Война под копирку с неизвестным финалом

Начавшаяся первая фаза военной операции по «усмирению» режима Муаммара Каддафи в Ливии вызывает несколько интересных вопросов. Например, насколько юридически и морально оправдана эта миротворческая агрессия? Кто был основным инициатором вмешательства во внутриливийский конфликт со стороны Запада? Какие фазы операции последуют за первой, и вообще как долго может продлиться эта война, для кого из западных участников она станет «своей», а кто сочтет необходимым «соскочить»? И, наконец, существует ли проработанная программа мирного урегулирования и экономического восстановления в Ливии в случае успеха военной кампании Запада?

Нынешнее «гуманитарное» вмешательство западных военных сил во внутренний конфликт внутри суверенной страны, самостоятельность которой признана ООН, осуществляется, по сути, по тем же лекалам, что и в случае с Югославией и Ираком. Во всех этих миротворческих миссиях западные «освободители» ссылаются на резолюции ООН, при этом очень расширительно трактуя полномочия, вытекающие из этих документов. Скажем, в случае с Ливией французские боевые самолеты в первый же день кампании начали уничтожать бронетехнику войск Каддафи, а американские «Томагавки» поразили цели на военных базах Джамахирии, что, вероятно, никак не вписывается в концепцию операции по «закрытию» неба над Ливией, полномочия на которую и давала резолюция ООН 1973.

Следующий момент – что послужило формальной причиной нынешней агрессии стран Запада? Здесь тоже наблюдается заметное сходство с югославским и иракским сценариями вмешательства. Во всех этих случаях страны Запада говорили о необходимости предотвращения гуманитарной катастрофы и спасения населения этих стран от кровавых диктаторов. При этом в указанных странах четко, по принципу «черное-белое, плохой-хороший» разделялись участники внутреннего конфликта. Скажем, в Югославии Милошевич – плохой, хотя и законно избранный согласно всем демократическим процедурам президент суверенного государства, а Хашим Тачи – хороший, хотя и бандит по роду своей основной «работы». В Ираке Саддам и, косвенно, сунниты - плохие, шииты и их лидеры (в меньшей степени курды) – хорошие. Сейчас в Ливии Каддафи и поддерживающие его силы из числа жителей Триполитании (запад страны со столицей в Триполи) – плохие, а Национальный переходный совет и население Киренаики (восток государства, города Бенгази и Тобрук) – хорошие.

Все эти вторжения также сопровождались обвинениями в адрес властей «принуждаемых к миру и демократии» государств в разного рода смертных грехах, которые затем на поверку оказывались либо полуправдой, либо полной ложью. Это и геноцид со стороны сербов в отношении других югославских народов, и химическое оружие Саддама Хусейна. Большие сомнения вызывают нынешние обвинения против режима Каддафи в кровавых расправах над оппозицией в Киренаике, бомбежках мирного населения в Бенгази и Тобруке, ужасных пытках захваченных оппозиционеров и т.д. Никаких документальных подтверждений всех этих зверств общественности пока что не предоставлено, хотя в Бенгази работает целый медийный лагерь из десятков западных журналистов. Все картинки, идущие из Бенгази и транслируемые западными телеканалами, – кадры некоего падающего самолета (причем, по некоторым данным, не из сил Каддафи) и мужчины и женщины с радостными лицами, бегающие перед камерами и палящие из «калашникова» в воздух.

Понятно, что все упомянутые операции разработаны, как под копирку, только с учетом местных особенностей, и цель их вполне ясна, поэтому как-то наивно было ожидать, что такая ерунда как остановка боевых действий силами Каддафи после вынесения резолюции ООН может остановить вторжение, хотя формально ливийский лидер выполнил требования Объединенных Наций. Однако всегда можно сказать, что этого не произошло и показать публике тот же падающий самолет или скачущих с «калашниковыми» повстанцев.

Кстати, вторжение в Афганистан хотя и похоже на перечисленные выше, но все же в большей степени обосновано – в этой истории есть хотя бы акты войны против Запада (террористическая деятельность «Аль-Каиды») и невыполнение Талибаном законных требований о выдаче лидеров террористов.

Переходим к главным действующим лицам демократического вторжения. На этот раз, очевидно, союзников по НАТО, изъявивших желание поучаствовать в «умиротворении» режима Каддафи, сплотили не США. Америке в данный момент при фантастическом размере дефицита бюджета третья (вместе с Ираком и Афганистаном) военная операция далеко от своих границ совсем не нужна. Вашингтон, похоже, согласился поддержать вторжение своих европейских союзников в Ливию из благодарности за их помощь в Ираке и Афганистане, ну и для того, чтобы лишний раз продемонстрировать всему миру, что интересы США находятся во всех частях планеты.

Главным же застрельщиком выступила Франция. Трудно сказать, какие мотивы для нее оказались сильнее – проявившиеся после прихода к власти Николя Саркози геополитические амбиции объединителя стран Европы и третьего мира при верховенстве Парижа, как это было с проектом Средиземноморского союза (куда, кстати, Ливия не вошла); серьезные обвинения и оскорбления в адрес президента Франции со стороны Муаммара Каддафи и его сына; возможно, общественное мнение в стране, подогреваемое агрессивными либеральными общественными деятелями. Скорее всего, свою роль сыграли все три фактора. Кроме того, очевидно, Франции в ее невидимом вечном споре за лидерство в Европе с Германией хотелось продемонстрировать еще и мощь своих Вооруженных сил.

Кстати, касаемо общественного мнения. Накануне голосования в Совбезе ООН по ливийской резолюции с жестким алармистским посланием к свободолюбивым гражданам выступила большая группа французских либералов – писателей, историков, философов и даже пара бывших министров. Это письмо, опубликованное в газете «Ле Монд» под заголовком «Да, нужно вмешаться в события в Ливии, и как можно скорее!» очень показательно – с точки зрения как умелого использования непроверенной информации или вовсе мифов, так и определенной пассионарности французской интеллигенции, которая может себя проявить и в любой другой точке мира (это к тому, что Саркози появился не на пустом месте).

«Время не терпит. День за днем, час за часом разрушительная военная машина ливийского диктатора (самолеты, вертолеты, танки, ракеты, наемники) возвращает ему контроль над страной и сводит на нет все усилия ливийского народа, который пытается стать свободным. Тиран, который решил утопить страну в «реках крови», расстреливает гражданское население и «зачищает» выступившие против него города, внушая ужас всем мирным жителям. Повсюду в Триполи и отбитых у мятежников регионах множество людей убивают и похищают, чтобы отправить в пыточные застенки», - говорится в письме. Какой слог – не правда ли? Все абсолютно бездоказательно, зато на непосвященную публику действует как нужно – кулаки сжимаются, желваки играют…

Нет смысла пересказывать все письмо французской интеллигенции, достаточно сказать, что вся аргументация в нем на уровне вышеприведенной, а цель послания – склонить правительство Франции к энергичным действиям с целью остановить «кровавого тирана». Примечателен в данном случае один абзац этого творения либеральной мысли: «Нам неизвестно, какое будущее ждет «арабскую весну». Нам неизвестно, какими силами будет обладать ливийская власть после Каддафи. Нам неизвестно, какая роль будет принадлежать исламистам в странах региона. Тем не менее, об одном можно говорить с уверенностью: наступит демократия или нет, произойдет это через полгода или 20 лет, арабская молодежь стремится к свободе. И она не забудет о странах и политиках, которые своим бездействием по сути встали на сторону палачей». То есть авторы письма, весьма образованные люди, признаются, что не удосужились просчитать возможные последствия для всего региона военного вмешательства в Ливию, им главное, чтобы некая арабская молодежь о них не забыла. Она и не забудет, когда потоки беженцев хлынут из разоренной войной Ливии в Европу – куда же им еще податься?

Кстати, имена двух подписантов этого шедевра научной мысли - Андре Глюксманна и Даниэля Кон-Бенди – в России хорошо известны, они во время чеченских войн подписывали аналогичные пламенные призывы наказать российских палачей и помочь свободолюбивой молодежи Ичкерии. Тогда у французских пассионариев силенок не хватило, но нервы Москве они здорово потрепали.

Между тем, само военное вторжение в Ливию началось. Ввиду того, что идеологически его возглавляют французы, до конца понять, как оно дальше будет развиваться, довольно сложно. Так, американцы говорят о первом этапе операции, включающем в себя, насколько можно судить, бомбардировку систем ПВО, взлетно-посадочных полос военных аэродромов, топливохранилищ. Это уже больше, чем разрешает резолюция Совбеза. Еще дальше пошли французы, уничтожающие бронетехнику. Однако самый главный вопрос – будет ли сухопутная операция?

Эксперты отмечают, что, скажем так, Вооруженным силам Киренаики не удастся самостоятельно захватить Триполитанию, даже если Каддафи лишится всей своей авиации. Просто у Каддафи лучше обученная армия, к тому же победа оппозиции в рамках сохранения единой Ливии будет означать, что бывшие правящие племена переходят в угнетенное положение со всеми радостями такой перемены полюсов вроде мести, захвата собственности, поражения в правах и т.п. Поэтому драться войска Каддафи будут не на жизнь, а на смерть, и ждать предательства от его генералов, как это было в Ираке, скорее всего, не стоит.

Значит, для свержения режима полковника Каддафи, а именно такую цель преследует западная коалиция, потребуется сухопутная операция. США однозначно утверждают, что ее силы в наземной войне задействованы не будут. И их можно понять. Остаются европейцы. Скорее всего, как отмечалось выше, пассионарности и решительности для такого шага сейчас достаточно только у французов. Возможно, какую-то помощь окажет Великобритания, хотя едва ли, потому что в этой стране до сих пор памятны разбирательства в парламенте по поводу участия ее военных в операции в Ираке. И едва ли Дэвиду Кэмерону так уж хочется примерить лавры Тони Блэра, выглядевшего на парламентском судилище довольно бледно. Ведь практика показывает, что влезть в войну довольно легко, а вот выйти из нее без потери репутации и живой силы – сложновато.

Германия и Италия, очевидно, будут со стороны наблюдать за «подвигом» Франции, они не проигрывают при любом исходе сухопутной операции. Ведь в случае победы над Каддафи Франция надолго увязнет в Ливии, как это случилось с силами США в Ираке, а значит - у нее будет меньше сил и ресурсов влиять на собственно европейскую политику. А проиграв в Ливии (по сути, затяжная война – это тоже поражение, потому что демонстрирует ограниченность военных ресурсов страны, претендующей на лидерство в объединенной Европе), французы теряют весь геополитический багаж, накопленный за последние годы Николя Саркози. А заодно уступают Германии безоговорочное лидерство в ЕС.

Ну а США, Канада, Дания и прочие участники коалиции против Каддафи, уступив право первой скрипки Франции, через какое-то время, при обоих вариантах развития сухопутной операции, отойдут в сторону. Причем по разным причинам – США из-за перегруженности своих Вооруженных сил, а европейцы – из-за нелюбви к потерям личного состава своих ВС и общественного мнения, которое неизбежно поднимется в этих странах против войны, если не получится блицкрига.

Если же режим Каддафи падет, перед странами Запада встанет проблема мирного урегулирования в охваченной гражданской войной стране, национального примирения и экономического подъема в Ливии. Абрис такой программы с упором на вопросы экономического развития Ливии и региона в целом уже разработан в ведомстве Кэтрин Эштон – верховного представителя Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности.

«В принципе, мы знаем, что нужно делать, чтобы заложить основы глубокой демократии – демократии длительной, которая не рассыплется в прах. Необходимо учреждение власти закона, под управлением честных сил правопорядка и независимых судей. Необходимо реально осуществимое право собственности, свободы слова и свободы профсоюзов. Прежде всего, необходимо, чтобы экономическое процветание получило достаточно быстрое и достаточно широкое распространение для того, чтобы все общество почувствовало, что оно кровно заинтересовано в демократической реформе», - пишет сама г-жа Эштон в газете «Нью-Йорк Таймс». Здесь особенно комментировать нечего – та же программа претворялась в жизнь в Ираке и Афганистане – с минимальным успехом. Возможно, правы те, кто говорит, что успешная демократия – удел только европейских народов, или что культуру равноправия и уважения к закону и частной собственности из-под палки не привьешь.

Гораздо интереснее и оригинальнее выглядят мысли Кэтрин Эштон об экономическом подъеме в Ливии. «Некоторые призывают к осуществлению нового Плана Маршалла – и, безусловно, этими людьми руководит верное чувство. Однако Северная Африка XIX столетия – это не Европа 40-х годов прошлого века. Мы нуждаемся в разработке новой, целенаправленной стратегии для решения стоящих перед нами задач… В центре проблемы стоят три «М»: money, market access и mobility (деньги, доступ на рынки и мобильность).

Что касается денег: я хочу, чтобы Европа потратила миллиарды евро на развитие экономики Ливии, Египта и Туниса. Отчасти за счет собственных фондов Евросоюза; и, я надеюсь, страны-члены Евросоюза и парламентарии этих стран присоединятся ко мне в поиске недостающих средств в Европейском инвестиционном банке в и Европейском банке реконструкции и развития.

В начале этой недели я встречалась с министром по международному сотрудничеству Египта, Фаизой Абулнагой (Fayza Aboulnaga). Она заявила мне, что сейчас сама насущная потребность – строительство миллиона новых жилых домов. Я хочу, чтобы Европа, в сотрудничестве с другими государствами, помогла ей в этом – и помогла бы также финансировать проекты по созданию инфраструктуры в Тунисе и освобожденной от Каддафи Ливии…

Однако мы знаем, что помощь, в конечном итоге, играет весьма ограниченную роль. Страны должны самостоятельно развиваться и идти своим путем к процветанию. Вот почему столь большое значение имеет доступ на рынки: возможность продавать товары богатым странам.

В качестве ближайшего богатого соседа Северной Африки Европе принадлежит решающая роль… Мы справедливо настаиваем на том, чтобы импортная продукция, от продуктов питания до промышленных товаров, соответствовала самым высоким стандартам. Для этого нам потребуется со временем отменить еще остающиеся тарифные ограничения, а также работать в сотрудничестве с новыми демократическими государствами Северной Африки, чтобы на практике помочь им продавать свои товары и услуги в Европе.

Особая мера, о принятии которой я попрошу страны-члены Евросоюза, это программа поддержки сельскохозяйственного развития в Северной Африки, чтобы Египет, Тунис и, в свой черед, Ливия смогли выращивать продукты питания того качества, которое требуется европейскому потребителю. Все эти меры должны помочь привлечь частные инвестиции, которые сыграют жизненно важную роль для достижения экономического благополучия».

Согласитесь, довольно оригинальная стратегия, но сильно запутанная. С одной стороны, плана Маршалла не будет, с другой – предлагается закачать миллиарды евро в экономику трех стран, построить миллион домов в одном только Египте. То есть планы-то фантастические. И при этом г-жа Эштон замечает, что жителям «освобожденных» стран стоит рассчитывать только на свои силы, самостоятельно развиваться, идти своим путем к процветанию. Например, выращивать фрукты и овощи, которые сейчас Европе как экспортный товар не нужны, о чем тут же честно признается г-жа Эштон. Как говорилось в известном советском фильме: «У него гранаты не той системы». Соответственно, можно предположить, что упомянутые миллиарды Европа потратит, конечно, не на дома для бедуинов, а на восстановление и расширение инфраструктуры ТЭК. Собственно, как это сейчас происходит в Ираке. И точно так же в Ливии будут взрываться рынки, уничтожаться партизанами коллаборационисты, устраиваться диверсии на газопроводах.

Все это довольно печально, потому что режим полковника Каддафи у любого нормального человека не вызывает ни малейших симпатий, понятно, что вопросы морали и нравственности власти Джамахирии никогда сильно не заботили. Однако лезть в военную авантюру, как слон в посудную лавку, без четкого понимания последствий этих действий – гуманитарных, социальных, без программы послевоенного восстановления разрушенного хозяйства (понятно, кроме объектов ТЭК), - для Запада не менее аморально.

Николай Ульянов