Росстат победил смерть

Данные Росстата по демографии за первое полугодие 2019 г. вновь подтвердили выявившуюся уже несколько лет назад тенденцию. В России снова убыль населения. Напомним, что в 2018 г., по официальным данным, она составила 218 тыс. человек. Однако в текущем году ситуация, судя по всему, будет еще хуже. Только за первые его шесть месяцев убыль населения уже достигла почти 200 тыс. человек. Если точнее, 198,8 тыс. человек. Из чего можно спрогнозировать, что к концу года она может приблизиться к 300 тыс. человек.

Иными словами, ситуация в области демографии в России возвращается на уровень «лихих 1990-х». Впрочем, 2000-е в этом плане были не менее «лихими». Напомню, что 20 лет подряд — с 1992 по 2012 гг. — в Российской Федерации имело место катастрофическое сокращение численности населения. Ежегодно естественная убыль населения составляла сотни тысяч, а в некоторые годы, как, например, в 2000-м, она достигала цифры в 958,5 тыс. человек. Общие потери населения РФ за это двадцатилетие в результате естественной убыли составили 13 млн 380 тыс. человек.

Затем в течение трех лет — с 2013 по 2015 гг. включительно — в стране, если верить официальной статистике, наблюдался небольшой прирост — от 24 тыс. до 32 тыс. человек ежегодно. Однако уже в 2016 году убыль вновь возвращается. Если в 2016 она составила всего 2,3 тыс. человек, то в следующем, 2017-м, произошел настоящий обвал — она возросла на два порядка — достигнув 134,5 тыс. человек. В 2018-м — уже 218 тыс., а в 2019-м, как видно из результатов за первое полугодие, она уже приблизилась к показателям за весь прошлый год.

Напомню, что такой демографический показатель как «естественная убыль (или прирост) населения» рассчитывается из разницы между числом родившихся и умерших. Так вот существенным моментом нового этапа сокращения численности российского населения, начавшегося, как было сказано, в 2016 г., является то, что львиную долю убыли дает обвальное падение рождаемости.

На самом деле нынешний спад рождаемости в РФ начался на два года раньше. В 2014 г. показатель рождаемости достиг рекордного уровня за последние 24 года. На свет тогда появились 1 млн 942 тыс. младенцев. Однако это все равно было ниже самых низких показателей последнего десятилетия советской России (средний уровень рождаемости с 1980 по 1990 гг. составлял 2 млн 319 тыс. человек в год), но больше, чем когда-либо в постсоветской России. Тем не менее, в следующем, 2015 г., родилось уже примерно на две с небольшим тысячи детей меньше — 1 млн 940 тыс. Однако в 2016 г. рождаемость в стране падает уже на порядок — на 51 тысячу младенцев меньше, чем годом раньше — до 1 млн 888 тыс. В 2017-м снова падение и опять на порядок. В этом году родилось почти на 200 тыс. детей меньше, чем в предыдущем — 1 млн 689 тыс. В 2018-м — 1 млн 599 тыс.

За первое полугодие текущего года сокращение рождаемости по сравнению с аналогичным периодом прошлого года составило 63 тыс. новорожденных. Соответственно по итогам года можно ожидать, что рождаемость уменьшится примерно на 120 тыс. младенцев.

Однако это не все. Проблема состоит в том, что другой показатель убыли населения — смертность — уже давно вызывает много вопросов у социологов и демографов. С ним явно что-то не так. Дело в том, что оба критерия — и рождаемость и смертность — это достаточно четкие индикаторы, объективно отражающие социально-экономическое положение населения. Так всегда и везде. Если социально-экономическое положение большинства населения улучшается — смертность падает, а рождаемость растет. И наоборот.

Например, рост рождаемости и сокращение смертности в РСФСР во второй половине 1980-х годов были прямым результатом улучшения экономического состояния страны и введения дополнительных мер по стимулированию рождаемости, которые были приняты в начале десятилетия. В частности, тогда был резко увеличен срок оплачиваемого декретного отпуска для женщин. Как результат, рождаемость в 1986 г. составила 2 млн 485 тыс. младенцев, или на 100 тыс. с лишним больше, чем в предыдущем 1985-м. А в 1987 году в стране появились почти 2,5 млн новых россиян — больше, чем когда-либо за последние 40 лет. Влияют на увеличение рождаемости и другие государственные меры по ее стимулированию — например, существенное увеличение ежемесячных денежных пособий на детей.

В начале 2010-х в России, когда в связи с небывалым ростом нефтяных цен повысился и общий уровень жизни в стране, правительство предприняло и некоторые меры по стимулированию рождаемости. Эти меры, правда, были больше информационно-пропагандистского характера — вроде широко распиаренного «материнского капитала». Власти постоянно индексируют его, и цифры в 400-500 тыс. руб. будоражат сознание части россиян, не вдающихся в подробности того, как и когда этот «капитал» можно использовать. На деле, как известно, использовать его можно в весьма ограниченных целях. Главным образом маткапитал может быть использован для улучшения жилищного положения семей с двумя и более детьми или потрачен на их учебу, а значит не сразу, а через много лет. Однако поскольку эта тема громко обсуждается в СМИ, о ней постоянно говорится со всех, в том числе, и самых высоких трибун, свою определенную роль в некотором стимулировании рождаемости в России «материнский капитал» в эти годы сыграл.

Однако 2014 год многое изменил. Присоединение Крыма, на обустройство которого идут огромные деньги российского бюджета, и участие в событиях в Донбассе вызвали глубочайший и трагический конфликт России с самым близким и важным экономическим партнером — Украиной, за которым последовали и международные санкции. К этому добавился мировой нефтяной кризис, обваливший российскую валюту в два раза по отношению к доллару и евро. Втягивание РФ в войну в Сирии, в противостояние с Западом и, как следствие, рост военных расходов, сокращение социальных отчислений государства и снижение реального уровня жизни россиян — все это не могло не сказаться и на демографических показателях.

Рост общей неуверенности в будущем, откладывание рождения детей — естественная реакция людей на подобные события в стране и в мире. На таком внешнем фоне сокращение рождаемости было вполне ожидаемым. Но вот что интересно. Официальные показатели смертности в то же самое время, о котором мы говорим, почему-то демонстрируют прямо противоположные тенденции — они год от года все лучше и лучше. Что явно не соответствует реальному положению большинства жителей России.

Посмотрим. Уже приходилось отмечать, что с 2014 г. смертность в стране каким-то удивительным образом постоянно сокращается. Так, в 2015-м, по данным Росстата, умерли 1 млн 908 тыс. россиян, в 2016-м — 1 млн 891 тыс., в 2017-м — 1 млн 824 тыс., а в 2018-м — 1 млн 817 тыс. Из чего рядовой гражданин должен сделать вывод, что «жизнь стала лучше, жизнь стала веселее».

Однако, как было отмечено выше, цифры эти вызывают серьезные сомнения у специалистов. Во-первых, все те факторы, которые усиливают смертность, например, высокий уровень сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний (в 2018 г. они дали 62% всех причин смертности в России), алкоголизм — остаются примерно на одном и том же уровне.

Организация и качество медицинских услуг также продолжают деградировать. Особенно это относится к селу, где в рамках пресловутой «оптимизации» решением руководства страны ликвидированы все сельские фельдшерские пункты. Но даже в столице, чтобы получить причитающиеся вам по страховке бесплатные медицинские услуги, надо пройти круги бюрократического ада. В столице очередь на прием к специалисту зачастую растягивается на несколько недель, а то и месяцев. О каком качестве, а тем более своевременности медицинской помощи населению можно говорить в этих условиях?

Уровень доходов россиян, даже по официальным данным, падает пятый год подряд.

Таким образом, никаких объективных причин для сокращения смертности в России как не было, так и нет. А это значит, что реальный масштаб смертности в стране сильно приуменьшен. Это подкрепляется не только анализом причин смертности и состояния нашего здравоохранения, но и некоторыми другими цифрами того же Росстата.

Уже приходилось писать, что в Российской Федерации всего за два года резко и без всяких видимых причин сократилась численность сельскохозяйственных работников. Так, согласно Росстату, численность квалифицированных работников сельского, лесного и рыбного хозяйства в 2016—2017 гг. сократилось на 720 тысяч человек.

При этом массовой миграции из деревни в города мы за это время в России не наблюдали. Число городских квалифицированных работников за этот год действительно выросло, но менее чем на 200 тыс. человек. Но если мы даже вычтем их из 720 тыс. «исчезнувших» сельских тружеников, то все равно остается полмиллиона «пропавших» людей.

Эти полмиллиона не пополнили и ряды неквалифицированных городских рабочих. Напротив, число таковых с 2016 по 2017 гг. даже уменьшилось на 300 тыс. Эти полмиллиона также не пополнили и стройные ряды пенсионеров. Согласно официальной статистике за этот же период число пенсионеров почти не изменилось. Не стали эти 500 тыс. и вольными фермерами. Напротив, за примерно тот же период число самозанятых на селе уменьшилось почти на 600 тыс. человек. Из чего следует единственно возможное предположение. Эти люди просто умерли. А в статистике их смерть не зафиксирована потому, что, собственно, и сделать это особенно некому (вспоминаем о закрытии фельдшерских пунктов на селе). Да и нет желания, вероятно… Зачем портить статистику еще больше?

Александр Желенин