Опиум по просьбе народа?

Депутатов Государственной думы, причем всех без исключения фракций, в последние дни захлестнуло отчаянное желание заняться проблемами мировых религий. Причем это желание укладывается в общую стратегию «закручивания гаек». Фраза, может, набила уже оскомину, но от этого она не становится менее верной.

В среду в Госдуму официально внесен проект закона о внесении изменений в Уголовный кодекс РФ, «в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний».

Фактически, Госдума решила облегчить жизнь судам, рассматривающим дела «с религиозным уклоном». Теперь обвинению не придется учить цитаты из средневековых церковных соборов, как это было в процессе по делу Pussy Riot. В Уголовный кодекс водится перечень деяний, оскорбляющих чувства верующих, и список наказаний за них.

Другими словами, проект закона устанавливает своего рода «прейскурант» для тех, кто оскорбляет чувства верующих, «исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России».

Цена такого вида проступков, в зависимости от их тяжести, варьируется от штрафов (от 30 тыс. до 500 тыс. рублей) до обязательных работ на срок до 400 часов и лишения свободы на срок до пяти лет (подробнее читайте здесь).

Собственно, строками, больше похожими на прайс-лист, содержательная часть документа исчерпывается. Как рассказал глава думского комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Ярослав Нилов, проект закона подготовлен фракцией ЛДПР и «всеми другими фракциями Госдумы», а также членом Совета Федерации Борисом Шпигелем.

Судя по тому, как днем ранее Госдума единодушно, силами всех четырех фракций, приняла заявление «о защите религиозных чувств граждан», в котором заявила о необходимости «дать жесткий отпор деструктивным силам, восхваляющим антирелигиозный экстремизм, вандализм и хулиганство, разжигающим в обществе ненависть к Русской православной церкви и другим религиозным организациям», внесенный законопроект ждет быстрое рассмотрение и столь же дружная поддержка.

О чем это говорит? Во-первых, о том, что власть и все ее составляющие, в том числе, и придворная оппозиция — это одно целое. В случае общей опасности разные части власти вмиг забывают о мелких дрязгах и выступают единым фронтом. Дело Pussy Riot неожиданно выявило новую общую опасность для всех крыльев правящего класса и теперь мы видим реакцию на это.

Во-вторых, выяснилось, что часть общества (причем весьма активная), выступает против власти не только из-за жульничества на выборах (власть продемонстрировала, что может перенести эти обвинения без особого ущерба), но, что гораздо опаснее, оспаривает ее идеологическую доктрину — имперский православный консерватизм, слегка прикрытый фиговыми листками формальной демократии.

И вот, власть спешит огородить свою монополию на идеологию законом о защите чувств верующих.

Тот факт, что в России около половины ее населения, то есть (на минуточку!) почти 70 миллионов человек заявляют о себе как о неверующих, власть, сосредоточенную исключительно на самой себе, совершенно не интересует.

До поры такая манера поведения сходила власти и церкви с рук. В определенной степени этому способствовало чувство вины, которое испытывала светская часть общества за политику гонений на верующих в советские годы, равно как и гораздо большая толерантность атеистов к другим точкам зрения, по сравнению с верующими.

С другой стороны, власть усыпило то, что в течение последних двадцати лет атеисты (с высот своего научного мировоззрения) со снисходительностью, перемешанной с брезгливостью, смотрели на творящийся разгул мракобесия — дескать, о чем говорить, все же и так понятно… Раздражение копилось, ему нужен был лишь детонатор. И этим детонатором открытого возмущения стало дело Pussy Riot.

В ответ на подобные размышления сторонники пресловутого «закручивания гаек» наверняка будут ссылаться на так вовремя подоспевшие результаты опроса ВЦИОМ, согласно которым «идею ужесточения наказания за вандализм и порчу церковного имущества, оскорбление чувств верующих поддерживают 82% россиян». Однако некоторое недоверие к работе отечественных социологических служб в последнее время сменилось ощущением, что им теперь не только «спускают» из администрации президента вопросы для «исследования», но и сопровождают их уже готовыми ответами, а сами социологи своей задачей видят не сколько изучение общественного мнения, сколько его формирование.

Не зря опрошенные «Росбалтом» политологи в своих ощущениях колеблются от скепсиса до откровенной тревоги по поводу клерикального наступления на права и свободы граждан. Так, политолог Дмитрий Орешкин считает, что внесенный в Госдуму проект закона на деле представляет собой попытку учредить наказание за критику религии вообще. Политолог Павел Кудюкин отметил, что в клерикальном наступлении на светское общество заинтересована православная церковь, которая стремится закрепить свое доминирующее положение, вопреки запрету, записанному в Конституции. Стоит задаться и вопросом, о чувствах каких верующих здесь идет речь, говорит политолог Алексей Макаркин. «Государство особо благожелательно относится к одной конфессии — православию, признает в качестве традиционных еще три другие — ислам, буддизм и иудаизм, но что делать другим?», — задается вопросом эксперт.

Между тем власть, проталкивая сейчас подобные законопроекты, упускает из вида тот факт, что более чем за двадцать лет, прошедших со времен падения СССР, в России выросло целое поколение, которое не испытывает того комплекса вины перед церковью, который тяготил их родителей. Церковь же, слившаяся с государством, вызывает у значительной части граждан такое же раздражение, как и само это государство.

Власть в этом вопросе действует сейчас по принципу, который выразил как-то Наполеон: если бы бога не было, его стоило бы выдумать. Наполеону бог нужно был ровно затем, зачем это нужно было любой власти Нового и Новейшего времени, когда простодушная вера в бога стала вытесняться из сознания людей достижениями науки и техники.

За этим же идея бога нужна и нынешней российской власти. Например, отвлекать людей от политики, то есть от общих проблем всего общества.

Для правящей верхушки религия — удобный инструмент решения множества неразрешимых в данной системе социальных проблем. Глобальные социальные проблемы — обеспечение граждан жильем, бесплатной качественной медициной и всеобщим бесплатным образованием никто из власти всерьез решать не собирается. А значит, глобальные вызовы превращаются в сугубо личные проблемы гражданина. С этими проблемами его направляют не к государству, а в церковь, мечеть, синагогу, где добрый священник, мула или раввин скажет: не думай о суетном, подумай о душе. И разъяснит, что его нынешние проблемы не результат совершенно определенной политики «партии и правительства», а наказание за его грехи. Нет грехов? Значит, за грехи родителей, бабушек-дедушек и так далее…

В XIX веке религию не случайно сравнивали с опиумом, который, кроме прочего, использовался как обезболивающее. Болезненные ощущения он на время снимает, но болезнь, как и любое другое обезболивающее, не лечит. Только вот история показывает, что бесконечно затягивать решение социальных болезней невозможно. Общество либо зачахнет, либо взорвется.

Александр Желенин

Перейти на страницу автора