Русский язык ищет в Центральной Азии «пятый угол»?

Весьма противоречивая ситуация сложилась в Киргизии в отношении русского языка. В то время как потребность в его изучении растет на уровне школ и вузов, но падает в детских садах (родители требуют увеличить количество дошкольных учреждений с доминированием языка титульной нации), в киргизском сегменте социальных сетей начался настоящий «наезд» на русский. Людей призывают игнорировать вопросы, заданные на русском, либо отвечать на них по-киргизски — где бы то ни было: на улице, в транспорте, в магазине и т. д.

Отметим, русский является в республике официальным языком, что закреплено Конституцией. В ней также говорится, что Основной закон гарантирует отсутствие дискриминации по языковому, религиозному, половому и иным признакам. Но сами депутаты киргизского парламента (пока они в меньшинстве) все чаще выражают свое недовольство тем, что многие законодатели выступают с докладами и в прениях на русском, то есть не на государственном. В законодательном органе уже стали испрашивать разрешения выступать на «великом и могучем», хотя практически все депутаты парламента прекрасно им владеют, и многие из них получили образование именно на нем.

Ну, раз и в парламенте об этом заговорили, то тему подхватили и в «широких слоях несетевой общественности». В Бишкеке даже состоялся «круглый стол» на тему сохранения русского языка и его роли в Киргизии. Многим пришлось признать, что «язык Пушкина» постепенно вытесняется на всех уровнях. На официальных мероприятиях обычной практикой стало отсутствие перевода с киргизского на русский. Заявление, написанное на русском языке в ту или иную инстанцию, может быть не принято. «Свыше» дано поручение переводить делопроизводство только на киргизский. Но при этом спрос на «москальский» очень велик: несмотря на то, что в лихие «перестроечные» республику покинуло более полумиллиона русскоязычного населения.

В настоящее время на русском обучаются более ста тысяч студентов, и педагогов русского языка в Киргизии готовят. Но, видимо, параллельно население приучают и к его вытеснению, что больше смахивает на политический, нежели образовательный заказ. Последний ориентирован на владение минимум тремя языками — государственным, официальным и иностранным — преимущественно английским. На развитие последнего в Центральной Азии ставку более всего делает Казахстан.

Почему рядовые киргизы озабочены проблемой, возникшей, вернее, «вернувшейся» в республику из начала 90-х годов прошлого столетия? Как верно было отмечено на «круглом столе» в Бишкеке, Киргизия гордилась своим «человеческим капиталом», но можно ли его нарастить в условия владения одним языком? Ответ, вероятно, понятен. Второй аспект: молодежь республики, особенно городская, стремится получить высшее образование в России (это престижнее, чем в Киргизии), соответственно, русский язык ей нужен позарез. В республике появилась устойчивая тенденция — семьи девятиклассников уезжают в РФ для того, чтобы «подтянуть» своих чад к поступлению в российские вузы.

Ну, и, разумеется, знание этого языка стало еще более актуальным для простых киргизов, не отягощенных ложным патриотизмом, со вступлением этой, скажем прямо, бедной республики, в Евразийский экономический союз. Ведь членство в нем дает гражданам Киргизии почти все права, которыми пользуются граждане остальных государств ЕАЭС. Самые главные из них — право на работу, медицинское страхование, учебу. В этом плане для киргизов наиболее привлекательной и перспективной является Россия.

Но что поделаешь, когда к идеологии необразованной и националистически настроенной «прослойки» добавляются такие проблемы, как дефицит учебников на русском языке; недостаточное количество квалифицированных педагогов; прохладное отношение государства к изучению русского в школах тех регионов, где этнический «костяк» составляет не русскоязычное население. Ему особенно не вредно знать, помимо родного, не только русский, но и другие языки. Ведь речь идет об уровне образованности, широте кругозора — да хотя бы доступе к художественной и профессиональной литературе. Киргизские власти много говорят о преимуществах «многоязычия», но реально, на деле, ничего не делают для его развития. Результат — растет, в массе своей, ограниченное и малоперспективное поколение.

Что же касается самого русского языка, «наезды» на него, уже озвученные на разных уровнях, включая представителей парламента, очень скоро могут принять откровенно политический и националистический характер, хотя исполнительная власть обещает на 30 процентов увеличить в вузах число факультетов, где обучают преподаванию школьных предметов на русском языке. Но как быть с учебниками и пособиями? В Киргизии они на русском не издаются.

Любопытно, что с 1 марта для сотрудников всех государственных и муниципальных органов введено тестирование на знание государственного, то есть киргизского языка. Разумеется, они просто обязаны его знать, и рассматривать это с точки зрения «затира» русского не стоит. Однако сам факт тестирования говорит о том, что «великий и могучий» здесь более чем востребован, а это, как считают «отдельные националистические группы», проводящие соответствующую политику, входит в противоречие с «самосознанием» титульной нации.

Как передает киргизский интернет-портал «Кабар» со ссылкой на информацию председателя Национальной комиссии по государственному языку при президенте КР Назаркула Ишекеева, все госчиновники должны пройти тестирование в течение 5 месяцев. Постановление об определении уровня знаний киргизского у чиновников было принято еще осенью прошлого года, и вот оно вошло в силу. В соответствии с ним, представители государственной власти и муниципальные служащие обязаны владеть киргизским на уровне А2 — к 2019 году. Уровня В1 они должны достичь к 2020 году, В2 — к 2021-му. Все это, конечно, замечательно, но почему, по данным центрально-азиатских СМИ, параллельно в Киргизии сокращается количество русских школ?

Весьма «интересная» ситуация сложилась и в Казахстане, который тоже состоит в ЕАЭС, и где русский тоже является официальным. Языковую политику здесь было принято считать «сбалансированной», но и она затрещала по швам: президент Нурсултан Назарбаев поручил правительству и парламенту перейти на казахский, но предусмотрев синхронный перевод. Эффект был мгновенным: на следующий же день заседание правительства прошло почти исключительно на государственном языке: «запрет», по старой памяти, нарушили лишь министр образования и руководитель одной из областей. На первый раз их «простили».

А в феврале Назарбаев утвердил переход казахстанского алфавита с кириллицы на латиницу. По его пояснению, кириллица «искажает» казахский язык. Введение латинского алфавита, о чем «Росбалт» писал ранее, должно завершиться к 2025 году. Многие в Казахстане недоумевают, для чего потребовалась такая «ускоренная инновация», однако дело сделано. И многие считают это «наездом» на русский язык с его максимальным «выдавливанием» из казахского лингвистического и общественного пространства, хотя республика считается трехъязычной — с хождением казахского, русского и английского. Особый упор сейчас делается на последнем.

Чем может закончиться «новая языковая политика»? Как минимум, развитием комплекса неполноценности у русскоговорящих, включая, кстати, самих киргизов и казахов, получивших образование на русском, и их постепенный исход из этих стран. Что ж, переход к моноэтнической формации давно уже вошел в «моду» на постсоветском пространстве, и осуществляется он поэтапно — где плавно и мягко, а где быстро и топорно.

А пока Госдума ратифицировала протокол к соглашению между правительствами РФ и Киргизии по списанию последней задолженности в размере 240 миллионов долларов — видимо, в «благодарность» за «неприкосновенность» русского языка.

Андрей Николаев