Путин теряет резервы

В своем последнем слове на суде московский студент Егор Жуков стал вчера вдруг говорить о ценностях. Не о коррумпированности власти. Не о формах борьбы с режимом. Не о собственной печальной судьбе. А о высших ценностях. О предназначении человека, любви, ответственности и доверии.

Это было довольно необычно. Но, когда я читал текст последнего слова Жукова, сразу вспомнил знаменитое выступление молодого либертарианца Михаила Светова на одном из московских митингов весной этого года. Видеозапись этого выступления получила название «Новая искренность». Суть его сводилась к тому, что мы устали от лжи, цинизма, иронии и всяких ужасов, о которых вещает телевизор. Мы устали от того, что люди не верят ни во что.

И 34-летний Светов, и 21-летний Жуков занимаются политикой, но говорят о таких вещах, которые многим российским гражданам кажутся с политикой совершенно не связанными. В путинском поколении пятидесяти- шестидесятилетних (к которому и я принадлежу) не принято рассуждать о ценностях. После школьных размышлений о Толстом и Достоевском мы к теме высших ценностей почти никогда не возвращаемся. Работа, деньги, семья, покупки, дети, успех… Интересы путинского поколения находятся обычно в этой сфере. А из нее, в свою очередь, вырастают «высшие сферы» — политика, бизнес, карьера, менеджмент, реклама, выборы, манипулирование людьми… То есть все, что так или иначе связано с обманом, цинизмом и иронией. С тем, что является противоположностью «новой искренности».

Конечно, в работе, деньгах и покупках нет ничего плохого. Это реальность, о которой должен думать любой человек, достигнув определенного возраста. Но за последние пару десятилетий в нашей стране стали доминировать люди, для которых карьера (а не просто работа), богатства (а не просто деньги), виллы, яхты и самолеты (а не просто покупки) стали смыслом жизни. А под этот смысл стали подстраиваться и ценности.

На пустое место, которое осталось в душах от давно забытых Толстого и Достоевского, у представителей путинской элиты пришли цинизм, лживость и склонность к насилию. Поскольку без этого невозможно иметь власть и материальные ценности при нынешнем политическом режиме. Невозможно 20 лет управлять страной без манипулирования сознанием людей. Особенно если страна давно погрузилась в унылый застой и не обеспечивает людям ни хорошей работы, ни растущей зарплаты, ни спокойствия за будущее семьи и детей.

Истинные духовные ценности в такой ситуации были подменены разговорами о скрепах и патриотизме. Истинные поступки, на которые нас вдохновляют любовь и ответственность, стали подменяться строительством храмов и церковным ритуалом. Торговля с высшими силами об условиях обретения материальных ценностей (мы им — свечку и молитву, они нам — деньги и карьеру) стала заменителем искренности. Можно избить женщину на митинге или посадить студента в тюрьму за видеоблог, а после запросто получить прощение от человека, который точно так же, как судья, прокурор или полицейский, обслуживает интересы политического режима — только носит при этом не мундир, не костюм, а рясу. Духовность в нынешней социально-политической системе была полностью интегрирована в круг понятий «от мира сего». И это путинскую элиту вполне устраивало.

Наверняка подобная ситуация не нравилась многим даже в путинском поколении. Но вызывала лишь слабый протест. Причем протест этот осуществлялся в привычных формах. Мы говорили обычно не о высших ценностях, которые политический режим девальвировал, а о необходимости трансформации самого режима. И даже у поколения сорокалетних, в том числе у Алексея Навального, протест основывается на привычной риторике: жесткое обличение власть имущих, облеченное в ироничную форму, столь любимую зрителем.

Может ли следующее поколение предложить иной подход? Думается, что яркие выступления Светова и Жукова — это не случайность. В истории так неоднократно уже бывало: после эпохи цинизма и прагматизма наступала эпоха новой искренности, в моду входили размышления о высших ценностях. Более того, в XXI веке, когда, несмотря на все социальные проблемы, человек все же имеет кусок хлеба и крышу над головой, естественным становится переход от ценностей выживания к ценностям, обеспечивающим самореализацию. О том, почему это так, много пишет, например, американский социолог Рональд Инглхарт.

Не следует думать, конечно, что на смену путинскому поколению «грешников» приходит поколение «святых». Не бывает поколений плохих и поколений хороших людей. Скорее всего, основная масса двадцати- и тридцатилетних граждан России вынуждена будет в путинской политической системе превращаться в конформистов. Ей придется либо приспосабливаться к ситуации в стране, либо уезжать из России на Запад, как поступил недавно известный пропутинский молодой активист Роберт Шлегель, долгое время строивший карьеру в движении «Наши» на цинизме и беспринципности.

Конформизм зависит не столько от господствующих в том или ином поколении идей, сколько от заданных сверху условий жизни. Лишь немногие лидеры, такие как Егор Жуков, идут наперекор системным правилам, понимая, что в определенной ситуации они попадут под репрессии. Но если в молодом поколении при всем его внешнем конформизме начинают доминировать идеи, которые вслед за Михаилом Световым мы можем назвать новой искренностью, подобная трансформация сознания будет много значить для неизбежной трансформации политического режима.

Владимир Путин сегодня теряет «резервы». Если его поколение, в общем и целом, удовлетворено той жизнью, которую создал их лидер, то молодежь хочет совсем другого. Путин может управлять карьерой и поведением молодых людей, но он уже не властен над их душами. Путин еще может добиться от них произнесения ритуальных фраз о врагах, которые со всех сторон окружают Россию, но не может предотвратить того, что учатся жизни эти люди (не исключая шлегелей) именно у «врагов», а не «делают жизнь» с товарища Дзержинского, как их предшественники.

Дмитрий Травин