Кто ответит за приговор Устинову?

Теперь, когда за осужденного Павла Устинова вступились и Генпрокуратура, и Росгвардия, есть надежда, что его все-таки отпустят — с той или иной формулировкой. В связи с этим у многих возникает вопрос: что будет, если приговор признают-таки неправосудным?!

А может быть, и судью, который такой «интересный» приговор вынес, что даже Росгвардия и Генпрокуратура почесались, привлекут к ответственности? Или с гордо поднятой головой будут ходить оба: и освобожденный Устинов, и судья Алексей Криворучко, который его уже почти было посадил?

В принципе, в Уголовном кодексе РФ есть статья 305: «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта». Однако, как заметил корреспонденту «Росбалта» адвокат и доцент РАНХиГС Андрей Гольцов, статья 305 на практике применяется исключительно редко. За прошлый год ни одного случая в стране не зафиксировано. Было несколько случаев в 1990-е. Известный адвокат Владимир Жеребенков также подтвердил, что данная участь постигает кого-то из судей, может быть, один-два раза в год.

Здесь надо различать несколько моментов. Во-первых, судью вообще не так-то просто привлечь к ответственности. И не следует спешить обвинять отечественных законодателей. Во всем цивилизованном мире судья пользуется определенной неприкосновенностью, иначе справедливый суд не выстроишь.

«Сами по себе стандарты судебной деятельности у нас международные, основанные на мировой практике, — рассказал Гольцов. — А международный стандарт таков: судья должен быть независим. Не только организационно (например, не должен с прокурором служить в одной системе органов), но еще и процессуально. И эта независимость обеспечивается гарантиями того, что судья не будет привлечен к ответственности за принятые им решения. Он не отчитывается за приговор даже перед председателем суда».

Во-вторых, механизм привлечения судьи к ответственности в принципе существует — такое решение должна принять квалификационная коллегия судей. Однако в реальности…

«Свои своих покрывают, в крайнем случае — просто уволят», — высказал мнение Жеребенков.

В-третьих, доказать заведомую неправосудность, судейский злой умысел крайне трудно: в отношении судьи запрещены оперативно-розыскные мероприятия, когда он «при исполнении».

Поэтому даже в тех редких случаях, когда судебная система решает расстаться с судьей, выносящим неправосудные приговоры, дело ограничивается тем, что его так или иначе увольняют, лучше по собственному желанию. А вот создать судье некомфортные условия труда как раз очень просто: нагрузить на него побольше дел, благо нагрузки в судах большие, «папок» много. Да и ему самому, как юристу, есть куда устроиться.

Наконец, в-четвертых, по делу Павла Устинова и другим «московским делам» никакой 305-й статьи точно не будет. Она малость «про другое».

«Заведомая неправосудность — это передел бизнеса, например, — пояснил Андрей Гольцов. — Когда нужно человека в наказание за его нелояльность приговорить к каким-то непонятно суровым срокам. А в подоплеке всего этого — какая-то корысть, связанная с отобранием у него имущества. У судьи должен быть прямой умысел, а здесь немного другое».

Что касается «московских дел», то их эксперты относят к разряду политически ангажированных. По мнению Андрея Гольцова, «здесь воля судьи вообще не просматривается». И Криворучко, и другие судьи исполнили волю высшей государственной власти: за что же она станет их наказывать?

По прогнозу адвоката Жеребенкова, «учитывая такой резонанс, Мосгорсуд, вероятно, отменит решение по Устинову». Но судье это ничем не грозит. «Криворучко — известный судья, у него масса таких жестких и не всегда необоснованных приговоров, — считает адвокат.

«Неправосудных же решений очень много в нашей системе, — рассказал Жеребенков. — Наши суды очень зависимы от исполнительной власти, от оперсостава. Независимых, принципиальных судей у нас выдавили из правосудия, их больше нет. Единицы остались».

«Суд должен быть именно судом, между двух сторон: защитой и обвинением, — подчеркнул адвокат. — А у нас он стоит на стороне обвинения. Так что бывают и такие случаи, когда даже прокуратура за то, чтобы освободить, а суд — против. Он выполняет несвойственные ему функции. Это вбито в них».

Слова юристов подтвердил опытнейший правозащитник Лев Пономарев. На его памяти были случаи наказания судей за неправосудность (и то — скорее увольнением, чем статьей). Но — только тогда, когда в деле «не было политической составляющей».

«Чисто формально, если апелляция проходит, и если налицо абсолютно безграмотный судья или даже подкупленный, его могут и снять, — выразил мнение Пономарев. — Это бывает, но это опять-таки не относится к политически ангажированным делам».

«А в Москве — конечно, властный заказ, — выразил мнение Пономарев. — Тем более, московские судьи давно «натренированы» Мосгорсудом, так что тут «все нормально» будет с ними».

Леонид Смирнов