Самая сладкая жизнь — когда сидишь за столом

Мой приятель, журналист, который пишет на автомобильную тематику, разработал сложную систему взаимоотношений с гаишниками, которые останавливают его за нарушение правил. Один из приемов — презент в виде его книги об автомобилях с автографом соавтора, начальника всей службы ГИБДД. На крайний случай, когда нарушение носит вопиющий характер, приятель придумал безотказную мизансцену. Он бухается перед гаишником на колени, ползет на него и, как псалмы, изливает страшные проклятия на свою голову. Я сам однажды видел эту картину. Гаишник не знал, куда деваться, и о наказании забыл.

Этот прием разработан для частного применения и для локальных целей. Но с недавних пор стояние на коленях перед властью приняло массовый характер. Несправедливость жизни все больше угнетает граждан, но единственный выход из положения — встать на колени, записать ролик и отправить его президенту. Накопилась целая подборка таких сюжетов. В основном на коленях стоят женщины, в том числе молодые. Образованные комментаторы сокрушаются: как не стыдно, рабская психология, коленопреклоненный народ, лучше умереть стоя и т. п.

Мне, напротив, кажется, что стояние на коленях — это наиболее рациональная тактика взаимоотношений народа с властью. Пример приятеля-журналиста и гаишника показателен. В самом деле, какие еще возможности у рядового обывателя? СМИ? Ушла советская эпоха, когда по следам газетных выступлений принимались меры. Местная пресса полностью зависима от местной власти. Суд? Экая наивность! Оппозиционные партии? Несерьезно. Партийные структуры себя полностью дискредитировали. Авторы самых шокирующих законов вышли из недр оппозиционных партий. Видимо, стараются доказать, что они святее папы римского. Акции неповиновения? Пресекаются все жестче. В Пикалево еще могли перекрыть трассу, но комбайнеры и дальнобойщики до столицы не дошли, акции против свалок в Подмосковье выдохлись в изнурительном противостоянии с властью.

На пресс-конференциях Дмитрия Пескова ни разу не спрашивали о том, как относится верховная власть к коленопреклоненным гражданам. Любопытно было бы узнать. Власть в России — самый большой европеец, потому ответ, подозреваю, был бы полон призывов к сохранению человеческого достоинства. Но вся беда в том, что власть сама создала такую систему взаимоотношений с обществом, что слушает его только в единственной позе. Аргументы оппозиции, которая не гнет спину, воспринимаются, как вражеские выпады.

Кстати, не случайно более половины опрошенных «Левада-Центром» российских граждан хотели бы видеть Владимира Путина на посту президента и после 2024 года. Если уж все равно стоять на коленях, то чтобы с толком. Вдруг президенту доложат! Пусть мизерный, но все-таки шанс. Патерналистские настроения в обществе растут. В октябре 2012 года, через полгода после президентских выборов, о Путине, как о следующем президенте, мечтали лишь 34% граждан.

Неважно, что правительство, которое назначает президент, всегда либо плохое, либо еще хуже. России противопоказана схема «хороший президент — хорошее правительство». В нашем представлении президент хорош прежде всего тем, что призывает плохое правительство к порядку. То есть правительство тоже как бы стоит на коленях, оно наше и отчасти понятное.

Параллельно с ростом зависимости от власти падает запрос на активную жизненную позицию, без которой невозможен подъем экономики, сколько бы об этом не говорилось с высоких трибун. Лишь два процента трудоспособных граждан в России говорят о намерении построить собственный бизнес. Это катастрофично мало. Либо ты стоишь на коленях и ждешь милостей от власти, либо полагаешься на свои силы, но это, так у нас получается, от иллюзий и плохого знания российских реалий. 68% бизнесменов заявили, что дела у них идут с каждым годом все хуже, а 75% считают, что в суде правды нет и полагаются только на административный ресурс. На колени!

В Африке, для сравнения, по данным ООН, о собственном бизнесе мечтает 47% населения. В бизнес в России идут чудаки и романтики, это теперь вроде геологии в советские времена. Зато все больше молодых людей мечтают о карьере чиновника. Лучшая карьера и самая сладкая жизнь, когда сидишь за столом. Доля чиновников на 10 тысяч населения в России в два-три раза превышает европейские показатели.

Мы говорим о проблеме трудового рынка и дефиците рабочих рук, из-за чего придется повышать пенсионный возраст. Но при этом чиновников в новой России на 20% больше, чем в СССР в период расцвета командно-административной системы. 108 чиновников на 10 тысяч населения, а при Брежневе было 70, И еще сотни тысяч полицейских и прочих силовиков, которые не раскрывают свою численность. Непонятно, кто в России еще работает. Одни руководят народом, другие за ним приглядывают и наказывают.

И вот вопрос. Грядет пенсионная реформа, которая вызывает едва ли не единодушное неприятие в российском обществе. Возможны ли протесты? Даже в лихие 1990-е годы, как утверждает профессор Грэм Робертсон из университета Северной Каролины, большинство социальных протестов были вызваны скрытым конфликтом федеральной власти и губернаторов, которые ловко использовали недовольные массы в своих целях. Но пенсионная реформа никак не связана с интересами и функциями глав регионов. А сам по себе губернаторский корпус полностью стерилизован и поднять голос против Кремля никто уже не способен. Поэтому я уверен, массовых социальных протестов против пенсионной реформы в России не будет. К тому же в некоторых бывших советских республиках эта реформа прошла безболезненно, несмотря на первую острую реакцию.

Но мы уже присутствуем при протесте, только предпочитаем не замечать его. Почему у русских женщин вспыхнула любовь к футболу? Почему они так бурно ликуют при встрече с заморскими болельщиками, которые приехали на чемпионат мира? Почему открывают гостям свои, без сомнения, самые лучшие в мире объятия? Почему забывают о корнях и березках и прячутся в пончо и сомбреро? С задних рядов, где окопались отвергнутые русские мужчины, слышится хор осуждений и вздохов о моральном разложении.

Ответ очевиден, но для мужской гордости неприемлем. Русский мужчина поставил русскую женщину на колени. И теперь русская женщина хочет встать с колен и сесть на колени иностранцу. Это собственный выбор, можно почувствовать себя человеком.

Это возмездие и это факт. Поздно возмущаться, надо было строить другую жизнь. Будем плаксиво повторять за поэтом: «Многим ты садилась на колени…»

Сергей Лесков