Россияне ворчат, но не высовываются

Переход от давления на нежелательные масс-медиа к их ликвидации не встретил широкого и открытого недовольства. Об этом с горечью говорят сами жертвы — журналисты, объявляемые «иноагентами», «физлицами-СМИ-иноагентами», сотрудниками «нежелательных организаций» и даже сотрудниками «организаций, связанных с организациями, признанными нежелательными».

Казенная машина нисколько себя не стесняется, и вряд ли многие удивятся, если завтра под каток попадут уже и друзья родственников друзей «иноагентов», и родственники друзей их родственников.

Люди, вынужденные под угрозой строгих кар каждую свою сетевую реплику сопровождать штампом «ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА», пытаются объяснить, что оскорбляют не только их:

«Как человека, всю уже довольно длинную профессиональную жизнь имеющего дело с русским языком, меня отдельно корежит то, как же эта байда на двадцать четыре слова написана. Это не русский язык. Это набор слов, который, видимо, по замыслу авторов байды, должен унижать меня — того, что вынужден любые три слова сопровождать байдой, но, как мне кажется, это унижает любого, кто читает и говорит на русском языке. Это белиберда, реникса и вампука…»

Но их слушают и открыто поддерживают только друзья, а также часть коллег и верных читателей. Это тысячи, но уж никак не миллионы.

Именно об этом, если рассуждать беспристрастно, сообщает и свежий опрос, проведенный «Левада-центром» (который давно уже внесен в реестр иностранных агентов и как-то приспособился к этому статусу) в консультативном взаимодействии с «Открытыми медиа» (которые несколькими днями спустя были заблокированы Роскомнадзором и объявили о прекращении работы).

Не стоит принимать слишком всерьез то, что целых 40% собеседников «Левада-центра» согласились назвать наступление на иноагентов «давлением власти на независимые общественные организации» и только 37% — борьбой с «негативным влиянием Запада». Как и то, что 62% опрошенных пообещали, узнав о внесении в реестр иноагентов «некоммерческой организации, политика или СМИ», относиться к ним так же, как и раньше, или даже лучше.

Такие условные ответы на туманные вопросы, почему-то сформулированные в сослагательном наклонении, — это лишь ни к чему не обязывающие слова людей, которые почти поголовно не осведомлены о том, что происходит. Или решили скрыть свою осведомленность. Ведь всего 11% опрошенных признались, что «хорошо знают» про закон об иностранных агентах. И еще 31% респондентов «что-то слышали, но не имеют ясного представления». А 57% сообщили, что вообще не слыхали ни о чем подобном.

Подозреваю, многие солгали: опрос производился методом личного интервью на дому, и люди, конечно, видели в пришедших к ним полстерах посланников начальства. И в этой обстановке лишь один из девяти публично признал себя осведомленным если не о конкретных преследованиях, так хотя бы о существовании законов против иноагентов, а все прочие (следят они за происходящим или нет) дали понять, что не хотят углубляться в эту неприятную тему.

Особенно впечатляет, что среди тех, кто назвал интернет-издания важнейшим для себя источником информации, только 16% самоопределились в качестве «хорошо знающих» об иноагентских законах. И это при том, что иностранными агентами или нежелательными организациями были объявлены именно интернет-СМИ. Читатели не то чтобы от них отреклись — и даже в общих словах посочувствовали. Но всерьез заступаться не стали.

Не будем морализировать. Активное заступничество считается сейчас бессмысленным, а наказание за него — почти неотвратимым. Но, помимо этого, надо признать, что для большинства россиян свобода и достоинство прессы сейчас не в приоритете. Недовольство системой велико. Однако оно ищет какие-то другие пути для прорыва.

Нынешний уровень одобрения режима — едва ли не самый слабый за всю его историю. По свежему опросу фонда «Общественное мнение», расклад доверяющих и не доверяющих Владимиру Путину — 54% к 34%. И не забудьте сделать поправку на лукавство собеседников опросной службы. Тех, кто одобряет работу правительства — 33%; а тех, кто ее не одобряет — 49%.

Готовых на думских выборах голосовать за «Единую Россию» — лишь 27% от всей выборки. Худших цифр, кажется, еще не было. Впрочем, за 13 прочих системных партий, претендующих на места в парламенте, в совокупности не намного больше — 33%. При этом 22% опрошенных свои предпочтения не назвали — и, видимо, не зря.

Но в целом страхи властей по поводу сентябрьского голосования выглядят пока преувеличенными. За исключением нескольких проблемных точек, вроде Хабаровска, народ сейчас так же махнул рукой на эти выборы, как он не заморачивался сначала гонениями на навальнистов, а теперь уничтожением СМИ.

Видимо, ощущает, что рванет не тут и не сейчас. Вот и не высовывается по вековой своей осмотрительности.

Сергей Шелин