Война уже неизбежность или один из сценариев?

Несколько дней назад в колонке для «Росбалта» я высказал мнение, что большая война между Россией и Украиной, во всяком случае, в ближайшие полгода, представляется мне маловероятной. Прежде всего, по политическим причинам. Во-первых, это не нужно Украине и, в первую очередь, ее президенту Владимиру Зеленскому, у которого сейчас нет необходимости поднимать свой рейтинг. Кроме того, трудно представить, чтобы он бросился на заведомо более сильного противника, давая таким образом тому повод «защитить» Донбасс или Крым.

Во-вторых, я обратил внимание на определенную закономерность. Владимир Путин еще ни разу не прибегал к «иным средствам» (вспомним высказывание Клаузевица «война есть продолжение политики иными средствами») непосредственно перед федеральными выборами. А сейчас на носу как раз такая избирательная кампания — парламентская.

Конечно, в окружении Путина наверняка хватает людей в мундирах или штатском, которые одержимы идеей повторить 2014–2015 годы. Больше того, он и сам, наверное, не прочь это сделать, если выдастся подходящий случай. Такой, как в 2014 году, когда в Кремле, похоже, были искренне убеждены, что Украина находится в процессе распада. Такова теория, из которой там исходили и исходят: революция всегда ведет к развалу страны. Победа Майдана («фашистский госпереворот» на сленге кремлевских СМИ), бегство «легитимного» президента Януковича, в представлении наших властителей и стали признаком такого развала.

Однако сегодня стабильность политической системы Украины видна даже из Кремля. Знают там и о значительно возросшей, если сравнивать с 2014 годом, мощи вооруженных сил Украины. В этом случае вступает в действие еще одна подмеченная закономерность — Владимир Путин применял ВС РФ только против более слабых противников.

Конечно, российская армия по численности и вооружению все еще превосходит украинскую. Однако последняя сегодня — это уже именно армия, а не толпа плохо организованных граждан, одетых в военную форму, как это было в 2014 году. Эта армия, которая уже получила боевой опыт. Да, опыт подчас трагический, но ведь, как известно, за одного битого двух небитых дают. Если под Иловайском ВСУ предстали в виде толпы неорганизованных новобранцев, то можно сказать, что в сражении у Дебальцево, пусть также проигранном украинцами, у них родилась настоящая армия. Украинские части, снова попав тогда в окружение, сумели с боями из него выйти.

Сегодня на вооружении ВСУ начинает появляться современное оружие, включая турецкие ударные беспилотники Bayraktar TB2, эффективно уничтожавшие в 2020 году боевую технику российского производства в Сирии, Ливии и Карабахе, а также американские ракетные комплексы (в частности противотанковые Javelin) и много чего еще, о чем в 2014 году украинцы могли только мечтать.

Большая война — это еще и первый ошеломляющий удар. Захват «зелеными человечками» стратегических объектов в Симферополе 27 февраля 2014 года, блокирование украинских военных частей в Крыму — все это стало полным сюрпризом и для новых властей Украины, и для всего мирового сообщества. Тогда никто ничего подобного не ожидал. Сегодня — очень даже ждут и готовятся. А предупрежден — значит защищен.

Очевидно, что все испытанные тогда методы необъявленной войны, включая захваты зданий городских и областных администраций, сегодня не могут быть реализованы по той же самой причине — их ожидают, а значит, к ним готовы. Каким бы миролюбивым ни казался сегодня кому-то в России Владимир Зеленский, но на те грабли, которые так больно ударили в 2014 году власти постмайданной Украины, он наступать не будет. А это значит, что все попытки, к примеру, создания очередных «народных республик» будут пресекаться без всяких проволочек и ненужных в таких случаях философских размышлений.

Российская армия, повторюсь, все равно сильней украинской. Однако тут на первый план выходит вопрос о приемлемом уровне потерь. Полагаю, что в реальности россияне сегодня вряд ли готовы к тому количеству жертв, которое считалось допустимым, скажем, во времена Второй мировой.

Ситуация с настроениями в обществе сейчас тоже совсем другая. «Настоящая» война с Украиной для большинства россиян в данный момент идеологически ничем не подкреплена. У операции, грозящей обернуться кровавой битвой, должно быть, пусть даже и насквозь лживое, но внешне убедительное обоснование. Те же действия по присоединению Крыма и поддержке Донбасса в 2014–2015 годах сопровождались пропагандой невиданных до того масштабов. Сегодня из всего арсенала информационной войны того времени мы видим только слова об «обострении на линии противостояния», чем российский народ уже не удивить, а значит и не возбудить.

Кроме того, мы наблюдаем, вероятно, последние годы господства государственной телепропаганды над умами россиян. Начало 2021 года, митинги в поддержку Навального его фильм о «дворце Путина» — все это показало, что эпоха ТВ закончилась. В эпоху же интернета откровенная пропаганда почти мгновенно отвергается.

Нужно также помнить, что на начало 2014 года границы Украины были практически открыты. Сегодня они на замке. Учитывая готовность Киева к разного рода провокациям на своей территории», ни о какой «гибридной операции» речь идти уже не может. Соответственно, война может начаться лишь в виде прямого масштабного вторжения российских войск на украинскую территорию. Даже в глазах россиян это будет выглядеть актом прямой агрессии против соседней страны.

Очевидно, что в новой войне с Украиной потери будут в разы, если не на порядок выше, чем во время битв за донецкий аэропорт или Дебальцево. Учитывая, что никакого смысла в братоубийственной бойне россияне в большинстве своем сейчас не видят, потери такого масштаба пошатнут рейтинги власти очень серьезно.

Не в пользу Кремля сейчас и международная обстановка — как минимум, если говорить о позиции Вашингтона. Президент США Джо Байден в телефонном разговоре с Зеленским не просто на словах поддержал Украину, но самым недвусмысленным образом заявил, что в случае «агрессии» она не окажется одинока. При этом американцы уже повышают боеготовность своих войск в Европе. Началась подготовка к очередным учениям НАТО «Defender Europe» («Защитник Европы»), основная часть которых запланирована на май. Весной 2020 года предыдущие маневры под этим названием стали одними из крупнейших на континенте — в них приняли участие 17 стран-союзниц и стран-партнеров и, по оценкам, около 37 тысяч военнослужащих.

Подчеркну — ничего подобного в 2014 году даже близко не было.

Тем не менее, об угрозе начала большой войны сейчас говорят очень многие. Например, независимый военный эксперт Павел Фельгенгауэр в своем интервью «Росбалту» поделился опасениями насчет того, что у нынешнего кризиса «есть потенциал эскалации в общеевропейскую войну, если даже не мировую». По его прогнозу, «в начале мая все будет готово», после чего вторжение на Украину может пойти по сценарию высадки в Нормандии, включая десант на необорудованном побережье под Николаевом (полностью интервью читайте здесь).

Анализ ситуации, проведенный военным экспертом, безусловно, заслуживает внимания. Исключать, что события пойдут в этом направлении, конечно же, нельзя. Это один из возможных сценариев. Но тут можно и возразить. В частности, насчет данных о том, что три больших десантных корабля в сопровождении корвета в конце марта прошли Ла-Манш, направляясь на юг. Можно вспомнить, что год назад, в марте 2020-го, после разгрома турецкой армией российско-сирийской коалиции в Идлибе, туда тоже было срочно отправлено два больших российских десантных корабля в сопровождении подводных лодок. Навстречу им в Средиземном море выдвинулась американская эскадра во главе с авианосцем. После чего об этой морской прогулке российских кораблей никаких подробностей не было. Во всяком случае, воевать с Турцией никто не стал.

Как бы то ни было, думаю, что большая российско-украинская война, если она начнется, как и все другие войны, будет вызвана не столько тем, что на Украине закрыли телеканалы пророссийского политика Виктора Медведчука, о чем говорит, в частности, Фельгенгауэр. Причины, по которым может начаться война, кроются, в первую очередь, внутри самой России. Они в масштабном росте протестных настроений в российском обществе, в падении рейтингов партии власти перед парламентскими выборами.

Начало подобной большой войны могло бы решить эти проблемы. Выборы в Госдуму в условиях военного времени к радости депутатов отложат, скажем, на год, а то и дольше. Оппозицию внутри страны и просто всех несогласных задавят еще более жесткими способами, чем сейчас. Чем не вариант? Однако я убежден, что, учитывая все риски, которые несет в себе такая страшная братоубийственная война, в Кремле еще не раз подумают, стоит ли ее начинать.

Полагаю, нельзя оставить без внимания и еще одно обстоятельство. В 2014 году в Москве дважды проходили массовые демонстрации против войны с Украиной, на которые каждый раз собиралось несколько десятков тысяч человек. Семь лет спустя недовольство властью в России, разрастание протестов на всю страну, что показали митинги в поддержку Навального, а также абсолютная необоснованность втягивания страны в большой вооруженный конфликт могут привести к тому, что масштаб протеста окажется намного выше.

Как видно, российские власти надеются справиться с такой напастью, разгоняя митингующих раз от раза все более жестко. А вдруг это приведет к обратному эффекту, и внешняя война дополнится еще и подобием гражданской? Думаю, никто не возьмется сегодня полностью отрицать возможность такого развития событий. В этом случае вторжение на Украину из инструмента сохранения власти может превратиться в причину ее потери. Готовы ли в Кремле пойти еще и на такой риск?

Александр Желенин