Что общего между Тихановской, Гуайдо и Навальным

Пресс-секретарь Светланы Тихановской Анна Красулина сообщила, что политик выступит 21 сентября на встрече глав МИД ЕС в Брюсселе. Белоруссия уже назвала это вмешательством во внутренние дела.

Тихановская фактически превратилась в аналог венесуэльского временного президента Гуайдо. Ровно по той же причине и ровно с тем же функционалом. Различаются лишь детали прихода их обоих на это место.

Гуайдо был избран парламентом в соответствии с венесуэльской конституцией как временный президент в связи с непризнанием итогов выборов мая 2018 года, на которых в результате масштабных фальсификаций победителем был назван Николас Мадуро. Легитимность тех выборов была настолько низка, что сам Мадуро не рисковал приносить присягу более полугода и принес ее в январе 2019-го, что и послужило отправной точкой для парламента использовать конституционные положения. Функционально Гуайдо — не президент Венесуэлы, в его обязанности входит лишь проведение новых выборов, причем сам он в них участия принимать не может.

Тихановская находится в примерно схожем положении — нет ни малейших сомнений в масштабных фальсификациях на выборах 9 августа. Даже сторонники Лукашенко говорят о том, что он вполне мог нарисовать себе процентов 60 и остановиться. Но зачем-то закусил удила… В любом случае выборы выглядят точно такими же нелегитимными с точки зрения результата. Несмотря на то, что в конституции Белоруссии нет положения о «временном президенте», по факту им стала Тихановская — как предположительный победитель выборов и еще потому, что публично дала обещание использовать полномочия лишь для проведения досрочных честных выборов.

В этом смысле и Гуайдо, и Тихановская довольно близки друг к другу именно по тем функциям, которые теперь (хотели они этого или нет) возложены на них. Соответственно, отношение к ним тоже приблизительно одинаковое во всем мире. Те страны, которые категорически отказываются признавать законным президентом Мадуро, точно так же относятся и к Лукашенко. При этом Европа уже твердо дала понять, что будет исходить из наличия у Лукашенко президентских полномочий только до ноября, когда у него заканчиваются предыдущие полномочия. Новые признаваться уже не будут.

И Гуайдо, и Тихановская не имеют за собой сколь-либо серьезного ресурса, который выражается в контроле над местной госмашиной. Но они теперь тот фактор, который ни Мадуро, ни Лукашенко уже не могут исключить. Политически ни Гуайдо, ни Тихановскую уже нельзя устранить из политического пространства, а брутальный выход через физическое устранение будет слишком затратным по сравнению с теми неудобствами, которые они доставляют двум диктаторам.

Кстати, в России нечто похожее уже назревает. Навальный вряд ли сможет претендовать на политическую власть в стране даже в случае ухода Путина. Но вот стать фигурой, которая будет иметь промежуточный характер — почему бы и нет. Фактически теперь он — кандидат в Гуайдо-Тихановскую, хотя механизм прихода его на эту позицию может быть отличным от тех, с помощью которых оба названных политика пришли к своей.

В целом подобная практика пока не приносит результата, поэтому оценить ее эффективность сложно. Но рациональное зерно в наличии подобных фигур, конечно, есть. Обрушение диктатур — всегда крайне неопределенный процесс. «Временные президенты» в таком случае — не панацея и не гарантия, но по крайней мере инструмент, с помощью которого самый пиковый и кризисный момент обрушения может быть хоть как-то упорядочен. Бюрократия очень не любит именно неопределенностей, и наличие хоть сколь-либо легитимной фигуры, имеющей пусть и шаткие, но основания для претензий на власть, в такой момент может служить стабильности структур управления.

Диктатура, понятно, воспринимает подобные фигуры крайне нервно, но в случае и Венесуэлы, и Белоруссии поставлена в условия, когда не может без крайне тяжелых для себя последствий исключить этих людей из процесса. Навальный, получив мировую легитимность как официальный главный оппозиционер России, тоже ставит режим Путина перед необходимостью принимать эти же правила игры. Теперь убить Навального будет слишком дорого.

В целом возглавлять ему нечего — в России оппозиции просто не существует по определению, так как в стране политики нет, легальные механизмы смены власти выжжены, а значит нет и не может быть борьбы за власть в публичном легальном поле. Но символизировать наличие потенциальной оппозиции теперь Навальный точно сможет, и будет точно такой же угрозой режиму и переходной ступенью в ходе его распада. На большее Навальному рассчитывать нечего, но и эта функция достаточно важна.

Анатолий Несмиян