перерыва Фролова начала зачитывать очередные протоколы, приобщенные к доказательствам по делу. Еще пару часов всех сопровождал монотонный бубнеж прокурора. Разобрать конкретные формулировки было достаточно тяжело. Один рыжий журналист в очках отложил свой ноутбук и уставился в потолок, другой облокотился на стул и с безразличием смотрел на читающую.

В какой-то момент подсудимый попросил сделать перерыв, поскольку на улице ожидал пожилой свидетель со стороны защиты, профессор Анатолий Баранов. Не увидев какого-либо движения, Навальный начал буквально кричать: «Вы ничего не понимаете в законе. Но, видимо, в Бабушкинском суде провели голосование, кто самая бессовестная судья. <…> Почему специалист обвинения находится здесь, а наш на улице?» В зале вновь послышались смешки.

Новый свидетель, эксперт-лингвист Альбина Глотова, говорила очень тихо, размытыми и рамочными формулировками. «Я настаиваю на выводах экспертизы. Используемые в оцениваемом комментарии эпитеты являются уничижающими, оскорбительными, они обращены ко всем участникам рассматриваемого видеоролика», — заявила она, отметив, впрочем, оценочность высказанных суждений.

Навальный же вновь вернулся к упоминанию Артеменко в своем посте: «Вот утверждение, что по лицам журналистов я вижу, что они хотят выпить. Я оскорбил парня в рубашке или девушку в свитере?»

После длительного спора и анализа всех предоставленных материалов обвинения защита попросила о приобщении к делу лингвистического заключения, составленного профессоров Барановым. Примечательно, что на его работы частична опиралась эксперт Глотова.

Судья приняла ходатайство, и Баранов вошел в зал. Эксперт заявил, что в комментарии Навального есть негативные упоминания об участниках ролика, но они являются оценочными — «факты никакие в комментарии не содержатся, и они не могут быть проверены на соответствие действительности».

Вскоре у Навального, изучавшего материалы дела, вдруг резко изменилось лицо. Он заявил ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы, поскольку, по его мнению, на разных документах у Артеменко стоят разные подписи. Ходатайство поддерживала и возмущенная защита. «Видно невооруженным взглядом», — отметила адвокат Михайлова. После небольшой паузы судья Акимова объявила, что оснований для удовлетворения запроса стороны защиты не имеется. Раздосадованный подсудимый покачал головой, а суд приступил к его допросу.

Однако превратить допрос в яркое выступление оппозиционеру не дали. Прокурор быстро задавала вопросы, а судья констатировала, что Навальный в большинстве случаев не отвечает по существу. «В моем комментарии не было фактов. Никакого Артеменко я не знал и знать не знаю», — так выглядел основной посыл оппозиционера. Однако формулировки несколько изменились: теперь «предателями» и «холуями» Навальный называет тех, кто посадил Акименко перед камерой.

«На практике все увидели, что вы затыкаете мне рот, прокурор подделывает подписи, и даже ваш эксперт сказал, что это были оценочные суждения», — высказал мнение оппозиционер.

Ближе к девяти часам вечера судья Акимова объявила о переносе заседания на шестнадцатое февраля. Уставшие участники судебного процесса потянулись к выходу.

Станислав Корягин