Европе опять понадобилась Центральная Азия

Над обнародованной на днях стратегией ЕС, именуемой «Европейский союз и Центральная Азия: новые возможности для более прочного партнерства», европейские дипломаты и их коллеги из ЦА работали почти два года. В 17-страничном документе, в частности, сказано, что Центральная Азия «приобретает все более стратегическое значение» на фоне нарастающих в мире глобальных вызовов, требующих укрепления партнерства. Стратегия содержит заверение в том, что государства ЦА могут «полностью доверять» Европейскому Союзу как ведущему донору и заинтересованному партнеру в проведении реформ, экономических преобразований в регионе, стороннику его интеграции в мировую торговую систему и т. д.

Ну и, разумеется, Брюссель сосредоточится на продвижении демократии, защите прав человека и верховенстве закона. В условиях государств Центральной Азии звучит это, конечно, наивно. А вот что касается сотрудничества в прогнозировании и решении проблем безопасности, экстремизма, возвращения в регион боевиков, финансирования терроризма — серьезнее. Равно как расширение партнерства в сфере борьбы с наркоторговлей, гибридными угрозами, решение проблем экологии и использования водных ресурсов.

Вторым приоритетом для ЕС названо «сотрудничество ради процветания», подразумевающее содействие конкурентоспособности бизнеса, создание прозрачной инвестиционной среды, раскрытие научного потенциала и взаимодействие в рамках ВТО. Далее: в новой стратегии особое внимание уделяется развитию инфраструктуры для налаживания сообщения между Европой и Центральной Азией (а это, заметим, практически невозможно сделать в случае с Туркменией); энергетической и цифровой связи и т. д.

И третий приоритет — «конек» Запада: расширение участия гражданского общества в принятии решений. Вероятно, именно с этого и следовало начинать краткое изложение сути стратегии, поскольку оно представляет собой идеологический инструмент. Что предлагает в этом плане Брюссель? Усиление публичной дипломатии, то есть информационных кампаний в ЦА посредством, в том числе, социальных сетей и СМИ. Основная целевая аудитория — молодежь, блогеры, лица, влияющие на общественное мнение, гражданские активисты. При этом ЕС признает, что каждое из государств Центральной Азии имеет свою специфику, но вместе с тем подчеркивает, что будет способствовать созданию политической и юридической среды для свободы действий правозащитников, журналистов и профсоюзных активистов.

Отметим, что схожий документ был принят Евросоюзом по Центральной Азии в 2007 году, но, видимо, тогда ЕС опередил события, и он не заработал. Возможно, однако, что сейчас Европа несколько припозднилась, поскольку стратегия, по большому счету, видится желанием конкурировать в регионе с Россией, Китаем и амбициями влияния Соединенных Штатов. Первые два «игрока» давно и плотно взялись за государства региона, и вкладывают в них, в отличие от ЕС и США, немалые средства. К тому же Россия обеспечивает безопасность центрально-азиатских республик напрямую и в рамках ОДКБ, а также состоит с некоторыми из них в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Что же касается Китая, помимо участия в ШОС он запустил привлекательный для Центральной Азии проект «Один пояс, один путь». А это — деньги и влияние.

Так для чего реально Евросоюзу потребовалось усилить свое взаимодействие с географически, ментально и экономически отдаленными государствами Центральной Азии, и что это даст последним? Видимо, новая инициатива ЕС все же в значительной степени завязана на внешней политике американского вектора. После прихода к власти в США Дональда Трампа отношения между Европой и «мировым гегемоном» ощутимо ухудшились, причем в самых разных сферах. Это отразилось и на «весе» Европы в ЦА, в которой она придерживалась той же политики, в том числе, в контексте соседствующего с регионом Афганистана, что и «старший партнер». А значит, имела, за его счет, то есть в «коллективном» формате, кое-какое влияние. Но времена изменились, включая некоторую отстраненность Вашингтона от навязчивой идеи повсеместного насаждения «американской демократии» — в Центральной Азии она определенно не «катит», и прагматичный Трамп не утруждает сейчас свою страну тратами и усилиями на доминирование в регионе.

Так что какая-то «ниша» в ЦА если не опустела, то стала просторнее. И ее пытается занять Европа с целью перехвата возвращения в регион США. А в качестве программы-максимум — поэтапное вытеснение из него России и Китая. Отчего же нет? Центральная Азия буквально напичкана углеводородами и золотом, находится в стратегически важном прикаспийском регионе, граничит с Ближним Востоком и имеет выход на Россию. Так что претензия на влияние понятна. Но непонимание того, что Москва и Пекин никому не уступят регион, вызывает удивление.

В общем, несколько «насолить» американцам в Центральной Азии Европа сможет одной только претензией разностороннего сотрудничества с ней, а, главное, «идеологического просвещения» — другое дело, с каким результатом. Для получения хоть какого-то политического или иного дивиденда требуется вложение больших денег, а Брюссель скуповат: по официальным данным, в период с 2007 по 2014 гг. Евросоюз вложил в государства Центральной Азии немногим более 750 миллионов евро — их львиная доля досталась Киргизии и Таджикистану. А объем финансовой поддержки на 2014—2020 годы для всех стран ЦА возрос незначительно — до 1 миллиарда евро.

Словом, Брюссель пытается протолкнуть «свою», не зависящую от США, позицию в Центральной Азии, причем «задешево». Но при этом он рискует вызвать своей «самостоятельностью» недовольство новых государств ЕС — в частности, Балтии, «пристегнутых» к США очень плотно. Именно они, в вопросе усиления влияния в ЦА, могут противостоять «Старой Европе».

Ну, а сами государства региона — Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан и Туркмения — в контексте новой европейской стратегии будут действовать по собственным «понятиям». То, что касается выгодности экономического сотрудничества, не нарушающего баланс интересов с Россией и Китаем — они на него пойдут. А вот в «идеологическом» плане потенциально «искуситься» может только Киргизия.

Восток — дело тонкое, а это обстоятельство вряд ли до конца учтено европейской стратегией. Оно и понятно: одно дело — желание «быть по-моему», другое — особенности режимов и менталитета основной части населения государств Центральной Азии.

Ирина Джорбенадзе