Posted 13 сентября 2019,, 12:14

Published 13 сентября 2019,, 12:14

Modified 31 января, 23:46

Updated 31 января, 23:46

Выборы веры

13 сентября 2019, 12:14
Владимир Бейдер
«Русская» партия Израиля пытается спасти страну от грядущих угроз, вынеся в центр общественной дискуссии проблему отношений религии и государства.

Во вторник, 17 сентября, Израилю второй раз в течение года предстоят всеобщие выборы. Даже для этой страны, где до конца срока полномочий не удается усидеть ни одному правительству, ситуация из ряда вон.

Прежде правящие коалиции разваливались до истечения положенного четырехлетнего срока, и это стало почти привычным. Однако после прошедших в апреле нынешнего года выборов (тоже досрочных) коалицию вообще не удалось создать. Такого еще не было. Новое правительство умерло, не родившись.

Ситуация беспрецедентна еще и тем, что коалицию не сумел сформировать признанный мастер этого дела — премьер-министр и глава ведущей партии «Ликуд» Биньямин Нетаньяху.

Он возглавляет правительство Израиля в общей сложности 13 лет. В середине июля Биби (так Нетаньяху называют в народе — по старой армейской кличке) побил национальный рекорд, ранее принадлежавший первому премьер-министру Израиля и основателю государства — Давиду Бен-Гуриону. Но и тому не удавалось занимать высший пост так долго, не вставая.
А Нетаньяху правит последние десять лет без перерыва. Это его четвертая каденция подряд, хотя премьерский срок в Израиле четыре года. Все свои правительства Нетаньяху распускал досрочно.

Когда кто-то из партнеров по коалиции проявляет излишнюю строптивость, Биби предпочитает объявлять новые выборы, на которых неизменно побеждает в трудной борьбе, — он это умеет. Так было и в 2013 году, и в 2015-м, и в 2019-м. Причем на выборах, которые состоялись 9 апреля, «Ликуд» добился — в количественном выражении — лучших результатов за все время правления Нетаньяху: 35 мандатов — почти 30% парламентских мест.

Столько же получил его ближайший соперник — лево-центристский блок «Кахоль-лаван» во главе с бывшим начальником Генштаба Бени Ганцем. Но у «бело-голубых» (именно так переводится «Кахоль-лаван» — это цвета национального флага) не было права формировать правительство. Арифметика не позволяла.

Тыква Золушки

Тут надо объяснить некоторые особенности механизма израильской демократии. Израиль — парламентская республика. Формально главой государства считается президент, но функции у него, в основном, представительские. Реальная власть в руках у главы правительства, которое формируется парламентским большинством.

Парламент — Кнессет — состоит из 120 депутатов. Голосование происходит исключительно по партийным спискам. Премьер-министром становится глава партии, которому удается получить большинство в Кнессете — то есть хотя бы 61 мандат. Одной партии в еврейском государстве столько не набрать. По крайней мере, такого отродясь не было (и вряд ли будет). Приходится гулять вскладчину — формировать коалицию. В идеале — из политических единомышленников, в реале — не только.

Даже идейных и личных противников, соперников и просто интересантов-циников можно ради достижения большинства усадить с собой за стол и подчинить коалиционной дисциплине в обмен на министерские портфели и другие государственные должности, бюджеты и льготы для их электората, обязательства принятия (или наоборот — непринятия) каких-то законов. За все это идет жесточайший торг — никто не отдает свою лояльность безвозмездно. Именно потому в Израиле — одной из самых малых стран мира и далеко не самой богатой — количество министерств (а значит, и министров — тоже преимущественно депутатов от коалиции) переваливает за два десятка, в разы больше, чем в США.

Этот торг начинается еще до выборов (а бывает и их причиной: достигнутые сепаратные соглашения могут подвигнуть премьера распустить ставший ему неудобным Кнессет — и выбрать новый), а после них вступает в решающую фазу.

Когда становятся известны результаты голосования, делегации всех фракций вновь избранного Кнессета поочередно встречаются с президентом и объявляют ему, кого они предпочитают видеть на посту премьера. Дальше действуют правила простого сложения. Суммируются не просто фракции, а количество парламентских мандатов в них. У кого в результате этого опроса оказывается предполагаемое большинство, тому глава государства вручает мандат на формирование правительства.

Но это еще не обязательство — в том числе и фракций перед рекомендованным ими кандидатом в премьеры, — а шанс ему. В течение 28 дней (президент может добавить еще 14) потенциальному премьеру предстоит заключить коалиционные соглашения со всеми рекомендовавшими его фракциями.

Тут уже не заявления о намерениях, а настоящая игра с большими ставками. Для партий-партнеров это последний этап, в ходе которого они могут выбивать себе условия вхождения и нахождения в коалиции у будущего главы правительства с позиции силы. Если до полуночи 42-го дня после выборов ему не удастся подписать соглашения со всеми, обеспечивающими ему большинство, его мандат, как карета у Золушки, превращается в тыкву — утрачивает силу.

Удобство опоры на дойщиков

Так вот, после выборов в Кнессет 9 апреля 2019 года «Ликуд» Нетаньяху и «Кахоль-лаван» (где в руководстве блока, кроме председателя, еще два бывших командующих израильской армией и знаменитый в прошлом телеведущий) набрали одинаковое число мандатов.

Но это не имело никакого значения. Свою триумфальную для дебютанта выборной гонки победу бело-голубые шумно праздновали под объективами десятков телекамер лишь в ночь объявления результатов экзит-полов. Радость оказалась чрезмерной и необоснованной — чистый фальстарт, который можно объяснить разве что отсутствием навыков устного счета. Партии, которые еще до выборов заявили о том, что намерены рекомендовать в премьеры Нетаньяху, получили 65 мандатов. Так что на долю «Кахоль-лаван» оставалось только 55, даже если считать четыре мандата арабских партий, которые традиционно в коалицию не входят. Это меньшинство — все равно что ничего. У бело-голубых шанса не было.

Право формирования правительства получил Нетаньяху. Он считал, что это будет простая задача. Его самые надежные партнеры по коалиции — религиозные партии — добились невиданного для них успеха: получили 22 мандата. А самый строптивый министр в его правительствах — Авигдор Либерман со своей партией «Наш дом Израиль» (НДИ) — всего пять.

Религиозные партии в Израиле — особое и отчасти уникальное явление для светской страны. Цель и смысл их существования и пребывания в политике — сохранение, увеличение и материальное обеспечение своего электората. Государство для них — брыкастая дойная корова общего пользования, и чтобы заставить ее доиться в твое ведро, надо находиться поближе к вымени. Потому — следует быть в правительстве, а не вне его. Других задач у них нет.

Но этим они и удобны. С ними всегда можно договориться: у них любой вопрос имеет свою цену — чаще всего в деньгах. Правда, чем больше у них мандатов, тем шире аппетиты и выше цена. Но согласно еврейской мудрости, проблема, которую можно решить деньгами, — не проблема, а расходы.

В отличие от них НДИ, партия, базовый электорат которой русскоязычные израильтяне, — идеологическая, со своим политическим видением, — партнер крайне неудобный. В ноябре прошлого года Либерман подал в отставку с поста министра обороны в знак протеста против выбранной Нетаньяху политики умиротворения ХАМАСа (правящая в Газе исламистская группировка, признанная террористической в Израиле, США, Евросоюзе, Канаде, Японии и запрещенная в Иордании и Египте, — «Росбалт»).

После возобновления массированных обстрелов израильской территории из сектора Газы глава оборонного ведомства настаивал на жестком ответе: возобновлении точечных ликвидаций главарей террористических организаций в секторе, разрушении их инфраструктуры, проведении военной операции в удобное для Израиля время. Премьер предпочел путь переговоров с ХАМАСом через египетских посредников.

Чашу терпения Либермана переполнило принятое после того, как на южные районы страны обрушилось за сутки около 500 ракет, решение Нетаньяху отказаться от силового ответа, а напротив — разрешить передачу в Газу ежемесячной мзды в $15 млн наличными (теперь эта сумма выросла до $30 млн). Деньги дает Катар, но поступают они с согласия Израиля, через израильский КПП на границе с сектором. Еврейское государство впервые в своей истории уступило рэкету террористов, стало покупать тишину, а не завоевывать ее.

Глава НДИ счел эту ситуацию нетерпимой — вышел из правительства и увел свою партию в оппозицию. Коалиция осталась с 61 мандатом. С таким ничтожным большинством правительство постоянно находится в подвешенном состоянии, управлять страной невозможно — только выживать. Наряду с личными проблемами Нетаньяху — возможным предъявлением обвинений ему по трем уголовным делам о коррупции — это, конечно, ускорило выборы.

Арифметическая бомба

Сложившийся после них расклад представлялся многоопытному премьеру наилучшим. Его самая надежная коалиционная база — религиозные партии — выросла, а непокорный Либерман со своими пятью мандатами может только мечтать менять выбранную политику — не по чину честь.

Неудобство тут было лишь одно: «Ликуд» с религиозными партиями набирал только 60 мандатов. Без пяти либермановских правительство у Нетаньяху не складывалось. Он решил, что на этапе коалиционных соглашений справится с этой проблемой легко: собьет с Либермана спесь, продержав до конца переговорного срока в неведении, а незадолго до падения красного флажка, сделает ему предложение, от которого тот не сможет отказаться.

Однако и без ультраортодоксов правительство нельзя было создать. Свое возросшее благодаря успеху на выборах влияние они собирались не просто использовать, но и продемонстрировать. Не дожидаясь результатов формирования коалиции, но будучи уверенными в них, повели точечное наступление на фронте взаимоотношений религии и государства — так называемого статус-кво.

В Израиле под этим понятием подразумевают сложившуюся границу вмешательства религии в гражданскую жизнь и государства — в религиозную. Она довольно условна, и как бывает со всякими не окончательно установленными границами (Израиля, например), то и дело предпринимаются попытки подвинуть «демаркационную линию» в ту или другую сторону. У кого сил больше, тот и двигает.

После апрельских выборов ультраортодоксы решили, что теперь — у них. Они предприняли ряд шагов, декларирующих это. Среди них был один показательный, как флаг над взятой крепостью.

Бодание священных коров

Блок «Яадут а-Тора» («Объединенный иудаизм Торы») заявил, что не допустит принятия закона об армейском призыве учащихся религиозных учебных заведений — йешив, уже одобренного предыдущим Кнессетом в первом чтении. Соотношение сил изменилось — извольте считаться!

Конечно, это был демарш. Священных коров в Израиле, может быть, больше чем две, но эти две очевидные: религия и армия. Первую нельзя трогать, вторую нельзя ослаблять — такое же святотатство. Каждая из них выполняет свою функцию параллельно, пересекаясь лишь по необходимости, израильское общество готово жертвовать на них обеих, но допустить, чтобы они бодались друг с другом, — очевидное нарушение устоев.

Когда вскоре после выборов Либерман публично объявил, что без обязательства будущей коалиции принять закон о призыве йешиботников в том виде, каким он был одобрен в первом чтении, его партия не присоединится к правительству, даже если из-за этого придется пойти на новые выборы, ему мало кто поверил. Сочли элементом коалиционной торговли — требуй невозможного, получишь что хочешь по максимуму — мы же евреи… А чего хочет политик? Весомых постов!

Нетаньяху был уверен, что сможет купить покладистость Либермана тем же способом, каким он всегда договаривался с ультраортодоксами: завышенной ценой. Он предложил ему два министерских портфеля, один из которых — министра обороны, руководство комиссии Кнессета по внутренним делам и еще много всякого всего по мелочи.

Для партии с пятью мандатами — подарок более чем щедрый. Нет ни одного политика, который мог бы отказаться от такого. До полуночи 42-го дня, когда истекал последний срок формирования коалиции, весь политический Израиль ждал, что Либерман, вдоволь поиграв на нервах у премьера и прочих претендентов на министерские посты, примет лестное предложение — и войдет в правительство триумфатором на час.

Но он не уступил. Страна охнула, выматерилась — и опять пошла на выборы.

«Русский» джокер

Ожидалось, что эти выборы станут ристалищем между Нетаньяху и Либерманом. В политическом, вернее, политтехнологическом смысле так и произошло. Все свои силы и весь свой недюжинный пропагандистский талант бессменный, а теперь временный премьер бросил на борьбу с виновником своего коалиционного провала. Его основной соперник на премьерский пост, — лидер «Кахоль-лаван» Бени Ганц — в агитационных атаках остается в тени Либермана.

Задача Нетаньяху и «Ликуда», которую они не скрывают, — лишить НДИ его базового электората — русскоязычных избирателей. Возможности обеих партий несравнимы. Выборные кампании в Израиле финансируются из казны. Каждая парламентская партия получает средства по количеству мандатов. У «Ликуда» их 35, у НДИ — 5, это как кролику меряться силами со слоном.

На пропаганду среди выходцев из бывшего СССР правящая партия бросила невиданные деньги. Больше всего от этого выиграли, конечно, русскоязычные СМИ, пиарщики, политтехнологи и популярные блогеры. Такого дождя из золота у них еще не было.

Приступы особой любви к русскоязычным израильтянам возникают перед каждыми выборами, заканчиваясь на следующий день после оных. Но сейчас — по крайней мере со стороны «Ликуда» — она беспрецедентно активна.

Не обходится и без курьезов. Месяц назад на высотке штаба «Ликуда» в Тель-Авиве появились огромные билборды с изображением Нетаньяху вместе с мировыми лидерами. Его фото с Путиным вызвало на «русской улице» Израиля особо много обсуждений — не всегда лестных. Очевидно, после этого ликудовским пропагандистам, а скорее всего самому Нетаньяху (он главный кампейнер свой партии), объяснили, что половина «русских» в Израиле — выходцы с Украины, и у них отношение к российскому президенту не такое восторженное, как предполагалось в ликудовском штабе.

Другой бы смутился, но Нетаньяху нашел, как уравновесить возникшую неловкость. Тут же предпринял визит на Украину, где встретился с президентом Зеленским. А за пять дней до выборов — в четверг — отправился в Сочи для переговоров с Путиным, срочность которых трудно объяснить другими причинами, кроме предвыборных.

Желанной встречи с российским лидером израильскому премьеру со всей делегацией пришлось дожидаться на черноморском берегу три часа, чтобы всем стало ясно, кто от кого зависит. Но ради выборов можно стерпеть, оказалось, и такое унижение.

Суть призыва

Силы двух главных соперников нынешних выборов слишком неравны, чтобы ожидать драматического изменения по их результатам. Нетаньяху скорее всего сможет сохранить за собой премьерский пост и создать правительство, которое он хотел, — из «Ликуда» и религиозных партий. Судя по опросам, НДИ существенно увеличит свое представительство в будущем Кнессете, но помешать формированию религиозной коалиции ему вряд ли удастся.

Что Либерману уже удалось — изменить повестку дня и нынешних выборов, и следующих, которые, по многим оценкам, ждать останется недолго, и главным политическим баталиям, которые предстоят между ними.

Похоже, лидер НДИ разглядел и вынес в центр общественного дискурса основной вопрос для будущего страны и гражданского мира в ней. Это вопрос отношений религии и государства, а если локализировать его — положения и роли ультраортодоксального сектора в Израиле.

Спор о призыве йешиботников не был всего лишь столкновением амбиций. В нем — концентрированное выражение проблемы.

Ультраортодоксальные партии отстаивают освобождение своей молодежи от службы в армии. В стране существует всеобщая воинская обязанность. Освобождение от нее определенного и растущего опережающими темпами сектора общества (в среднем у ультраортодоксов 7-8 детей на семью, в то время как по стране — 2,2) — нарушение принципов справедливости и равенства граждан и лишение мотивации к службе всех остальных. Это удар по обороноспособности страны.

Но здесь лишь малая часть проблемы. Армия пока еще в состоянии обойтись без большей части солдат-ультраортодоксов. Однако ее предназначение — не только оборона, но и роль важнейшего института консолидации и интеграции общества. Замкнутая и очень специфичная община ультраортодоксов нуждается в этом «плавильном котле» больше всех. Ее политические лидеры больше всего сопротивляются такой социальной адаптации.

Декларируемая мотивировка такой позиции есть, и она выглядит обоснованной. Религия и традиция предписывают каждому еврею всю жизнь заниматься изучением Торы. Ультраортодоксы выполняют эту заповедь неукоснительно. Многие из них — и именно в Израиле — не занимаются больше ничем. Половина мужчин работоспособного возраста не работает вообще. У женщин, кстати, занятость больше — 75%, что тоже часть традиции: женщине положено обеспечивать семью, чтобы муж мог не отвлекаться от изучения святых книг.

Если эта тенденция сохранится, то к 2030 году, с учетом прироста ультраортодоксального населения, ежегодный ущерб экономике страны составит 40 млрд шекелей ($11,5 млрд по нынешнему курсу), а к 2065 году — 400 млрд. Страна просто обанкротится.

Это вовсе не следствие верности религиозным традициям. Великие знатоки Торы, столпы иудаизма, законоучители, книги которых изучают в йешивах, а изречения заучивают наизусть, зарабатывали на жизнь простым трудом. Автор основ религиозного учения РАМБАМ был великим врачом, классик толкования Талмуда Раши — известным виноделом, автор псалмов царь Давид и Иисус Навин — великими воинами.

Во всем мире, где существуют большие еврейские общины, есть и ультраортодоксы. Но везде они работают, а в их религиозных школах изучаются общеобразовательные предметы. Израиль — единственная страна в мире, в которой государство финансирует фактически частные школы, где готовят профессиональных безработных, — в системе ультраортодоксального образования не преподают ни математику, ни английский, ни компьютерную грамотность.

Все это — прямое следствие существования ультраортодксальных партий и их влияния на правительство. Они добиваются принятия законов, ограждающих свою паству от светского образования, делают ее зависимой от пособий, которые они же выбивают из казны. Но благодаря этому они формируют и сохраняют лучший в стране электорат: послушный, зависимый, голосующий только за эти партии в полном составе. Если в среднем по стране процент голосования на выборах не достигает и 70, в ультраортодоксальном секторе — почти сто.

Потому и освобождение от службы йешиботников для них — критическая проблема. Более 80% ультраортодоксов, прошедших армию, вливаются в рынок труда. И соответственно — выходят из-под зависимости раввинов и назначенных ими политиков.

У остального общества интерес прямо противоположный. Либерман сделал его основным вопросом нынешних выборов и объявил цель их — формирование правительства без религиозных партий. Речь идет о спасении страны от грядущего краха. Об этом выборы, которые состоятся 17 сентября, но даже в Израиле это не всем понятно.

Владимир Бейдер, Иерусалим