Первое китайское предупреждение

Китайская политическая система очень долго находилась в состоянии неустойчивого равновесия, поистине эквилибристически балансируя социалистическую систему управления и псевдо-капиталистические методы построения систем производства и перераспределения. Не желающим видеть даже казалось, что слово «псевдо» является лишним — чего уж там, социализм в политике и капитализм в экономике: такой вот СССР версии 2.0, в отличие от первой версии — работающий, потому что вместо фичи «социалистическое хозяйствование» вставлена фича «все как на Западе, но под партийным контролем».

И да — Китай целых 40 лет был очень неудобным феноменом с точки зрения пропаганды капитализма и демократии: во-первых, система сменяемости, выстроенная Ден Сяопином, внутренняя конкуренция элит и реальная низовая партийная демократия едва ли не казались усовершенствованной системой западной медийно-демократической модели, особенно на фоне существенного падения качества ее функционирования в последние десятилетия. Во-вторых, китайская экономика «плана с интересом» породила и быстрый рост, и большую долю занятых в частном секторе, и инновационное развитие — все то, чего не могла создать экономика СССР (и не может экономика России) и то, что Западу удается все с большим и большим трудом. Тот факт, что в Китае есть сложности с «Фейсбуком», а диссидентов сажают в тюрьму, де факто в современном мире волнует не так уж много людей, и особенно мало это волнует политически активного избирателя, который и сам бы не прочь пересажать своих оппонентов, а «Фейсбук» отключить.

Недаром известные экономисты любят экстраполировать существующие кривые роста (почему-то в процентах, а не в абсолютных цифрах), когда дело касается Китая. Экстраполяция эта обычно завершается выводом: через N лет Китай по ВВП на душу населения обгонит США и устремится далее в космос.

Буква N, правда, немного меняется со временем: в нулевые, когда китайский ВВП рос на 10-11% в год, это было 20 лет; в десятые, с ростом на 7-8% в год, это стало 30-40 лет; сейчас ВВП Китая вроде бы перешел к росту в 5-6% в год и точка эта отодвинулась на уровень в 50-60 лет.

Я люблю на это возражать (ну, я вообще люблю возражать), указывая на эффект низкой базы. Что такое «китайское чудо»? Это рост с нуля до уровня ВВП на человека, соответствующего российскому, всего за 40 лет. Дело не такое уж хитрое, если под рукой избыток рабочей силы, есть очевидная и прибыльная ниша в международном разделении труда и иностранные инвестиции. Сам СССР проделывал примерно то же самое — первый раз на фоне массовых репрессий и уничтожения крестьянства, второй — на фоне посадок кукурузы и геологоразведочной романтики. Южная Корея прошла от нуля до нынешнего российского уровня ВВП быстрее Китая и уверенно ушла далеко вперед. Главное — не стрелять себе в ногу с ожесточением (это любимое занятие российских властей, и потому по российскому уровню ВВП на человека еще долго можно будет мерять успехи развивающихся стран — настолько стабильным он будет оставаться).
Но оказывается, не стрелять себе в ногу не так уж просто — если нога твоя несет угрозу системе твоей, хочешь — не хочешь, а выстрелишь, и даже бомбу на ногу сбросишь. И вот Китай, который еще недавно стоял на пороге фазового перехода из экономики фиксированных активов и дешевого труда в экономику виртуальных активов и труда квалифицированного, прямо об этот порог, похоже, споткнулся — непонятно только пока, поломал ли он себе экономические руки или отделается ушибами.

Началось все, конечно, чуть раньше — с окончания мифа номер один, мифа о партийной демократии как альтернативе западной — медийной. Оказалось, что достаточно одному сильному игроку начать играть не по правилам, и вся система ломается, превращаясь в привычную нам систему советского партийного правления — пожизненно, кланово, неконкурентно. О том, восстановят ли китайские товарищи принципы партийной конкуренции Дэна после предстоящего существенно более чем десятилетнего периода правления Си, можно только гадать, но я ставлю на «нет»: как хорошо видно по современной России, единоличный внеконкурентный лидер вынужден выжигать поле вокруг себя, настолько сокращая количество потенциальных претендентов, что после его ухода системе балансов взяться просто не из кого. А раз так, значит, больше не бывать тысяче цветов, цвет будет только один, распространяющийся сверху и постепенно до низу.

Но была еще надежда (ну, это я для порядка пишу, у кого она была?) что миф номер 1 не потянет ко дну миф номер 2 — о плановом капитализме, способном порождать высокоэффективную экономику. В последние дни мы увидели, как будет умирать и эта надежда.
Странно, что китайские власти вообще так долго питали иллюзии относительно новой экономики (той самой, которая отъедает у старой 2-3% пункта ВВП в год) — экономики изобретения, передачи информации и обеспечения взаимодействия. Да, эта экономика, не обремененная активами, которые можно контролировать, не нуждающаяся в географических преимуществах, которыми можно торговать, зато требующая свободы мышления, любопытства и разнообразия, конечно, не может и не будет подчиняться партийным директивам — это вам не два аэропорта рядом друг с другом строить, чтобы деньги освоить, не обувные фабрики трудовыми мигрантами из бедных провинций наполнять. Разумеется, эта экономика опасна для анахроничной системы управления Китаем — конечно, не тем, что мифические информационные олигархи в союзе с мифическим же Западом претендуют на власть. Она опасна разложением умов, разрушением общественного договора, согласно которому монополия на власть отдается пирамидально построенному институту самовоспроизводящейся элиты, внутри которой идут клановые войны. И что может быть более очевидным символом этой опасности, чем формирование рынка образования?

Но дело не только в образовании. Передача информации и оптимизация взаимодействия — прямые угрозы режиму, который существует, пока информация дозируется и население не способно эффективно взаимодействовать: фактически режим обменивает у населения фасилитацию взаимодействия на право определять его правила, а если фасилитация будет в руках независимых экономических институтов, то кому будет нужна партийно-бюрократическая машина с ее правилами образца Европы 19-го века? Поэтому то, что началось с Джека Ма и продолжилось уничтожением частного образования, неминуемо должно было докатиться до системы доставки пиццы и теперь уже не остановится: информационная экономика будет волнами (через «договоры с властью», «послабления» и «оттепели») уничтожаться. Власть модели 1.0 не совместима с экономикой модели 2.0.

Для Китая это означает, что фазового перехода не будет. Китай остается фабрикой мира, для которой самый страшный враг — богатый рабочий: рост себестоимости в Китае будет делать физическое производство в других странах выгоднее, а снижение доли труда в себестоимости продукта будет подрывать основу «Китайского чуда», к которому сотни миллионов причастных китайцев относятся лояльно только пока оно дает зарабатывать. Но фокус современного кривого-косого, зажатого между бюрократами-охранителями сверху и потребителями пособий снизу западного капитализма в том и заключается, что он органично трансформируется (почти уже) в информационный, устойчиво обеспечивая при этом сохранение фантастически высокой доли добавленной стоимости в своих руках, а всем «неприсоединившимся», «идущим особым путем» и прочим «вставшим с колен» оставляя роль сырьевых или производственных придатков, причем не (не дай бог!) насильно, а по их, последних, доброй воле — в обмен на сохранение этими реликтами старых политических систем, для которых информационный капитализм вреден как воздух для бактерии столбняка.

Это означает, что никакой экстраполяции процентов у Китая не случится. 5-6% сегодня превратятся сравнительно быстро в 3-4%, потом — в 2-3%, а потом начнутся проблемы внутриполитического плана, сепаратистские проблемы, угроза радикальных регрессивных сил (которые захотят вернуть Китай к прошлому — но не к Дэну, а к Мао). 600-800 долларов в год на человека прироста ВВП (в долларах 21 года) останутся рекордом, какой-нибудь 2025 год станет для Китая в экономическом смысле чем-то похожим на то, чем стал 1913 для России. Ну а США покамест будут стагнировать, создавая по 1500 долларов ВВП на человека в год — стабильно и под дружный хор могильщиков Запада.

Вышесказанное не является инвестиционным советом, но все-таки…

Андрей Мовчан