Механизм управления ООН архаичен

Выход США из Совета по правам человека ООН стал очередным громким и неоднозначным шагом, предпринятым администрацией президента Дональда Трампа. О том, чем вызван этот демарш и чего добиваются в Вашингтоне от Нью-Йорка, где расположена штаб-квартира Организации Объединенных Наций, обозревателю «Росбалта» рассказал главный научный сотрудник Института Европы РАН, эксперт по Ближнему Востоку и США Александр Шумилин.

— Правильно ли я понимаю, что выход США из СПЧ ООН — это часть политики Трампа, направленной на реформу ООН в целом?

— Да, правильно. Это один из шагов в этом направлении. Пока речь идет не о реформировании, а о разрушении существующего положения вещей. Но отчасти это действительно можно так назвать — это часть политики США, которая состоит в «высвечивании» неадекватности отдельных подразделений ООН, включая ее ключевую структуру — Совет Безопасности.

— А в чем неадекватность?

— Ну, например, в определенный отрезок времени, тем же СПЧ ООН заправляла Ливия, возглавляемая тогда Муаммаром Каддафи… В этом, конечно, была какая-то насмешка. Все это, безусловно, требует реформирования, но не сверху, то есть, с Совета Безопасности, а снизу, с СПЧ, с ЮНЕСКО (специализированное учреждение ООН по вопросам образования, науки и культуры, — «Росбалт»), которое не так давно тоже оказалось в центре внимания мирового сообщества в связи с аналогичным демаршем Соединенных Штатов в отношении этой структуры.

— Чего хочет Трамп от ООН? Есть ли в его администрации понимание, куда надо двигаться международному сообществу?

— Существует несколько концепций. Кроме того, есть задача минимум и задача максимум. Первая задача, которую Трамп сейчас решает — это отстраниться от, как он полагает, «позорных проявлений» деятельности отдельных структурных подразделений ООН. Например, тот же Совет по правам человека ООН обсуждает в основном Израиль и другими нарушениями прав человека не занимается. И тут выход США из СПЧ ООН стоит рассматривать, прежде всего, в рамках ближневосточной политики Трампа и его ставки на Израиль.

Вспомним в связи с этим перенос американского посольства в Иерусалим, выход из «ядерной сделки» с Ираном. Здесь явно чувствуется присутствие израильского видения проблем и стремление Трампа быть на одной волне с Тель-Авивом. Так что этот шаг имеет двоякое действие. С одной стороны, это проявление последовательной солидарности с Израилем во всем, что связанно с ближневосточным урегулированием. С другой, это критика ООН, стремление дистанцироваться от того, что в США называют «позорными проявлениями» в деятельности международного сообщества.

— А что имеется в виду под этими «позорными проявлениями», помимо однобокой антиизраильской позиции?

— ООН критикуется сразу со многих сторон — и больше всего система принятия решений Советом Безопасности, которая не соответствует новым реалиям, сложившимся в мире, когда пять стран — постоянных членов Совбеза (США, Великобритания, Китай, Россия и Франция) могут использовать свое пресловутое право вето, блокировать дееспособность этого органа и, тем самым, решение тех или иных проблем. То есть, критикуется и принцип единогласного голосования в СБ ООН, и, например, система представительств, в силу которой возникает парадокс, когда общепризнанно виновные в каких-то грехах государства возглавляют тот же правозащитный комитет.

Трамп уже высказывался в том духе, что если ООН не подлежит реформированию, то надо создавать альтернативную международную организацию только для демократических государств и тем самым дистанцироваться от других стран.

Должен заметить, что к реформированию ООН сегодня призывает не только Трамп, но и нынешний генсек ООН Антониу Гутерреш. Его предшественник Пан Ги Мун тоже постоянно говорил об этом, потому что ООН парализована, прежде всего, устаревшим механизмом принятия решений на уровне Совбеза. Это совершенно очевидно. Был бы другой механизм — не было бы, например, сирийской трагедии. Конфликт в этой стране, конечно, существовал, но в этом случае он был бы быстро погашен. А сейчас войне там исполняется уже семь лет… И это не единственный подобный пример в мире.

Если кто-то использует механизм вето для реализации своих, в общем-то, эгоистических целей, без оглядки на суть проблемы, на страдания людей, то этот механизм должен быть разрушен. Причем Трамп на эту тему сейчас говорит даже меньше, а вот генсек ООН не так давно снова напоминал об этом.

-Тем не менее, информационного шума от этого шага Штатов было много…

— Я понимаю, что выход США из СПЧ ООН потрясает, это повод для многочисленных обсуждений, но он далеко не первый и не единственный. Напомню, что выход США из ЮНЕСКО также сопровождался обвинениями со стороны американских представителей в адрес этой структуры ООН в ее предвзятости к Израилю. В этой же череде и отказ Саудовской Аравии занять место непостоянного члена Совбеза ООН. Представители королевства сделали это в знак протеста — из-за неспособности этого органа принять меры по урегулированию сирийского кризиса.

Так что ничего нового здесь нет, но каждый шаг в этом направлении драматичен, он резонирует, становится поводом для тех вопросов, которые, например, задаете вы. Это напоминание о существовании такой проблемы, как устаревшая и во многих случаях бесполезная за пределами гуманитарных миссий структура ООН. Да, собственно, даже гуманитарные миссии уже не имеют шанса быть реализованы в полной мере из-за того, что ООН управляется древним архаичным механизмом скорее блокирования полезных действий, чем их реализации.

— Удастся ли США реформировать ООН в том направлении, о котором говорят в нынешней американской администрации?

— Нет, конечно. У Трампа сейчас нет задачи реформировать ООН, у него сейчас другие цели. Реформой должны заниматься все страны. США могут только побуждать их к этому, причем всякий раз это выливается в краткосрочную кампанию. Повторю, я думаю, что в истории с выходом Штатов из СПЧ больше ближневосточной проблематики, чем стремления реформировать ООН. Но такое стремление, конечно, тоже есть.

Беседовал Александр Желенин