Придворная социология помогает власти душить интернет

Наше руководство, как известно, терпеть не может интернет и работает над тем, чтобы запретить там все или почти все. Но ошибаются те, кто думает, будто оно не считается с мнением народа. Напротив. Начальство с нетерпением ждет, чтобы широкие массы принялись осаждать его просьбами о каких-то новых массированных запретах, мощных, как ковровые бомбардировки.

А где спрос, там и предложение. «В конфликте между социальной сетью Twitter и Роскомнадзором симпатии россиян скорее на стороне надзорной службы», — так докладывает о новейшем своем исследовании самая чуткая из наших опросных служб, ВЦИОМ.

И в самом деле, против науки не попрешь: 77% респондентов сообщают, что «обвинения Роскомнадзора в адрес Twitter» кажутся им «скорее справедливыми», и всего 23% — что нет. Представьте, как приятно было высшим лицам узнать, что их карательные инстинкты созвучны народным чаяниям. Значит, можно не церемониться и бить в полную силу.

Хотя если присмотреться, то «на стороне надзорной службы» скорее ВЦИОМ, чем народ. Но перед тем, как рассказать о технике получения таких результатов, сделаю два лирических отступления.

Первое. Я верю ВЦИОМу. В том смысле, что эти цифры взяты вовсе не с потолка, а действительно получены в беседах с людьми. ВЦИОМ — слишком профессиональная фирма, чтобы опускаться до прямых выдумок.

И второе. Та же самая опросная служба чуточку раньше, как раз накануне нынешнего обострения борьбы с соцсетями, выдала обобщающее исследование сетевых чувств россиян. Из которого видно, что, орудуя толково сформулированными вопросами, можно получить любой расклад ответов.

Если, скажем, спросить, «на пользу ли нашему обществу развитие интернета» — этого «информационного пространства, объединяющего весь мир», то одобрительных ответов будет почти вдвое больше, чем отрицательных (54% к 32%). Но если подсказать, что интернет — это «неконтролируемое информационное пространство, где много недостоверной и даже вредной информации», то это определение тоже одобрит большинство (57%).

Однако что в этом опросе действительно полезно, так это выяснение степени согласия народа с расхожими агитпроповскими обличениями. Оказывается, тезис, что «интернет — угроза политической стабильности в стране», поддерживает меньшинство (35% против 56%). А вот с утверждением, будто «интернет значительно увеличивает количество самоубийств», соглашается относительное большинство (46% к 43%). Этот ничем не подтверждаемый миф вдалбливают с огромной энергией и кое-чего добились.

Добавлю только важное уточнение. Не меньше 30% взрослых россиян практически не пользуются интернетом. И как раз этот несведущий контингент (в состав которого входит и глава нашего государства) дает самых категоричных обличителей сети и охотнее всех верит любым выдумкам о ней. В приводимых тут раскладах мнений большая доля тех, кто «против интернета», как раз из таких. Но ВЦИОМ в эти подробности не вдается. И правильно делает. Ведь их учет подпортил бы картину мнимого слияния народа с начальством в гневе против сети.

Теперь о Twitter. В России эта соцсеть давно вышла из моды. По осенней оценке Brand Analytics, на нее приходится чуть больше 1% активных авторов социальных медиа и меньше 3% публикаций в них. Рядом с лидерами («ВКонтакте» и Instagram), с их сотнями миллионов ежемесячных постов и десятками миллионов постоянных авторов, Twitter сейчас — утеха узкого круга интеллектуалов, в большинстве москвичей и петербуржцев.

Многих ли потряс бы полный его запрет? Ну представьте, что наше правительство запретит народу пить коньяк по утрам. Я вместе с немногими стану из принципа возражать, но ведь почти все скажут: пусть себе маются дурью со своим утренним коньяком, только бы не лезли в реальные наши дела.

А теперь вернемся к тому вциомовскому опросу, с которого начинали.

Чтобы организовать большинство «голосов» за мероприятия против Twitter, опросной службе пришлось пойти на необычные шаги. Сначала отсекли тех, кто «не знает, не слышал о замедлении Twitter». Таких оказалась ровно половина опрошенных. Потом, что совсем уже необычно, из оставшейся половины изъяли тех, кто о замедлении слыхал, но затруднился оценить справедливость обвинений Роскомнадзора.

Вот в этом дважды урезанном контингенте и удалось наскрести упомянутые 77% хвалителей роскомнадзоровской атаки на Twitter. А если бы считали обычным образом, то получили бы 35% от всей массы опрошенных и 69% среди «знающих, слышавших о замедлении».

Точно таким же способом ВЦИОМ выявил и 73% одобряющих полную блокировку Twitter для российских пользователей, если оттуда «не будет удалена запрещенная информация». Считая обычным порядком, это соответственно 33% и 66%.

Но ведь если взять «знающих и слышавших», то среди них на стороне начальства все равно оказывается большинство? Не совсем.

Ясно, что пользователи Twitter составляют среди этих «слышавших» очень малую долю. А кто остальные? Ясность внесли бы расклады по возрастам, местам жительства, а также включенности в интернет. Однако опросная служба их не публикует, хотя обычно это делает. Видимо, они мешают выполнить задачу.

Стопроцентной уверенности нет, но предположу, что большинство хвалителей Роскомнадзора — это далекие от интернета любители телевизора, которые «услышали» о торможении неведомого им Twitter от телеагитаторов. Они и образовали группу солидарности с начальством в его антисетевых маниях.

Скорее всего, ВЦИОМ выявил то, что было известно и без него. Что около трети россиян (в этом опросе — 33–35%) интернетом не пользуются и будут рады, если его хорошенько прижмут. И ничего сверх того.

Нет причин думать, что массированные запреты соцсетей и «провинившихся» сайтов, которыми повадилось грозить начальство, будут встречены пользователями с такой уж покорностью и беззлобием. Но это станет сюрпризом для вождей. Потому что околовластные «эксперты», «аналитики» и «социологи» докладывают своим патронам только то, что те хотят услышать.

Сергей Шелин