«Дело Немцова»: виновны, снисхождения не заслуживают

Первые сообщения с анонсом финала «дела Немцова» появились в прессе ровно за неделю до его наступления, в четверг, 22 июня. Это спровоцировало небывалый интерес журналистов. Московский окружной военный суд посетили несколько десятков корреспондентов российских и зарубежных теле- и радиокомпаний. Однако все они стали свидетелями лишь долгой формальной процедуры: стороны корректировали итоговые вопросы для присяжных.

После обеда коллегия заняла свое место в зале — напротив камеры с подозреваемыми, — а судья Юрий Житников озвучил участникам процесса опросный лист. На нем были сформулированы 26 вопросов о том, доказана ли причастность подсудимых к преступлению, виновны ли они и, если да, то заслуживают ли снисхождения. Вопросы разделены на два блока. Первый касался убийства Бориса Немцова, второй — всего, что связано с оружием и боеприпасами.

Так, присяжные были призваны решить, действительно ли Заур Дадаев, Темирлан Эскерханов, братья Анзор и Шадид Губашевы и Хамзат Бахаев объединились в преступную группу «по признаку длительного знакомства», родственных связей, «с четким распределением ролей» и «соблюдением мер конспирации», чтобы за обещанное денежное вознаграждение от «лица, находящегося в розыске и иных лиц» лишить Немцова жизни.

Как ранее установило следствие, Заур Дадаев вечером 27 февраля 2015 года проследовал за вышедшими из ГУМа Борисом Немцовым и его подругой Анной Дурицкой. Достигнув Большого Москворецкого моста, он шесть раз выстрелил в политика, прыгнул в подъехавший автомобиль ZAZ Chance, за рулем которого находился Анзор Губашев, и скрылся. Водитель машины чуть ранее и подал сообщнику сигнал о том, что жертва показалась на Красной площади.

Его брат Шадид, в свою очередь, также следил за Немцовым, обеспечивал сообщникам жилье и передвижение по городу, помогал скрыться от правоохранителей после совершения преступления. За поддержание конспирации отвечал и Темирлан Эскерханов, который, помимо прочего, получал необходимые данные о политике через Интернет. Одним из мест проживания исполнителей во время подготовки убийства стал дом в деревне Козино Одинцовского района. Жилище, по версии следствия, преступникам предоставлял Хамзат Бахаев. Он тоже собирал в Сети информацию о Немцове.

«Дальше я начну доводить до вас свое напутственное слово, которое вы должны внимательно выслушать и, в соответствии с ним, принять решение в совещательной комнате», — подытожил судья. Затем он посмотрел на часы и предупредил присяжных, что его речь объемом в 50 листов займет «не менее трех часов». Дабы не отправлять коллегию на совещание поздно вечером, Житников решил перенести часть выступления на вторник, 27 июня.

Утром следующего дня количество камер в суде удвоилось. Желающих отснять материал было настолько много, что пишущие репортеры ожидали начала заседания во дворе.

Подсудимые были по-прежнему веселы. Пока зрители рассаживались по пяти рядам скамеек, Темирлан Эскерханов, жуя жвачку, выискивал в толпе знакомые лица. Наконец он нашел крупного мужчину в синем костюме, широко улыбнулся и кивнул. Мужчина поднял в воздух руку с оттопыренным большим пальцем.

Тем временем журналисты заметили, что судья Житников посерьезнел. Накануне полиция направила ему уведомление об одном из присяжных. Житников строгим тоном обратился к женщине под номером 13: «Вы помните, что ответили мне при формировании коллегии присяжных заседателей, когда я задал вам вопрос, есть ли среди присутствующих те, чьи близкие родственники когда-либо привлекались к уголовной ответственности?»

Ответ женщины заглушили ремонтные работы за окном.

Позже выяснилось, что покойный муж присяжной был четырежды судим: дважды — советским судом и дважды — российским. В 1998 году получил 9 лет колонии. Умер мужчина в 2013 году. «Я не поняла, какая связь вообще?» — недоумевала присяжная. «Я вам скажу, какая связь» — сказал Житников и пояснил, что теперь сомневается в правдивости запасной присяжной (решение выносит коллегия 12 человек, — «Росбалт») и не может на нее заменить кого-либо из основного состава. Перед тем, как покинуть зал, женщина, ухмыляясь, бросила: «Всем удачи!». Отозвались только подсудимые. «Вам удачи!», — раздался из аквариума бодрый возглас.

Следом председательствующий поднял присяжного под номером 6. Пару недель назад он перешел в основной состав, заменив присяжного, который вышел из процесса по семейным обстоятельствам. Кто-то из коллег мужчины сообщил судье, что тот принес в совещательную комнату документы с «доказательствами». Житников попросил присяжного показать бумаги суду. Следующие десять минут стороны увлеченно разглядывали разложенные на столе листы ватмана.

Как позже рассказал адвокат дочери Немцова Жанны Вадим Прохоров, на бумаге присяжный подробно в схемах изобразил все обстоятельства дела. «Таблицы, конечно, впечатляют. Такое чувство, что тут работало целое следственное управление», — иронизировал он.

«Скажите, пожалуйста, где вы взяли все эти материалы печатные?» — поинтересовался у мужчины судья. «Здесь услышал» — ответил присяжный. «Может, кто-то заинтересованный в исходе дела вам предоставил?» — настаивал Житников. «Как я услышал, так и составил» — защищался мужчина. «Только вы? Дома все составили?» — «Да».

«Мы видим здесь четко информацию, которая имеется в деле, но не была исследована в процессе, — заявила прокурор. — Это период, который не вменяется подсудимым, и именно поэтому он не был исследован. Данный присяжный отразил данные, которые неизвестно откуда взял. Он несет ответственность. Согласно закону, собирать данные вне судебного заседания присяжные не в праве».

Судья согласился с доводом. Таким образом, в коллегии остался лишь один резервный участник. «Говорить о какой-то зачистке коллегии присяжных мы не можем, поскольку присяжные действительно допускали те или иные нарушения», — прокомментировал происходящее позже защитник Заура Дадаева Марк Каверзин.

«Собирая эти доказательства и изготавливая эти таблицы, вы исходили из благих намерений — систематизировать свои знания. Однако вы нарушили требования статьи. Закон он есть закон. Прошу вас не расстраиваться», — проводил присяжного Юрий Житников и продолжил читать напутственное слово.

В своей речи он подробно пересказал доводы сторон и напомнил коллегии, что почвой для решения служат лишь законные доказательства. К таковым не относятся жесты, мимика, реплики и заявления подсудимых, подчеркнул он.

«Никто из вас не был очевидцем событий, которые послужили поводом для уголовного преследования. Поэтому нам не остается вариантов, кроме как восстановить события прошлого по предъявленным в суде доказательствам», — читал Житников. — Обвинительный вердикт не может быть основан на предположениях и догадках. Показания каждого из подсудимых не должны восприниматься с недоверием лишь потому, что они подсудимые».

В завершение председательствующий напомнил, что закон дает коллегии на обсуждение вердикта три часа (меньше — только при единогласном ответе на все вопросы). Если единого решения нет — присяжные голосуют. Тогда вердикт определяется путем большинства. Ничья трактуется в пользу подсудимого.

Выслушав возражения защиты, судья отправил коллегию в совещательную комнату. Посовещавшись два с половиной часа, присяжные попросили перерыв на ночь. «Ну, и правильно», — отреагировал Юрий Житников.

В среду подсудимые были еще более веселы, громко общались на чеченском, шутили и смеялись. После возобновления совещания присяжные показались в зале лишь вечером. Они указали судье на отсутствие графы для ответа под одним из вопросов, уточнили тонкости голосования, «если, допустим, кто-то — за снисхождение» и взяли паузу до четверга.

«Я тоже, когда вас собирал, думал, что все продлится четыре месяца. Но вот уже лето, и мы еще здесь», — прокомментировал судья.

По итогам заседания в беседе с корреспондентом «Росбалта» Вадим Прохоров отметил, что делать какие-либо выводы из озвученного присяжными вопроса бессмысленно. По его словам, они выглядели как «абсолютно логичные и технические».

Третий день совещания присяжных начался с дополнительного разъяснения судьей технических вопросов заполнения протокола, возникших у присяжных накануне. После этого заседатели вновь удалились для обсуждения вердикта, а уставшие томиться в зале и коридорах суда журналисты, отправились во двор — играть в мафию. Вскоре мафия начала побеждать.

В 15:50 всех пригласили в зал. Старшина присяжных передал судье опросный лист, ознакомившись с которым Юрий Житников заявил: «Вердикт ясен, непротиворечив», после чего началось оглашение вопросов и ответов на них коллегии присяжных.

Заседатели сочли доказанным, что 27 февраля 2015 года около 23: 31 на Большом Большого Москворецкого мосту в Немцова были произведены не менее шести выстрелов, в результате чего ему были причинены не менее пяти огнестрельных ранений в область расположения жизненно важных органов, от четырех из которых Немцов скончался на месте. Далее присяжные голосовали не столь единодушно. На вопросы, о доказанности того, что «Заур Дадаев совместно и согласованно с Губашевым Анзором, Губашевым Шадидом, Эскерхановым, Бахаевым и лицом, в отношении которого уголовное дело прекращено в связи с его смертью, примерно в конце сентября 2014 года согласился на предложение лица, находящегося в розыске и иных лиц, за обещанное денежное вознаграждение в сумме не менее 15 млн рублей лишить жизни Немцова», вел за политиком скрытое наблюдение, приобрел патроны, произвел выстрелы в Немцова, а потом скрылся с места преступления, 10 членов коллегии ответили — доказано, два — нет. При этом, по мнению присяжных, Дадаев не заслуживает снисхождения. Голоса разделились 8 — «нет, не заслуживает», 4 — «да, заслуживает».

На вопросы о виновности в инкриминируемых деяниях Анзора Губашева присяжные единодушно ответили «да», при этом 11 из 12 членов коллегии посчитали, что он не заслуживает снисхождения. Виновным Шашида Губашева сочли 11 присяжных (заслушивающим снисхождения — 1), Темерлана Эскерханова — 10 (заслуживающим снисхождения — 2), Хамзата Бахаева — 8 (заслуживающим снисхождения — 4).

Также большинством голосов присяжные сочли фигурантов дела виновными в незаконном обороте оружия и боеприпасов.

После оглашения решений присяжных судья Юрий Житников объявил перерыв: обсуждение последствий вердикта начнется 4 июля в 11:00.

«Держаться», — невозмутивно заявил Заур Дадаев, когда конвой выводил его из зала суда.

«Мы не можем сказать, что мы удовлетворены вердиктом. Мы были бы рады, если бы убийства совсем не было. Но главное, что не нашли ни организаторов, ни заказчиков», — заявил адвокат семьи Немцова Вадим Прохоров. Он отметил, что считает недоказанной вину Бахаева, а также подчеркнул: адвокаты будут настаивать на своем мнении, «что к преступлению причастно ближайшее окружение Кадырова».

Между тем адвокаты фигурантов дела заявили об имеющихся, на их взгляд, многочисленных нарушениях в ходе процесса и о намерении обжаловать будущее решение суда.

Денис Гольдман