Однопартийная система — наш идеал

Лидер либерал-демократов Владимир Жириновский, известный широкой общественности как самая эпатажная личность российской политики, а политологам — как человек, озвучивающий идеи, которые в Кремле хотели бы если не воплотить немедленно, то «обкатать на будущее», предложил объединить три оппозиционные парламентские фракции — ЛДПР, КПРФ и «Справедливой России».

«Я давно предлагал все левые фракции объединить, чтобы была одна, социал-демократическая», — сказал Жириновский, отвечая на вопрос журналиста на всероссийском молодежном форуме «Территория смыслов».

Не отношу себя к поклонникам политического творчества Владимира Вольфовича, но должен признать, что иногда он говорит вполне здравые вещи. Идея слить три «оппозиционные» фракции в одну, на мой взгляд, заслуживает не только пристального внимания, но и последовательного претворения в жизнь.

Действительно, зачем нынешней России все эти недостойные и, в общем, не очень приличные игры в оппозицию? То, какая ЛДПР, КПРФ и «Справедливая Россия» оппозиция, показало, например, голосование в Госдуме Думе по присоединению Крыма в 2014 году. Из 450 депутатов кнопку «против» тогда нажал только один — Илья Пономарев. Но и помимо пресловутого «крымского консенсуса» мы видим полное единодушие официальной «оппозиции» абсолютно по всем вопросам, принципиальным для российской власти. В первую очередь, конечно, по внешнеполитическим. Но отнюдь не только.

Вот, например, свежепринятый, совершенно антидемократический, а стало быть, по логике, и антиоппозиционный закон № 195446-7, больше известный как «закон о запрете анонимайзеров». Из 33 депутатов «оппозиционной» думской фракции КПРФ, принявших участие в голосовании по этому законопроекту в третьем чтении, 30 проголосовали за, один воздержался и только двое были против.

В другой, не менее «оппозиционной» фракции, — «Справедливой России», расклад голосования по тому же законопроекту таков: 20 депутатов — за, один воздержался, против — ноль.

А вот фракция ЛДПР в этом голосовании не участвовала вовсе, чем, несомненно, несколько улучшила свой оппозиционный имидж. Однако политологи, конечно, знают, что такая фронда в РФ допустима и периодически даже поощряется с самого верха.

Ведь ощущение, что в стране есть демократические институты необходимо поддерживать и у избирателей, и у внешнеполитических «партнеров» России.

Все прекрасно понимают, что партия власти, имеющая в нынешнем составе Думы 341 кресло из 450, может легко принимать любые законы и без всякой оппозиции, в том числе, такие, которые меняют Конституцию, а значит и политическую систему страны.

В этом смысле у сателлитов ЕР с самого начала работы Госдумы седьмого созыва был карт-бланш. Они могли без всякого ущерба для того, что у нас называется «законодательным процессом», благополучно изображать невероятную оппозиционность, благо от них, как было отмечено, ничего не зависит. Но на примере подготовки и голосования по законопроекту о запрете анонимайзеров, мы видим, что думские «оппозиционеры» стараются быть большими католиками, чем папа римский, то есть более провластными, чем сама «Единая Россия».

По большому счету, без всякого ущерба для нынешней власти, ее внутренней и внешней политики, в одну фракцию, да и партию — чего уж там мелочиться — можно было бы объединить не только охотнорядских «оппозиционеров», но и правящую «Единую Россию». Хотя, конечно, и с точки зрения логики, и с точки зрения практического использования, и с точки зрения имиджа, двухпартийная система для нашей страны выглядела бы предпочтительнее.

Во-первых, о необходимости создания именно двухпартийной системы в России говорили многие из ее отцов-основателей еще на заре ее формирования — в конце 80-х начале 90-х годов XX века. Во-вторых, она удобней в управлении — меньше фракций (партий) — меньше проблем. Ну, и в третьих, в случае выражения недовольства со стороны международной общественности, всегда можно было бы кивать на Америку, где власть поделена между демократами и республиканцами.

А можно (уже можно) и не кивать. Последние три-четыре года у нас совсем другие тренды. Чем больше и громче ты выражаешь глубокое презрение к мнению «западных партнеров», чем чаще клеишь им оскорбительные ярлыки, тем больший тебе почет и уважение, тем радужнее твои перспективы.

С другой стороны, если мы введем двухпартийную систему, получится, что презирая и ненавидя Запад, мы опять его копируем. Глупо. А вот однопартийная система — это наше, родное…

Александр Желенин