Кремль споткнулся о Санду

С недавно избранным главой Молдавии Майей Санду прямо на старте ее президентства у Кремля случилась неприятная осечка. Дело в том, что с победой на выборах одним из первых иностранных лидеров Санду поздравил Владимир Путин. Обычно такой оперативности в поздравлениях от него удостаиваются только надежные союзники, вроде Игоря Додона, ставшего президентом Молдавии в 2016 и проигравшего нынешние выборы. Но в том-то и дело, что в Москве изначально Санду к союзникам никто не причислял, поскольку она никогда не скрывала своей проевропейской ориентации.

Однако поражение Додона было столь очевидным (по данным ЦИК Молдавии, во втором туре выборов он набрал только 42,25% голосов, в то время как его соперница 57,75%), а его деятельность на посту президента столь неэффективна (указы главы государства регулярно блокировал Конституционный суд республики), что в Кремле, вероятно, решили побыстрей наладить отношения с новым президентом, видимо уповая на мужское обаяние Путина.

Но не успел молдавский ЦИК провозгласить Санду избранным президентом, как она однозначно и четко расставила акценты своей будущей внешней политики — Крым, по ее словам, это Украина, а для решения приднестровской проблемы российские миротворцы, считает она, должны покинуть территорию Молдавии. На языке, которым периодически выражается российский президент, это называется облом…

То есть, на этот раз мужское обаяние Путина не сработало. А то, что таковое у него имеется, факт, как говорится, медицинский. Социологические опросы показывают, что путинский электорат — по преимуществу женский. Другое дело, что это в основном российские женщины, в абсолютном своем большинстве воспринимающие его телеэкранный образ. Однако и на зарубежных женщин-политиков он умеет произвести впечатление галантностью и знанием иностранных языков. Тем не менее, этот мужской шарм и до Санду срабатывал не всегда.

Тут стоит вспомнить томное восклицание одной известной российской актрисы, пообщавшейся с Владимиром Путиным еще на заре его президентской карьеры: «Сразу чувствуется — мужик!». И вправду, подчеркнутая крутость в сочетании с галантностью — все это черты давно и прочно являющиеся неотъемлемой и важнейшей частью путинского имиджа. Они восхищают множество российских женщин, которым он не упускает случая признаться в любви (ко всем сразу), и вызывают уважение у немалого числа российских мужчин. Эти черты компенсируют в глазах россиян многие, если не все, провалы его внутренней и внешней политики, о которых не хочется думать, глядя на столь мужественный экранный образ.

На Западе, правда, эта подчеркнутая брутальность Путина вызывает более сложную гамму чувств, в том числе, и у представительниц прекрасной половины политикума. Там вместо понятия «мужик» нередко употребляют термин «альфа-самец», что по смыслу приблизительно одно и то же, но по содержанию несколько иное. Последним термином в науке сегодня обычно обозначают лидеров в животном мире — в стаде или стае. Соответственно, употребление термина «альфа-самец» по отношению к человеку означает, что он выпячивает свое мужское естество как некое изначальное превосходство, что идет вразрез с представлениями современного общества, в котором принадлежность к полу уже не является преимуществом. Хочешь быть лидером — прояви ум, эрудицию, честность, уважение к партнерам. Игра мускулами на глазах у дам и других «мужиков» (вспомним многочисленные фото Путина топлес) — реликт прошлой эпохи. Именно так, по преимуществу, сегодня принято оценивать брутальных политиков на Западе.

Впрочем, иногда кажется, что Путин, включая свое обаяние, почти пробил эту стену западной политкорректности.

Вспоминая, как реагировали на российского лидера западные женщины-политики, в первую очередь на ум, естественно, приходит канцлер Германии Ангела Меркель. Многим, вероятно, еще памятна одна из последних их встреч на саммите G20 в 2019 году, когда Путин галантно помог Меркель, на какой-то миг потерявшей ориентацию в пространстве, найти свое место за столом переговоров. Однако в целом всегда складывалось впечатление, что глава германского правительства, несмотря на все мужское обаяние Владимира Владимировича и его свободное владение немецким языком, что, конечно же облегчало их личное общение, строила с ним отношения исключительно прагматично.

Базой отношений с Путиным со стороны Меркель всегда было стремление соблюсти баланс между интересами крупного германского бизнеса, заинтересованного в поставках российского газа в Германию и в некоторых своих проектах в России (например, предприятия Volkswagen), и демократическими ценностями Европейского Союза. Причем на деле во внешней политике, проводившейся Меркель, в этих отношениях интересы немецкого бизнеса очевидно преобладали над верностью демократическим ценностям, что наглядно показали события вокруг Украины в 2014–2015 годах. С одной стороны, канцлер тогда публично осуждала присоединение Крыма к России и войну на востоке Украины, в которой также обвиняла Кремль, говорила, что «Путин живет в своем мире», присоединялась к европейским санкциям в отношении Москвы, а с другой, Германия в эти годы даже увеличила, по сравнению с предыдущим периодом, закупки российских нефти и газа.

Еще одной женщиной-политиком, с которой судьба свела в это время Владимира Путина, стала президент (а ныне вице-президент) Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер. Внешняя политика Киршнер в целом была выдержана в духе «антиимпериалистических» (читай, антиамериканских и антибританских) традиций ряда латиноамериканских стран, включая и саму Аргентину. Достаточно сказать, что Киршнер перед визитом в Москву успела посетить Гавану, где встречалась с бессменным лидером кубинской революции Фиделем Кастро, а также Венесуэлу, где пообщалась с президентом Уго Чавесом. Побывала она и в Москве.

Трудно сказать, что было более существенным в отношениях Киршнер и Путина. Экономическая целесообразность маловероятна. Россия в этот момент находилась в тяжелом кризисе из-за падения нефтяных цен и западных санкций. Аргентина в кризисе пребывала перманентно. Да и вообще, где Аргентина и где Россия… Скорее всего, главным было их идеологическое единство на базе антизападных идей и, не исключено, личные симпатии двух лидеров друг к другу. Во всяком случае, Киршнер не стала отменять свой визит в Россию в 2015 году, несмотря на разгар политики санкций и все попытки международной изоляции России из-за вооруженного конфликта в Донбассе.

Несомненно, произвел впечатление Владимир Путин и на бывшего президента Хорватии Колинду Грабар-Китарович, которая в 2018 году приезжала на чемпионат мира по футболу в Москву и позировала там перед камерами вместе с российским лидером. Здесь, видимо так же, как и в случае с Киршнер, сыграли основную роль два фактора — идейная близость (Грабар-Китарович позиционирует себя как ревностная католичка и сторонница традиционных ценностей), а также личные симпатии.

Что касается отношений Путина с президентом Эстонии Керсти Кальюлайд, то последняя в свое время отметилась рядом жестких заявлений в адрес российской внешней политики, но в 2019 году совершила неожиданный визит в Москву, где встретилась со своим российским коллегой. Отличительной особенностью Кальюлайд является то, что она, не в пример Киршнер или Грабар-Китарович, является скорее типичным европейским политиком. Трудно сказать, чем был вызван тот ее визит в Москву, учитывая, что позиции трех прибалтийских государств по отношению к знаковым событиям вокруг Украины были и есть однозначно антикремлевскими. Не исключено, что личное обаяние Владимира Путина могло сыграть в этом визите не последнюю роль. Впрочем, никакого развития эта поездка эстонского президента не имела. Можно предположить, что личное общение с российским лидером произвело на Кальюлайд (кстати, владеющую русским языком) такое впечатление, что если до того у нее и были какие-то иллюзии насчет него, то после этой встречи они испарились.

Вероятно, единственной из женщин-политиков, которая и до, и после 2014 года оставалась непримиримым противником Путина, была «железная Даля» — президент Литвы в 2009–2019 годах, обладатель черного пояса по карате Даля Грибаускайте. Мужское обаяние российского президента на нее не действовало никаким образом. В течение десяти лет своего президентства она оставалась одним из самых последовательных и жестких оппонентов Кремля на международной арене.

И вот теперь новый президент Молдавии. Внешне хрупкая Майя Санду, похоже, также имеет твердые убеждения, которые явно не совпадают со взглядами Владимира Путина. И тут, как и в случае с Грибаускайте, никакое мужское начало ему, судя по всему, не поможет.

Впрочем, в Молдавии у него есть и другие варианты. Спикер парламента и глава крупнейшей там фракции Зинаида Гречаный возглавляет Партию социалистов республики Молдова, в идеологии которой есть все, что так близко Кремлю, включая особый духовный статус православия «как щита против распространения гомосексуализма, педофилии и других сексуальных извращений». На этой и не только на этой основе эти замечательные «социалисты» активно сотрудничают с крайне правыми организациями. Единственное, чего нет в партии Гречаный, так это собственно социализма. Что, впрочем, тоже более чем устраивает Владимира Путина. Так что у их возможного сотрудничества прекрасные перспективы.

Александр Желенин