Вслед за сланцевой революцией проспим и «зеленую»?

В России слово «зеленый» традиционно вызывает устойчивую ассоциацию с американским долларом. То есть с тем, что власть, госпропагандисты и ура-патриотическая общественность вроде как не жалуют, но от чего вовсе не спешат отказываться. К «зеленой экономике», в отличие от мировой резервной валюты, их отношение, возможно, еще полностью не сформировалось. Но чем-то оно неуловимо напоминает историю с российской демократией, которую правящий режим формально признает, но на деле отвергает.

Между тем на Западе, и особенно в США после прихода к власти Джо Байдена, борьба с изменением климата является не только неоспоримым приоритетом, но и, судя по всему, становится долгосрочным трендом. В частности, климатический онлайн-саммит, организованный Вашингтоном в конце апреля, как нельзя лучше говорит об этом. Кроме того, надо учитывать, что Соединенные Штаты левеют не по дням, а по часам, что, бесспорно, выдвигает на передний план вопросы экологии. Да и к тому же в Германии, ключевой стране Евросоюза, Анналена Бербок, один из лидеров «зеленых», имеет неплохие шансы возглавить федеральное правительство. Так что, вероятно, международную политику и экономику ждут постепенные, но неотвратимые изменения.

В специальном докладе Международного энергетического агентства (IEA) перед всемирным сообществом поставлена амбициозная задача — создать к 2050 году глобальный энергетический сектор с нулевыми выбросами СО2 (углекислого газа). Это позволит ограничить глобальное потепление до 1,5 градусов Цельсия и справиться с изменением климата. Эксперты IEA разработали «дорожную карту», состоящую из более чем 400 подготовительных этапов. Начать предлагается незамедлительно, отказавшись от инвестиций в новые проекты, которые связанны с ископаемым топливом. В результате этих мер к 2035 году прекратятся продажи пассажирских автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, а к 2040 году мировая электроэнергетика совсем перестанет вырабатывать CO2.

При этом страны со слабыми экономиками не должны остаться на обочине жизни. Авторы программы перехода к новой энергетике полагают, что она позволит обеспечить электричеством 785 млн человек, которые сейчас не имеют к нему доступа. Более того, 2,6 млрд жителей Земли смогут готовить пищу, не используя углеводородное сырье. Цена вопроса — около 40 млрд долларов в год, что равняется примерно 1% существующих инвестиций в энергетический сектор. Однако, само собой разумеется, что развитые и развивающиеся страны будут двигаться к этой цели с разными скоростями.

Совместный анализ, проведенный IEA и МВФ, показал, что к 2030 году общий объем ежегодных инвестиций в энергетический сектор возрастет до 5 трлн долларов. И это приведет к росту мирового ВВП на 0,4 процентных пункта в год. Причем резкое увеличение частных и государственных расходов создаст миллионы рабочих мест в сфере чистой энергетики, а также в смежных отраслях. Таким образом, через девять лет всемирный ВВП будет на 4% выше, чем при нынешних тенденциях экономического развития.

Согласно прогнозам аналитиков IEA, к 2050 году мир энергетики может выглядеть совершенно иначе. Глобальный спрос на энергию снизится примерно на 8%, но энергетический сектор сможет обслуживать и экономику, которая будет более чем в два раза крупнее нынешней, и население, численность которого вырастет на два миллиарда человек. Почти 90% электроэнергии будет вырабатывается из возобновляемых источников, причем около 70% будет приходится на долю электричества, получаемого от ветра и солнца. А большую часть оставшихся потребностей покроют за счет АЭС. И как итог — доля ископаемого топлива сократится с четырех пятых до одной пятой.

Весьма любопытно, что сегодня даже ведущая экономика мира, американская, не полностью готова к тому, чтобы вписаться в новый дивный мир, который придумали в IEA. Во всяком случае, именно так считает эксперт Бен Хертц-Шаргель. В своем докладе, написанном специально для «Атлантического совета» (внесенного в 2019 году в Перечень иностранных и международных неправительственных организаций, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации), он утверждает, что декарбонизация энергетического сектора США может замедлиться из-за недостатков и проблем, которые сохранились на организованных рынках электроэнергии после реструктуризации отрасли.

И это в стране, где, как утверждает The New York Times, даже «Большие деньги становятся веганами». В качестве примера эта газета приводит некую американскую компанию, производящую «альтернативные молочные продукты», стоимость которой после IPO может составить 10 млрд долларов. А на одном из техасских новостных сайтов появляется статья под названием «Мясо становится новым углем». Из нее можно узнать, что производство говядины вредит климату в шесть раз больше, чем разведение свиней, в восемь раз больше, чем выращивание домашней птицы, и в 113 раз больше, чем культивирование гороха. И даже такой консервативный институт, каким является армия Соединенных Штатов, официально называет изменение климата «серьезной угрозой интересам национальной безопасности и оборонным целям США».

Не остается в стороне от актуальной повестки дня и Китай. По сообщению Глобального совета по ветряной энергии, в 2020 году КНР ввела в строй электростанции, использующие силу ветра, общей мощностью 52 ГВт. И теперь по этому показателю КНР превосходит все страны Европы, Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока. А между тем ЕС вынашивает собственные грандиозные планы по декарбонизации, поскольку европейский «Зеленый курс» предполагает постепенный отказ от импорта углеводородов, в том числе и российских газа и нефти.

Однако правительство России не видит в этом угрозы для национальных интересов, приводя немало весомых аргументов и цифр, подтверждающих непреходящее значение углеводородов. Но ведь не так уж давно столь же убедительными казались и доводы против добычи сланцевой нефти.

Роман Трунов