11 российских вето — это перебор

Генеральный секретарь Организации объединенных наций Антониу Гутерриш публично назвал формат работы ее важнейшего рабочего органа — Совета Безопасности — устаревшим и неэффективным. При этом он прозрачно намекнул на некоторых постоянных членов СБ ООН, которые, по его мнению, «злоупотребляют» правом вето во время принятия важных решений.

Напомним, что правом вето в ООН обладают пять постоянных членов СБ — победителей во Второй мировой: Россия (как правопреемник СССР), США, Великобритания, Китай и Франция. При этом за последнее время России пришлось применить свое право вето 11 раз.

Надо отметить, что идея реформирования ООН в сторону большей демократичности способа принятия ключевых решений высказывалась неоднократно. Резоны очевидны. Эта крупнейшая международная организация была создана после победы над Гитлером с целью не допустить новой мировой войны, а по возможности и никаких других войн. Однако следует признать, что эти цели реализовать в полной мере не удалось.

О том, что принцип устройства ООН устарел, да, по большому счету, изначально был не очень справедливым, говорили многие, но впервые за много лет об этом публично заявил Генеральный секретарь Организации. При этом в стремлении ее реформировать он далеко не одинок. Например, о том же говорит и глава МИД такой крупной региональной державы, как Турция, Мевлют Чавушоглу, подчеркнувший, что «мир больше, чем пять стран». Он так же, как и Гутерриш, недоволен действиями членов Совбеза, злоупотребляющих правом вето и не дающих ему выполнять свои обязательства по предотвращению массовых убийств.

Обозреватель «Росбалта» попросил главного научного сотрудника Института Европы РАН Александра Шумилина высказать свое мнение о том, почему идея реформирования СБ ООН именно сейчас стала столь актуальной и насколько реально воплотить ее в жизнь.

— Сейчас предпринимаются попытки включить механизм обхода права вето постоянных членов Совбеза ООН, прежде всего России, с помощью резолюции 1950 года »«Единство во имя мира». При этом ряд стран требуют полномасштабной реформы ООН, считая, что право вето в руках только пяти стран уже давно несправедливо, учитывая рост влияния ряда государств в последние десятилетия. Почему такие попытки активизировались именно сегодня?

— Потому что произошло накопление проблем. Роль Совета Безопасности ООН в предельно острых ситуациях не соответствует задуманному и не становится препятствием для применения оружия массового поражения, в частности, химического. Во всяком случае, так это представляется нашим западным партнерам. Применение одиннадцать раз за последнее время права вето со стороны РФ — это много. Это означает, что СБ оказывается парализован в том, что касается решения этой проблемы (применения химического оружия) в Сирии.

Надо сказать, что сирийская проблема вообще обострила проблему Совета Безопасности и его соответствия новым реалиям. Вопрос о трансформации СБ возник давно, но никогда не ставился так серьезно, как сейчас, когда в Швеции собрались полпреды многих стран-членов ООН и постоянные члены СБ (кроме России). Тем на этой встрече было несколько. Основные из них две, и первая — предельно простая, апробированная в 1950 году (преодоление вето одной из стран). Этот способ может восприниматься как наиболее легитимный, поскольку основывается на резолюции Совбеза ООН, хотя он и не бесспорен.

Другие формы трансформации Совбеза, его компетенции, влекут за собой необходимость детальной проработки и обеспечения юридической базы. В данном же случае такая база существует.

— Насколько реалистично преодоление права вето, применяемого РФ по отношению к сирийским проблемам?

— Все очень реалистично. Я вообще не вижу причин, почему это не может произойти. Даже если позицию России поддержит Китай, все равно большинством голосов постоянных и непостоянных членов Совета Безопасности решение будет принято — там нужно решение 9 из 15 членов СБ. Такое число при голосовании наберется. После чего вопрос уйдет на заседание Генеральной Ассамблеи ООН. Не вижу тут технических проблем.

Еще одна из причин того, почему именно в наше время обострились эти вопросы, состоит в том, что противостояние в мире сейчас велико, а применительно к Сирии завязано и на гуманитарную проблему. Употребляется и слово «геноцид», не говоря уже о главном аспекте — применении там химического оружия, которое является разновидностью оружия массового поражения.

Дальше все упирается в вопрос политической воли, то есть вопрос состоит в том, в какой степени готовности (к реформе СБ ООН) находятся оппоненты России. Эта степень готовности сейчас выше, чем когда бы то ни было, имея в виду не только западных, но и арабских партнеров. Последние уже давно возмущаются неспособностью Совбеза принять решение по Сирии.

В связи с этим я напомню, что в октябре 2015 года Саудовская Аравия отказалась занимать место непостоянного члена Совета Безопасности ООН в знак протеста против его бессилия, импотентности и парализованности.

Таким образом Запад, применительно к проблеме Сирии, объединен с арабскими государствами и вполне способен задействовать эту схему (преодоления вето по модели резолюции 1950 года, — «Росбалт»).

— А в целом реформа ООН сейчас возможна?

— Мне кажется, что если этот процесс будет запущен в связи с сирийской проблемой, то дальше будут накапливаться соответствующие прецеденты, которые выльются в необходимость их оформления в том или ином виде. После чего возможно задействование других схем, которые сейчас тоже оговариваются. Но под них нужно оформление юридической базы.

— Турция, устами своего министра иностранных дел на днях также присоединилась к голосу тех, кто считает, что реформа ООН назрела…

— Все это давно констатируют, кроме России и Китая. Последний также тормозит этот процесс. Но Сирия, похоже, переворачивает эту ситуацию и эту шахматную доску.

Александр Желенин