Дыхание мировой торговой войны

Дональд Трамп расширил круг стран, сталь и алюминий из которых при ввозе в США будут облагаться внушительными пошлинами. На этот раз под раздачу попали американские соседи и друзья — Канада, Мексика и Евросоюз.

«Это глупо. Европа, Канада и Мексика — не Китай, нельзя обращаться с нашими союзниками так, как мы это делаем с соперниками», — заявил сенатор от Небраски Бен Сас. Как видим, даже политик, не согласный с Трампом, осуждает не торговые войны, а только выбор их объектов. Сами же эти войны и особенно практика грозить таковыми явно начинают входить в обычай.

Но не будем забегать вперед. До самых недавних пор мировая торговля росла. В 2017-м суммарный экспорт всех стран, взятых вместе, перевалил за $17 трлн — больше 20% мирового ВВП (против неполных $16 трлн в 2016-м).

При этом торговый дефицит США составил около $750 млрд. Эта великая страна заплатила за свой товарный импорт в полтора раза больше, чем выручила за экспорт. Явление, прискорбное для Америки, но совсем не новое. Новой является позиция главы США, который обещал своим избирателям, что отучит иностранных торговых партнеров жульничать и уменьшит ввоз в Америку товаров, которые могут производиться на месте.

Сразу скажу, что эта новейшая протекционистская история — не про Россию. По крайней мере, в короткой перспективе. На российских экспортеров металлов такие же пошлины были наложены раньше. Правда, американский рынок для них не самый главный. И вообще, если отбросить начальственные грезы, то российская внешняя торговля как стояла, так и будет стоять на экспорте нефти, газа и мазута. А этих продуктов глобальные торговые конфликты касаются лишь выборочным порядком. Во всяком случае, пока.

Однако вернемся к американскому дефициту, вокруг которого сейчас накручивается всемирный скандал. Почти половина его (больше $300 млрд) составляет дефицит в американской торговле с Китаем. И еще три раза по $100 млрд (если считать очень округленно) — дефициты в товарной торговле США со странами Евросоюза, с Мексикой и с Канадой. Остальное по мелочам приходится на прочие страны. Так что некоторая логика в том, чтобы припугнуть именно европейцев, мексиканцев и канадцев тут просматривается. С Китаем ведь торговые споры и без того идут сейчас широким фронтом.

Следующий вопрос: кто пострадает? Точнее: кто пострадает больше? Серьезное сокращение мировой торговли (возможное только если введение ограничений и запретов станет обычаем и зайдет достаточно далеко) повредит всем. Но не в одинаковой степени.

Большие и мощные экономики, не особенно зависящие от внешних связей и обладающие к тому же ресурсами для компенсации их потери, потерпят сравнительно умеренный ущерб и даже найдут выгодополучателей, которые займут рабочие места на созданных заново или вернувшихся из-за границы производствах. Поэтому Америке легче обозначать готовность к торговым войнам, чем кому бы то ни было.

А вот, скажем, Канаде или Мексике, две трети товарооборота которых приходится на США, есть о чем подумать. Сами по себе пошлины на металл их не сломят, но если за ними последуют новые протекционистские акции, то канадцам и мексиканцам придется исходить из того, что торгово-экономических козырей у них куда меньше, чем у великого соседа, и, видимо, капитулировать перед ним.

Евросоюз в нынешнем его виде достаточно велик, чтобы вытерпеть сокращение связей с Америкой. Но именно в нынешнем виде, когда внутреннее его административно-торговое пространство не расколото, а роль хозяйственного гегемона удерживает Германия. Это государство, в котором никто даже и не догадывается, что оно из последних сил защищает от нашей страны пятое мировое место, является торгово-хозяйственной сверхдержавой с экспортным потенциалом, почти равным американскому.

Но этот потенциал реализуется на европейских пространствах. Согласие собратьев по ЕС ввозить в огромных объемах немецкие товары было бы невозможно без скрытых и открытых кредитов и субсидий, которыми их снабжает та же Германия.

Пока эта система прочна, ЕС может довольно уверенно идти через эпоху торговой многополярности. Но как раз прочность Евросоюза сейчас под вопросом. Правда, отделяющаяся от него Британия уже попала в смешное положение — жертвой американских пошлин она стала прямо сейчас, а европейскими торговыми санкциями ей вовсю грозят, если выйдет из ЕС недостаточно аккуратно или захочет отойти слишком далеко.

Но кроме трезво просчитываемых хозяйственных выгод есть еще и не поддающиеся рациональным оценкам движения народной души. Политические кризисы в Италии, а теперь еще и в Испании, напоминают, что запас прочности у ЕС совсем не так велик, как у государств обычного типа. Бедствия торговых войн не очень сильно ударят по Европе, только если этой прочности хватит.

И, повторю, что полноценная мировая торговая война далеко еще не началась. Чувствуется только ее дыхание. Может быть, еще обойдется. Но только если глобальные экономические механизмы смогут без шантажа и глобальных встрясок работать не так, как в последние несколько десятилетий.

Китаю, например, пора хоть частично сложить с себя обязанности всемирного сборочного цеха, с завозом комплектующих, вывозом готовых изделий и допуском на внутренний рынок иностранных фирм только при условии, что они отдадут и внедрят свои технологии.

Но то, что Китай так или иначе устоит при любых глобальных встрясках, сомнений мало. Возможно даже, что еще жестче станут его связи со странами, которые втягиваются в китайскую хозяйственную орбиту — от Кореи до частично даже Японии. Вот и третий потенциальный мировой полюс.

Ну и за пределами этих полюсов остаются несколько категорий стран, больших и маленьких, которым, в случае больших мировых пертурбаций, придется просто приспосабливаться к меняющемуся климату, повлиять на который у них не хватит сил.

Это, например, небольшие успешные страны с открытыми экономиками, наподобие Чили. Чтобы сохранить свою успешность или ее часть, им придется выбрать какого-то одного старшего партнера, поскольку дружить сразу со всеми и тем более на равных станет затруднительно.

Такие гиганты, как Индия или Бразилия, не очень глубоко вовлеченные в мировое разделение труда, могут попытаться сохранить свою равноудаленность, опираясь на внутренние рынки.

Конечно, риск увязнуть в застое при этом возрастет. Но ведь наша страна, как бы опережая еще не состоявшиеся глобальные торговые войны, именно так и живет уже много лет, предусмотрительно отгораживаясь от мира «импортозамещением», все новыми контрсанкциями, все более хитроумными эмбарго и прочими мероприятиями, закрепляющими у нас стагнацию.

Хотя глобальные торговые войны, во-первых, еще не стали неизбежностью, во-вторых, не обязательно продлятся так уж долго, а в-третьих, могут повлечь не столько разрушение, сколько реконструкцию мирового товарообмена и мирового разделения труда.

Сергей Шелин