«Придется ликвидировать или консервировать скважины»

На саммите Европейского Союза руководители входящих в него государств продолжили обсуждение шестого пакета антироссийских санкций. Одним из ключевых его элементов должна была стать договоренность о полном эмбарго на поставки российской нефти в ЕС. Однако выяснилось, что единогласно договориться по этому пункту весьма затруднительно -прежде всего, из-за позиции Венгрии, Чехии и Словакии, которые не готовы отказываться от поставок нефти из России.

Днем ранее в качестве компромиссного варианта назывался такой: запретить импорт российской нефти морем, но оставить пока по нефтепроводу «Дружба», от которого зависит Венгрия.

В итоге в ночь на вторник стало известно, что ЕС удалось согласовать эмбарго на две трети поставляемой из России нефти, об этом сообщил глава Евросовета Шарль Мишель. Кроме того, страны Евросоюза договорились об отключении Сбербанка от SWIFT и санкциях против трех российских государственных СМИ, названия которых пока не указаны.

О том, как частичное эмбарго скажется на российской экономике, обозревателю «Росбалта» рассказал аналитик нефтяного рынка, партнер российского консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин.

— Как бы вы прокомментировали вариант с изъятием из нефтяного эмбарго трубопроводной нефти из России? Полное эмбарго провалилось? Ведь распространено мнение, что большая часть нефти из Российской Федерации в Европу поставляется именно по трубопроводам?

— Нет, это не так. По трубопроводу «Дружба» и по южной ветке в сторону Венгрии, Чехии и Словакии идет меньше 15 млн тонн российской нефти в год. А общий объем ее поставок из России в Европу — более 100 миллионов тонн в год.

При этом в ЕС взят курс на то, что все его страны (помимо трех указанных выше государств), должны присоединиться к эмбарго не только российской нефти, но что даже еще более важно, нефтепродуктов из России.

— Но насколько я понимаю, частичное эмбарго, это еще не конец всей этой истории?

— Так или иначе, Венгрию, Чехию и Словакию в ЕС все же обязали в кратчайшие сроки покончить с зависимостью от российской нефти и нефтепродуктов. Сроки не названы, но тем не менее, такая позиция обозначена.

— Что это будет означать для России?

— Прежде всего, это потери в добыче нефти.

— То есть, придется ее сокращать, закрывать скважины?

— Да, закрывать часть скважин, часть нефтеперерабатывающих заводов. Дело в том, что если НПЗ не смогут производить нефтепродукты, которые надо реализовывать, то они откажутся от нефти, которая к ним поступает. Значит, придется ликвидировать или консервировать скважины.

— Возможно ли будет компенсировать потери России в торговле нефтью и нефтепродуктами с Европой пресловутым «разворотом на Восток»?

— Нет, это нереально. Например, Китай дополнительно больше двух-трех миллионов тонн нефти в год не возьмет. Все его возможности, транспортные пути уже заняты по максимуму.

На тему Индии сегодня есть много рассуждений, но и она теоретически способна потребить дополнительно только примерно пять миллионов тонн российской нефти, перевозимой танкерами. Но и этот объем — с большим трудом.

— Насколько я понимаю, поставки российской нефти в Индию танкерами, это ведь еще и ее удорожание за счет огромных трат на логистику?

— Да, скидки на нее, плюс затраты на логистику. А больше никто нашу нефть пока покупать не собирается.

Беседовал Александр Желенин