АЭС убивают нас тихо и ежедневно?

Недавно в печати почти незамеченной прошла новость о том, что на общественных слушаниях в Ростовской области прозвучали тревожные данные о росте числа радиоактивных выбросов на местной действующей АЭС. Факты эти были озвучены дважды — в Волгодонске и в селе Дубровское, где и проходили встречи атомщиков с обеспокоенными гражданами. Речь шла о третьем энергоблоке АЭС, где специалисты проводят эксперимент по ее переходу к работе на 104% мощности.

Автором этой тихой сенсации, похоже, помимо ее воли, стала старший научный сотрудник ООО «НПО Гидротехпроект» Любовь Банщикова, которая на слушаниях в Волгодонске, казалось бы, ничего особенного и не заявила: «Результаты расчетов и фактические данные демонстрируют, что при реализации хозяйственной деятельности, связанной с эксплуатацией энергоблока № 3 Ростовской АЭС на мощности реакторной установки 104% от номинальной, произошло незначительное увеличение объема выбросов радиоактивных веществ в атмосферный воздух. При этом фактический объем выбросов радионуклидов и инертных радиоактивных газов составляет величины на два порядка ниже допустимых величин, установленных нормами радиоактивной безопасности НРБ-99». То есть все хорошо, волноваться незачем. (Сразу вспомнилось, как в течение трех лет после аварии на Чернобыльской АЭС живущим вблизи ее власти твердили: «Здоровью людей ничего не угрожает».)

Видимо, на этой успокоительной таблетке для общественности слушания так благостно и закончились бы, если бы на них не присутствовал инженер-физик, член российского Социально-экологического союза Андрей Ожаровский, известный своим профессионализмом и дотошностью в вопросах безопасности АЭС. «На слайде, который при этом демонстрировала Любовь Банщикова, приводятся данные как раз о значительном (в разы и даже в десятки и сотни раз) росте выбросов радионуклидов в атмосферу при переходе блока к работе на 104% мощности, — говорит эксперт. — Там было показано, что выбросы инертных радиоактивных газов (аргон, криптон, ксенон) выросли более чем в восемь раз (с 10,41 терабеккереля (ТБк) до 83,77) и составили 14,15% от годового допустимого выброса». То есть, отмечает он, 14% от допустимого выброса это никак не «на два порядка ниже», о чем говорила на фоне этого слайда специалист из «Гидротехпроекта». 14% — это примерно одна седьмая доля, «два порядка» — это одна сотая.

«Если выбросы инертных радиоактивных газов вырастут еще в семь раз, то годовой допустимый выброс будет превышен. В этом случае работа энергоблока должна быть остановлена», — говорит Ожаровский. И ссылается на «Санитарные правила проектирования и эксплуатации атомных станций»: «Превышение ПДВ (предельно допустимых выбросов) и/или ПДС (предельно допустимых сбросов) недопустимо в режиме нормальной эксплуатации АС, т. к. является нарушением санитарных норм и правил и может служить основанием для приостановки эксплуатации АС».

При этом на слайде был отмечен также рост выбросов при переходе на повышенную мощность радиоактивных цезия-134 в 86 раз, цезия-137 в 154, кобальта-60 в 23, йода-131 в 3,7 раза. Установленный для АЭС годовой допустимый (разрешенный) выброс превышен не был.

Директор департамента информации и общественных связей концерна «Росэнергоатом» Андрей Тимонов в письме эксперту Андрею Ожаровскому утверждает, что «ряд антиядерных представителей „зеленых“ движений сделали неверный вывод, что якобы с увеличением мощности энергоблока до 104% произошло и увеличение выбросов». «Однако, — говорит эксперт, — данные об увеличении выбросов были не только представлены на слушаниях в презентации Любови Банщиковой и подтверждены в ее ответе на мой вопрос, но также приводятся в официально опубликованном ОВОС». (Так сокращенно называется отчет «Предварительные материалы оценки воздействия на окружающую среду эксплуатации энергоблока № 3 Ростовской АЭС в 18-месячном топливном цикле на мощности реакторной установки 104% от номинальной с вентиляторными градирнями».) Этот отчет состоит из трех книг в более чем 1200 страниц, был опубликован на сайте администрации Волгодонска. Так что, выходит, атомщики опровергают очевидное и для них — невероятное.

Тимонов утверждает: «Система очистки настолько эффективна, что объем выбрасываемых аэрозолей существующими штатными приборами не фиксируется. Т.е. выбрасываемые объемы ниже уровня различения детекторов». Это, парирует Ожаровский, также противоречит информации из отчета, где приведены сведения о «фактических годовых газоаэрозольных радиоактивных выбросах Ростовской АЭС» в атмосферу за 2016 и 2017 гг. Если объемы выбросов штатными приборами действительно невозможно зафиксировать, то возникает вопрос, откуда взялись эти цифры, причем приведенные с большой точностью — в три значащие цифры? Но, если принять во внимание только ответ официального лица, то, возможно, у Ростовской АЭС просто отсутствуют положенные по закону реальные данные измерений активности и объемной активности выбрасываемых через вентиляционные трубы радионуклидов?

Подобная история с достоверностью уровня газоаэрозольных выбросов на российских АЭС давно беспокоит экологов страны и население, проживающее вблизи АЭС. Ведь это не первый такой случай. Похожая ситуация сложилась в 2010 г. и на Кольской АЭС. Тогда «Ростехнадзор» установил, что в нарушение требований и норм «контроль и учет инертного радиационного газа I-131 в выбросах АЭС отсутствует». При этом речь шла также о повышении мощности. Атомщики вначале заявляли, что выбросы растут, потом говорили, что их нет, ссылались на неточность измерительных приборов.

То, что любая АЭС даже при нормальной эксплуатации ежедневно «опыляет» радионуклидами окружающую среду и все живое, давно известно. Как писал в 1990-м американский ученый Джон Гофман, суммарная величина выбросов, разрешенных со всех АЭС мира на протяжении всего срока их эксплуатации, превышает общее количество чернобыльских выбросов. По его же подсчетам, сто АЭС мира за 25 лет «выдают» легально на-гора в четыре раза больше опасного радиоактивного цезия-137, чем его было выброшено на ЧАЭС.

Существуют также сотни эпидемиологических исследований на эту тему. Речь в них идет именно о нормативных, «разрешенных» для выброса и якобы безопасных радионуклидах. Исследования, проведенные на Западе, показывают значительный рост числа онкологических заболеваний у людей, проживающих поблизости от работающих АЭС. Например, в одном из таких, проведенных Немецким регистром онкологических заболеваний в Майнце по заказу правительства ФРГ в 2003—2007 гг., указывается, что риск развития рака у детей, проживающих в непосредственной близости от немецких АЭС, намного выше. Риск заболеть лейкемией у детей до пяти лет, живущих около АЭС, примерно удваивается. Эффект наиболее чувствителен на расстояниях до 10 км и снижается по мере отдаления от АЭС — более 50 км практически безопасная зона. Однако не следует сбрасывать со счетов и разнос радиоактивных аэрозолей ветрами на сотни километров. Ученые объясняют такие «территориальные» различия в статистике заболеваний ежедневными выбросами АЭС, разрешенными по нормативам.

В отчете по Ростовской АЭС так оцениваются увеличения дозы внешнего и внутреннего облучения населения при эксплуатации ее энергоблоков на номинальной мощности: «Увеличение годовой дозы внешнего гамма-излучения от радиоактивных выпадений за 40 лет составляет приблизительно 60%», «увеличение дозового воздействия за счет пероральных поступлений в течение 50-летнего периода эксплуатации АЭС не превышает 5—7%». Все это — дополнительное облучение. И это признается в отчете по исследованию работы Ростовской АЭС на повышенной мощности реакторов: «Газоообразные выбросы станции, содержащие примеси активных аэрозолей и газов, являются основным фактором дозового воздействия Ростовской АЭС на население».

А вот что об этом пишут в «Основных санитарных правилах обеспечения радиационной безопасности»: «Эффекты облучения стохастические — вредные биологические эффекты, вызванные ионизирующим излучением, не имеющие дозового порога возникновения, вероятность возникновения которых пропорциональна дозе, и для которых тяжесть проявления не зависит от дозы». «То есть, — поясняет Ожаровский, — независимо от дозы, полученной в результате вдыхания выброшенных АЭС радионуклидов, кто-то из подвергшихся дополнительному облучению заболеет, проявятся „вредные биологические эффекты“. Это может быть онкологическое заболевание, расстройство иммунной системы или что-либо еще».

По мнению независимых экспертов, не следует сбрасывать со счетов также и риск от радионуклидов «глобального характера». Как предупреждается в отчете, «за счет организованных и неорганизованных протечек первого контура тритий (опасный радионуклид — А.Я.) попадает в другие технологические водные системы станции и с газоаэрозольными выбросами и жидкими сбросами поступает в окружающую среду. Жидкие сбросы РоАЭС реализуются в брызгальные бассейны, расположенные на промплощадке… возможно распространение трития в результате испарения воды брызгальных бассейнов и капельного уноса». Утешили.

Ну и самый последний вопрос. Он же, видимо, главный. Зачем вообще атомщикам нужно повышать мощность, эксперимент с которой может плохо закончиться? (В Чернобыле, помнится, тоже экспериментировали.) Экологи и активная часть населения против таких опытов. Как сообщают СМИ, более сорока экологических организаций страны заявили, что они против «эксплуатации ядерных установок на мощности, превышающей проектную». Ведь повышение тепловой мощности реактора, говорит Андрей Ожаровский, ведет к увеличению нагрузок на оборудование реакторной установки и к сокращению заложенных в конструкции резервов и запасов до достижения предельных значений. Это недопустимо: превышение пределов эксплуатации может привести к серьезным авариям.

Кстати, атомщики планировали повышение мощности реакторов и чернобыльского типа — РБМК-1000. Однако все же остановились, отказавшись в 2011 г. под нажимом, в том числе, и общественности, от этой безумной затеи. Сегодня эксперименты по эксплуатации реакторов российских АЭС (типа ВВЭР) на мощности, превышающей установленную проектом, проводятся также на Кольской, Балаковской и Калининской АЭС. Ждем новостей.

Алла Ярошинская